Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №19/2007
Вторая тетрадь
Школьное дело

СОЛОВЕЙЧИКОВСКИЕ ЧТЕНИЯ. ДЕНЬ ПЕРВЫЙ


Майер Дебора

Как защитить детей в школе? Как сделать школу детоцентричной?

Дебора Майер, профессор педагогического факультета Нью-Йоркского университета, директор школы Mission Hill в Бостоне

Дебора Майер впервые приехала в Россию. В настоящее время – профессор факультета педагогики Нью-Йоркского университета, член Совета директоров и директор компании «Новые подходы», созданной при школе Mission Hill в Бостоне, директор и консультант форума «За демократию и образование». Более четырех десятилетий она проработала в системе государственного образования в качестве воспитателя, преподавателя, писателя и общественного защитника. Созданные или реформированные с участием Майер школы находились в небогатых проблемных районах с преимущественно малоимущим населением. Несмотря на очевидные трудности, все школы достигали успеха и становились примером для реформирования многих школ по всей стране. Практик и теоретик, Майер разрабатывает новые подходы в образовании, которые способствуют укреплению демократии и справедливости в системе государственного образования. Она входит в редакционные советы журналов и альманахов по образованию, является членом Совета педагогов страны, членом Ассоциации союза демократических школ, движения «Педагоги за социальную ответственность».

– Хочу начать с истории, которая случилась 40 лет назад, когда я пришла работать в детский сад. Я тогда еще была новичком и плохо представляла себе, чему и как нужно учить детей. Поэтому в основном полагалась на собственный здравый смысл. Но в то же время старалась следовать общепринятым правилам и нормам.

В учебнике, выданном мне, был параграф, который назывался «Живые и неживые предметы». Это уже само по себе звучало очень интересно. И я сказала детям: «Идите домой и принесите завтра или живое существо, или неживой предмет. Все что хотите. А потом мы уже решим: живое оно или нет». Перед тем как разойтись, мы еще немного поговорили об этом, и все согласились с тем, что у живых существ есть типичные признаки: живые существа всегда двигаются, растут, имеют детей.

На следующий день я приготовила две коробки. На одной коробке было написано – «Живое», на другой – «Неживое». Мы все встали в круг. Я позвала первого ребенка (у него был кусок камня): «Дэрел, положи камень в ту коробку, в которую ты считаешь нужным». Он начал класть свой предмет в коробку с надписью «Живое». Я сказала: «Дэрел, ты что, не видишь, что здесь написано – «Живое»?! Дэрел ответил: «Да, я понимаю, что это живое». «Зачем же, Дэрел, ты собираешься положить в эту коробку камень?!!». И он начал объяснять всем детям и мне: «Помните, на прошлой неделе, когда мы ходили в Центральный парк, вы объяснили нам, как все ледники с Северного полюса спускались вниз. Они двигались, двигались все вниз и вниз к Центральному парку. А потом у больших камней появились маленькие камни – дети. Так это маленький детеныш большого камня». И весь класс стал поддерживать версию Дэрела.

Другой ребенок принес лист, который он оторвал от дерева. «Что он ответит на вопрос: живой этот листок или неживой – призадумалась я. – Пожалуй, мне нужно немного времени, чтобы подготовиться к этому событию, а на сегодня пора заканчивать».

В конечном счете на то, чтобы определить разницу между живым и неживым, мы потратили весь учебный год, хотя по школьной программе на это отводилось два часа. Это был, наверное, самый лучший научный курс, который я когда-либо проходила. За это время я познакомилась с самой интересной, наиболее технологически продвинутой частью науки. Я изучила ее в компании пятилетних.

Это было еще только начало моего сорокалетнего образования. К сожалению, наверное, оказавшего значительно более сильное влияние на меня, нежели на моих учеников.

И вот сейчас, спустя 40 лет, я все еще не могу многого понять. Я продолжаю спорить и размышлять о том, чему надо учить детей и чему надо учиться педагогам. Что, к примеру, мне надо изучить, чтобы осознать суть того столкновения между мною и Дэрелом?..

Мне кажется, пока мы не начнем принимать подобные вещи всерьез, мы в процессе образования все время будем забегать вперед, пропуская что-то очень важное, к чему нам потом придется возвращаться.

То есть нам надо научиться принимать всерьез не только свои собственные идеи, которые кому-то могут показаться устаревшими или несовременными, но также идеи маленьких детей. Если мы не будем этого делать, мы не сможем серьезно отнестись к идеям наших бывших учеников, когда они станут взрослыми, а эти взрослые люди не будут серьезно воспринимать нас.

В детском саду я получила уроки, которые во многом определили мои принципы работы с детьми. На этих же принципах я строила свою работу потом, когда стала педагогом старших классов. Эти же принципы легли в основу школ, которые я вместе со своими коллегами создала в Нью-Йорке и Бостоне.

Один из главных принципов: активное включение детей во все, что происходит в школе. Почему это так важно?

Для пояснения мне потребуется сделать небольшой экскурс в историю. Школа – недавнее изобретение человечества, но история образования началась очень давно. Дети всегда жили среди взрослого сообщества.

Они готовились стать частью этого сообщества, играли в него, имитировали поведение взрослых. И постепенно по мере взросления все больше включались во взрослую жизнь. Таким образом, в истории человечества образование всегда было связано с тем, как молодые люди учились становиться взрослыми.

