Подчинение – это не управление
Есть ли в России образовательная общественность?
Последнее время я часто задумываюсь: в каких отношениях
управленец-профессионал должен быть сегодня с так называемыми
вышестоящими структурами? Мы можем, конечно, продолжать налаживать
контакты с государственными органами. Но сможем ли мы тогда сделать
собственное дело – создать свою школу, центр? И только благодаря этому
стать самоценными, авторитетными среди профессионалов?
Я говорю о содержательном аспекте. Куда идти за признанием
содержательной стороны своей работы – в орган государственного
управления или к профессиональной общественности? Здесь каждый директор
должен сделать выбор.
Допустим, директор школы выбирает первый путь. Он говорит: деньги мне
дает (или не дает) местная администрация. Аттестацией кадров,
лицензированием занимается она же. За учителями, если их не хватает, я
к ним обращаюсь. Я уж буду ее держаться. И поэтому придумаю такую
образовательную программу, которую поймет мое вышестоящее начальство. Я
придумаю такой устав школы, который одобрит мой учредитель. Я буду
вводить те инновации, которые могут быть поняты, одобрены (или модны) в
нашем регионе, среди нашего начальства. Естественный ход мысли! Но при
этом директор должен хорошо понимать и другую сторону своих действий.
Во-первых, уверен ли он, что чиновники действуют по тем же самым
мотивам, по которым действует он? Если чиновник заботится о своем
престиже, а для этого ему нужна инновация, – вперед, директор, все
нормально.
Если начальство очень тонко чувствует общественный заказ – населения,
родителей и так далее, что тоже бывает,?– тогда, конечно, ваше
взаимодействие будет полезно.
Но если я знаю, что управленцам, которые сидят выше меня, никакой
инновации, по сути, не надо, им главное?– внедрить стандарт в
образовании, и если я понимаю, что моему начальству нужно лишь
количество инновационных школ (я знаю, в одном таежном районе объявили
соревнование, какая школа инновационнее), то я тоже должен сделать
выбор.
Самое главное в этом выборе – понять, в какую я зависимость попадаю от
этих структур. Кроме экономической (финансовой, имущественной)
зависимости, в которой я и так нахожусь, я попадаю еще и в зависимость
содержательную.
За многие годы наши директора научились угадывать и чувствовать желания
вышестоящих начальников. Я много размышлял: почему директора не
протестуют против того, что сейчас с каждой школы требуют так
называемые образовательные программы? В Законе «Об образовании»
образовательными программами называются программы по тому или иному
предмету, курсу. А сейчас заставляют писать то, что, по сути, раньше
называлось перспективным планом работы на пятилетку. Пишут. Молчат.
Почему так спокойно относятся к стандартам? Каждый сочиняет какие-то
местные, временные стандарты, и все стандартизируются.
Почему квалификационный разряд учителя, то есть его зарплата, ставится
в зависимость от выполнения стандарта учениками? Явная
несправедливость. Чтобы получить высший разряд, то есть лучшую
зарплату, учитель либо должен каким-то чудом научить всех детей, в том
числе и больных, с задержкой в развитии, или выжать, выдавить из школы
тех ребят, которые стандарту не соответствуют.
Почему директора школ, учителя так спокойно относятся к этому, казалось
бы, очевидному противоречию? И я понимаю: они за многие годы научились
это все обходить. Есть много уловок, начиная с того, что неуспевающие
ребята в день тестирования считаются заболевшими и не приходят в школу.
Нанимают специального человека, так называемого научного руководителя,
который пишет все эти образовательные программы. Главное, чтобы там
было побольше мудреных новомодных слов: гуманизация, демократизация,
дифференциация, вариативность и так далее. Эти препоны люди научились
обходить. Не уверен, что они при этом занимаются своим делом, поскольку
такое лавирование тоже требует затрат времени.
Мои коллеги-директора научились двоедушничать, двуличничать. Что ж,
вперед, на здоровье, друзья, но тогда никакого отношения к инновациям,
реформам, даже изменениям в образовании вы не можете иметь. Это все что
угодно – фикция, имитация, но о реформе и разговора здесь нет.
Если же управленец выбирает другой путь, ориентируется на
профессиональное экспертное мнение, на общественную экспертизу, то
тогда он должен сказать: я доверяю тем, кого считаю профессионалами. И
их мнение будет для меня и аттестацией моей школы, и аккредитацией.
Получается, что такой человек проводит как бы самоаттестацию, потому
что общественные эксперты не связаны ни с какими властными структурами.
Хочешь – прислушивайся, хочешь – не прислушивайся. От этого ты не
получаешь льгот, зато можно дождаться неприятностей. Но если ты
профессионал и можешь рассчитывать на объективность людей, которые не
находятся в какой-то служебной иерархии, тебе не просто легче, тебе,
возможно, понятнее, как двигаться дальше.
Есть, конечно, экономические издержки, понятно, что общественник не
всегда может даже приехать в другую школу на собственные деньги. Но
все-таки главное, думаю, не финансовая сторона. А в чем дело?
Этот вопрос я хотел бы адресовать читателям.
И напомнить еще об одном обстоятельстве. Если директор хочет, чтобы на
этой земле все-таки было правовое государство, если он хочет, чтобы
дети, которых он готовит в школе, все-таки жили в демократическом
обществе, знали свои права, ощущали свое равноправие, свое достоинство,
то тогда выращивать общественную ветвь в сфере образования необходимо.
Выращивать общественность в противовес иерархии. Вот в чем надо
объединяться. Не против руководящих иерархических структур, Боже упаси.
Пусть они проводят реорганизации, перестройки в своих министерствах,
ведомствах, но, уж извините за такую крамольную мысль, пусть оставят в
покое школу. Вот самый лучший выход в то время, в которое мы живем.
С моей точки зрения, управление школой, образованием – это создание
ситуаций для того, чтобы что-то новое возникало, запускалось. В отличие
от контроля, когда нужно поддерживать функционирующий процесс. Мне
понятно, какая ситуация возникает в моей школе, когда я провожу
общественную экспертизу своей работы, когда отдаю свой инновационный
проект на суд общественности. Мне понятно, какую я ситуацию создаю для
самого себя, для своих коллег, для родителей, для учеников.
Но какую образовательную ситуацию я создаю, когда пытаюсь кланяться,
обманывать вышестоящее начальство? Там нет ситуации управления, там
есть ситуация подчинения. А подчинение – это не управление.
Вы не задумывались, почему последнее время чиновник так осмелел? Почему
так свободно может решать вопросы, не советуясь с профессионалами, не
занимающими высоких должностей? Потому что чиновник не чувствует, что
есть профессионально-общественное движение, которое тоже может повлиять
на эти процессы. А как педагог может влиять на общественные процессы?
Только авторитетом того, что сделано, что получается. Ни у кого не
получается, а ты смог. Только так. И если этого не будет, мы сдадим
свои позиции в реформаторстве не так, как сегодня, процентов на
семьдесят,?– мы сдадим их на все сто.
№ 113, 1996
Примечание от
редакции.
Работы А.Н.Тубельского собраны в книгу:
Тубельский А.Н. Школа будущего, построенная вместе с детьми. – М., 2012.
См. также педагогические сборники, издававшиеся в 1986–2007 гг.
издательством НПО «Школа самоопределения».