Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №12/2014
Педагогика школы: авторитаризм или гуманность?

Амонашвили Шалва

Бездетная педагогика

Дети не шумят в традиционных учебниках педагогики, их как будто и вовсе нет. Учебники, как и учителя, тоже не допускают, что у детей есть желание учиться, есть жажда к знаниям

Ни один учебник педагогики не обмолвится о том, что естьдети-шалуны, дети застенчивые, дети способные, дети-тугодумы, что они еще порой ссорятся и дерутся друг с другом.
Чем заполнена учебная деятельность школьника в авторитарно-им­перативном педагогическом процессе? Больше всего слушанием, выполнением, повторением, действием по образцу, исправлением ошибок. Педагогический процесс уподобляется диктовке диктанта. Детям диктуется не только текст для проверки усвоения орфографических навыков, но и вся жизнь. Им диктуются и знания, и нравственность, и оценки действительности, и убеждения. Учащимся остается только быть восприимчивыми к учительским наставлениям. Но так как нельзя рассчитывать на благоразумие детей, то учителя вооружаются многообразными санкциями: принуждением, запретами и даже изоляцией неугодных.
В императивном педагогическом процессе ребенок в самом деле становится строптивым, теряет охоту учиться. И это сразу подвергается обобщению: вот видите, какие они, дети, какое нынче пошло поколение – не слушаются, не учатся!
Иные методисты и учителя напоминают мне ученого, который ставил опыты на тараканах. Выпустил этот ученый таракана из стакана и говорит: «Таракан, беги». Бегает таракан. Ученый засекает время, а потом накрывает таракана стаканом и записывает в своем научном журнале для опытов и открытий, сколько сантиметров пробежал таракан за 10 секунд. Затем достает таракана из стакана, отрывает ему одну лапку и говорит: «Таракан, беги!» Опять бежит таракан, опять записывает ученый результат опыта и снова отрывает таракану лапку. «Таракан, беги, давай беги!» – поощряет он в последующем опыте таракана и записывает результат. Так он оторвал таракану все шесть лапок и выпустил на волю: «Таракан, беги!» Но на этот раз таракан не двигается с места – ни просьбы, ни упреки, ни угрозы не действуют. Ученый глубоко задумался над результатами своих опытов, и вдруг его осеняет обобщение, которое он тут же записывает в своем журнале научных открытий: «После того как я оторвал таракану все лапки, он оглох и не воспринимает мои приказы».
Не кажется ли вам, уважаемый коллега, что именно так жалуются иные методисты и учителя на детей: «Мы для них делаем все, а они, как глухие, слепые, неблагодарные, ничего не хотят делать, не слушаются!» Но почему дети становятся такими? От рождения это было обусловлено? Вовсе нет. Такими детей сделало начальственное к ним отношение старших.

***

Методические разработки составлялись, как правило, без учета живого педагогического процесса, без учета того, как увлечь, как зажечь в них творческую искру, познавательную страсть. Наладилась особая служба по разработке контрмер против ухищрений школьников (например, чтобы они не списывали друг у друга при контрольных и проверочных работах, делаются раздаточные карточки с четырьмя и восемью вариантами).
Авторитаризм на практике привел к тому, что значительную долю учебного времени стали расходовать на разного рода опросы, проверочные и контрольные работы, повторение и закрепление пройденного, диктанты. В объяснении нового материала начали преобладать такие способы, которые требуют от школьников быть крайне внимательными, запоминать все так, как было сказано и сделано учителем. Тяжесть же заучивания учебного материала, закрепления знаний и навыков переложили на домашние задания, количество и объем которых оставались вне педагогического, психологического, медицинского контроля.
Скудость мотивов учения, непосильность домашних заданий, ущемление достоинства, лишение собственной мысли породили у учащихся неприязнь к учителям, отвращение к школе, к школьной жизни. Школьники не любят школу – это факт. От класса к классу они все больше тяготятся учением; учащаются и усугубляются конфликты между учениками и учителями, детьми и родителями, школой и общественностью.
Авторитарно-императивной педагогической теории не нужны дети. Впусти детей в эту систему – и они разнесут ее в пух и прах. Учитель, обученный этой педагогике, тоже забывает о детях: для него главное – какую он ставит перед собой дидактическую задачу.
Скажем, я хочу на этот раз (следуя моему образованию, государственной программе и учебнику, «допущенному» методическому руководству, моему привычному опыту) объяснить новый материал. Стремятся ли к тому же самому дети? Это вовсе не важно. Главное, что мне нужно делать, что от меня самого требуют. «А вы, дети, сидите и слушайте внимательно! Я вам еще задам вопросы, на которые вам придется отвечать. Вас не интересует новый материал? Вам не нравится мой урок? А кто дал вам право вмешиваться в мои дела? Это я знаю, что вам нужно, вот и слушайте меня!..»
Но я могу захотеть проконтролировать их. Тогда у меня будет урок проверки. «Приготовьтесь, дети! Быстро, быстро! У нас сейчас будет контрольная! Почему так неожиданно? Так нужно! Вот вам варианты задач! Начинайте!..» Это не дети упрашивали меня: «Дорогой учитель, проведите, пожалуйста, контрольную, мы хотим проверить себя!» Не бывает такого.
Таким образом, господствует дидактическая задача, она руководит мною. Следуя ей, я не вижу самого ребенка, вижу только, что он знает и чего не знает, каково качество этих знаний. По ним я и буду судить о личности ребенка...