Наша же современная школа сознательно организована так, что мы не учим детей становиться частью взрослого мира. В сегодняшней школе ребята почти всегда оказываются в роли маленьких, несведущих учеников и крайне редко – в качестве равноправных участников событий. Давайте зададим себе вопрос: когда педагог начинает разговаривать с ребенком всерьез? Боюсь, что в наших школах чаще всего это происходит тогда, когда ребенка «поймают» на каком-то неправильном действии или проступке.

Мы стремились построить другую школу. Мы создавали образовательное пространство, в котором взрослые были бы объединены с детьми: вместе бы придумывали и осуществляли образовательные проекты, вместе участвовали во всевозможных обсуждениях, спорах. И я полагаю, что нам удалось достичь определенных успехов на этом пути. В обычной школе дети безразличны к жизни своих учителей. А нашим детям всегда было интересно: что же взрослые делают, когда встречаются вместе? И мы всегда предлагали ученикам: присоединяйтесь к нам. И теперь мы делаем это постоянно, день за днем.

Центральной для нас является идея совместного участия детей и взрослых в процессе интеллектуального открытия. Вот пример, который может служить иллюстрацией к этой идее. Однажды я увидела, что моя ученица стоит в коридоре и задумчиво смотрит на большую карту. Я спросила, что так заинтересовало ее на карте. «Я не могу понять, как так получается, что Восточная Индия находится на западе, а Западная Индия – на востоке?» Я тоже не знала ответа и рассказала об этом случае на школьном совете педагогов. На совете было решено исследовать эту проблему. Так началось наше совместное трехмесячное исследование причины несоответствия названия местности и ее географического положения. Оказалось, что и ученикам, и педагогам было важно понять: как же возникло это противоречие?

Другая идея, на которой основывается образовательный процесс в нашей школе: воспитание «привычек интеллекта». Если коротко, «привычки интеллекта» – это те вопросы, которые мы должны привыкнуть задавать себе регулярно: откуда я это знаю? Насколько я убежден в том, что это правильно? Может быть, я ошибаюсь? Может быть, в том, что одно связано с другим, и есть какая-то логика? Или нет? А что есть? Как я на это смотрю? А может быть, кто-то видит это иначе? Как это произошло?

Эти привычки хороши и для пятилетних, и для пятнадцатилетних, и для пятидесятилетних. Они подходят и для детсадовского двора, и для урока литературы, и для химического факультатива. Мы просим наших учителей, чтобы они задавали эти вопросы постоянно. Чтобы это стало привычкой, с которой они никогда бы не расставались. Тогда они смогут помочь детям вырасти интеллектуально и выработать новые способы мышления.

Итоговая аттестация учеников в нашей школе проходит особым образом. Ее проводит комитет, в состав которого входят учителя, ученики, члены семей учеников и внешние эксперты. Каждый ученик подготавливает какой-то портфель работ в семи различных областях. Затем он представляет свою работу, рассказывает о ней и защищает ее. А представители комитета задают ученику вопросы. После этого комитет обсуждает результаты работы и ставит оценку.

В штате Нью-Йорк было 40 школ, которые использовали систему, подобную нашей. Но их стало меньше после того, как в 1983 году в Соединенных Штатах был опубликован знаменитый доклад «Нация в опасности».

С тех пор в США начался процесс реформирования школы. Его суть заключается в том, что мы пытаемся систематизировать, унифицировать, стандартизировать подход к образованию и детям. И в этой попытке мы разрушаем человеческие доброжелательные отношения между учителем и ребенком.

У так называемых реформаторов существует убеждение, что родители и учителя являются по отношению к детям недоброжелательной иностранной державой. Действия реформаторов основываются на допущении, что педагоги и родители не понимают детей и вообще не способны ничего сделать, чтобы улучшить положение дел в школе. Другими словами: чем дальше кто-то находится от ребенка, тем большим экспертом в отношении воспитания детей он является.

Надеюсь, что вы не пойдете по такой же дороге в России. Потому что, двигаясь по этому пути, невозможно построить и поддержать демократическую культуру. Мы должны научиться сопротивляться такого рода реформам.

Опыт наших школ свидетельствует, что это сопротивление может быть успешным. Когда государственные чиновники сказали, что теперь все школы должны в обязательном порядке сдавать экзамены по пяти тестам, некоторые образовательные учреждения «капитулировали». Другие не захотели отказываться от своей формы экзамена. Тогда была создана специальная комиссия из числа экспертов по тестированию. Эксперты пришли в школу, чтобы оценить нашу работу. Мы думали, что эта комиссия ангажирована и она будет пытаться во что бы то ни стало пробить тестовый экзамен, который поддерживался на официальном уровне. Но нам удалось убедить членов комиссии в том, что наш подход дает хорошие результаты: по сравнению с другими образовательными учреждениями у нас больше детей успешно заканчивают школу, получают высшее образование и делают хорошую карьеру. «Зачем закрывать то, что так хорошо работает? Пусть они проводят экзамены по-своему, чтобы мы могли у них учиться», – был вывод комиссии.

Чтобы воспринять суть демократии, детям необходимо жить в сообществе сильных образованных взрослых, которые правильно используют свой интеллект и умеют защитить свои идеи. Важно, чтобы взрослые, которые окружают детей, были открытыми, способными выслушать другого и подвергнуться влиянию других людей, но в то же время готовыми подвергнуть все сомнению. Мы не должны безоговорочно верить всему и выполнять все, что говорят наши лидеры и руководители.

Рейтинг@Mail.ru