«Мухи не нужны в жизни!»

Если детям разрешить писать о чем угодно, то они, в конце концов насочинявшись всяких фантастических ужастиков и любовных историй, начнут размышлять о том, что для них на самом деле важно: о школе, в ней проходит половина их жизни. О семье. Иногда она надежный тыл, иногда – линия фронта. О друзьях, о себе. Рассуждения – громко сказано. Скорее попытка зафиксировать ощущение, через образ выразить состояние. Увидеть в повседневных мелочах глубину и смысл, которого, может, и нет. Но пока пишут, они прислушиваются к себе, к миру. Разве не в этом смысл? Их образования и нашей работы.

Школа

…Трудно дышать, и кажется, что на тебя положили тяжелый камень. Не волнует ничье мнение, ты понимаешь, что летаешь, но хочется плакать. В голову, кажется, кто-то набросал смятых бумажек. Хочешь учиться, но мысли разлетаются. Чувствуешь, что вот-вот взлетишь. Я даже описать это не могу, не то что понять.

Маша

….Пролетела муха в классе: вззззз. «Глупая муха, – думаю про себя, – вообще мухи не нужны в жизни!» Начался урок биологии. Контрольная работа, вопросы: «Для чего нужны мухи?»; «Как могут мухи повлиять на экологию?»; «Кто питается мухами?».
– Начали! – сказала учительница.
Ученик написал: «Ни для чего!»; «Никак»; «Никто».
А муха все билась и билась о стекло. «Два!!!» – крякнула учительница.
Ученик посмотрел на муху. «Взззззз, тынц!» – ударилась муха о стекло. Ученик засмеялся и все понял.
Чингиз

…Что такое новая тетрадь? Это новые рассказы? А по-моему, это тетрадь, в которой не получится написать ничего хорошего. А все потому, что у новой тетради нет души. Когда мы начинаем писать тексты, душа рождается. Чем больше мы пишем текстов, тем легче нам писать следующие.
А когда тетрадь заканчивается, она умирает, как когда-то умрет любой из нас.
…Глобус. Линии. Прямоугольники. В каждом из этих прямоугольников происходит что-то интересное. Что-то меняется. Они разбросаны по всему земному шару. А линии тянутся от одного края к другому, и кажется, нет конца жизни на Земле.
Вадим

…Вы говорили о собаках и их хозяевах. И напомнили мне одну историю. Я с сестрой иду домой и вижу: идет лабрадор, а рядом его хозяйка, и шуба, и шляпа у нее такие же, как шерсть собаки. Я говорю сестре: «Смотри, как собака и хозяин похожи!» А она: «Это просто неприлично!»
Вика

Семья

…Если кто-то меня обидел, то без мести я не могу. Например, я перерос размер матраца, а мама даже не думает пустить меня на кровать, из которой я тоже вырос. И в моменты, когда я стелю вечером матрац, у меня возникают мысли: «Вот подожди, вырасту, куплю тебе квартиру, а матрац будет с подушку. Вот тогда отоспишься». И злорадно поглядываю на маму.
Но иногда я думаю о том, что я уже почти взрослый человек и надо уже научиться смиряться с тем, что произошло, и прощать других за всякие глупые поступки, говоря: «Ничего, друг, это мелочи, я прощаю».
Чингиз

…Люди сидят в закупоренных коробках, которые называют домами. И боятся, что на них нападут или ограбят. Они думают, что прячутся от смерти. Но нет. Они прячутся от жизни. Они смотрят новости про то, как кто-то кого-то убил. И боятся выйти на улицу! Но ведь так хочется выйти из подъезда и рвануть куда-нибудь в Англию, Италию, во Францию! Почему мы этого не делаем? Человека держит сердце! Даже если душа хочет в небо, сердце скажет: а как же мама? И семья. Как они без тебя? Они верят, что ты их не оставишь! А они сами, может быть, тоже хотят в Италию, Францию и Англию! Но им тоже говорит сердце: мы привязаны друг к другу невидимыми нитями. Но все-таки как хочется уехать…
Леля

Друзья

…Однажды на даче мы играли в перестрелку пульками из автоматов и пистолетов. Были две команды, два на два. Я и мой друг Андрей играли против моего двоюродного брата Андрея и моего друга Петра.
По ходу игры мой брат попал мне в голову, чуть ли не в глаз. Мне стало больно, и я очень разозлился. Мы с другом решили пойти на штурм, и нам удалось прогнать их во двор к моему двоюродному брату. Но и там мы их достали, забрались в беседку и начали палить. Тут Петр повернулся и пошел на нас спиной – через куртку пули его не брали. Он забрался к нам в беседку, и началось непонятно что. Петр схватился за дуло моего автомата, так что я не мог в него попасть, а он стрелял в меня до потери пульса. Я отпихнул его ногой, а в это время мой брат начал палить по мне из-за угла. Но у моего союзника были петарды и зажигалка, он эти петарды кинул, и мы со всех ног побежали на улицу, иначе родители моего брата оторвали бы нам руки. Как мы с другом радовались!
Сергей

Один дома

…Я долго смотрю в окно. И вдруг комочек снега пошевелился, развернулся и превратился в зайчика, не солнечного, а снежного.
– Из меня дети строят крепость! – с возмущением сказал он.
Я дернулась с места, чтобы побежать на улицу спасти его, но поняла, что это он не мне говорил. Неподалеку висел луч солнца – от него скакал солнечный зайчик. Он прыгнул на снег, из которого была сделана крепость, и спас снежного зайчика! Я от радости выглянула в окно. Но никого там не было, даже разрушенной крепости. Это я одна.
Вика

…Представляю, что я Окно. Каждый день ко мне подходят люди. Каждый раз они смотрят мимо меня. И каждый вечер я не хочу, чтобы они уходили. Ведь я, бесстрашное Окно, боюсь. Они уйдут. Я останусь одно. И темнота поглотит меня. Люди прикроют меня занавесками, но с той стороны, где тепло, а там, где темно и страшно, оставят голым. А эти черные деревья так и тянут ко мне свои костлявые ветки.
Наступает ночь, и чья-то рука задергивает штору – но только на одной стороне окна.
Леля