***

 Дети не шумят в традиционных учебниках педагогики, их как будто и вовсе нет. Ни один учебник не обмолвится о том, что что такое – шалость, хорошо или плохо ребенку быть шалуном. Над этим авторитарная педагогическая теория не задумывается. Почему? Ведь это реальная жизнь! Настоящие, живые дети – это не послушная масса ребят, а живая жизнь. Которую нужно не укрощать педагогическими тисками и этим снимать проблему, а нужно воспитывать эту жизнь в детях. Педагогические тиски, снимающие проблему непослушания, шалости, капризов, индивидуальности детей, и рождают бездетную педагогику.
Потому и о любви к детям не надо говорить учителю. Пусть он лучше любит свой предмет, свою профессию, а не своих учеников. Если говорить о любви к ученикам, то тогда нужно будет говорить и о том, как нужно проявлять свою любовь к ним. Тогда надо будет переосмысливать все педагогические понятия, системы, и тогда начнется ералаш. Так что лучше не впускать детей в науку. Она – чистая вещь, она имеет дело с теорией. Зачем впускать детей в свои педагогические размышления? Если детей никто не спрашивает, как их воспитывать, чему и как учить, если они просто обязаны подчиниться воле взрослых? Вот и все.
Я, конечно, чуть иронизирую над сложившимся положением вещей в нашей науке и практике, но что делать, коль состояние науки и практики заставляет нас тревожиться…
Авторитарно-императивное общение со школьниками заложено в учебниках по отдельным предметам. Учебники, как и учителя, тоже не допускают, что у детей есть желание учиться, есть жажда к знаниям. Они тоже вроде учителей: все требуют, чтобы их читали внимательно, «от и до», запоминали, отвечали на вопросы. Учебники не умеют по-дружески говорить со школьниками, помогать им, сочувствовать, радоваться вместе с ними, смеяться, поощрять их к познавательным дерзаниям. Они так же хмурятся и грубят, такие же нудные, как иные учителя. Учебники не живут жизнью школьников, потому дети недолюбливают свои учебники, не берегут их, не дружат с ними. Тут все взаимно: какое отношение проявляют учитель и учебник к школьникам, таким же отношением отвечают дети им.
Для меня становится ясно, что сложившаяся система педагогических взглядов и педагогическая практика не только традиционны. Суть их традиционности заключается в их авторитарно-императивной направленности, в их бездетности. А бездетной является не только теория, но и практика.
Бездетными могут быть учителя, которые, входя в класс, видят перед собой не развивающиеся с их заботой и помощью личности, а учеников, которые знают или не знают учебный материал, слушают или не слушают внимательно, мешают или не мешают им работать. Дети как носители уже пройденных частей учебников в виде знаний, умений, навыков – вот что становится главным для учителя.
Это и есть бездетная педагогическая практика.

№ 21, 1993

Рейтинг@Mail.ru