Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №2/2006

Вторая тетрадь. Школьное дело
Четвертая тетрадь
линия жизни
Дмитрий ШЕВАРОВ
Екатеринбург

Елена ХОРИНСКАЯ: Январи, подождите немного

На первый взгляд кажется,что здесь какая-то ошибка:
ну не может один и тот же человек быть и старейшим,и детским.
Но ошибки нет, а есть таинственная и прекрасная Божья мудрость, смыкающая у горизонта жизни детство и старость, соединяющая в особенно крепкой дружбе детей и стариков и дающая долгий век тем людям, что посвятили себя детям.
Стихи Елены Хоринской дети читали на утренниках еще во время Великой Отечественной. Послезавтра Елене Евгеньевне исполнится 97 лет!

В 1925 году шестнадцатилетнюю Лену послали «ликвидатором неграмотности» в глухую бурятскую деревушку. В 1934 году молоденькую сельскую учительницу, только начинавшую писать стихи, выбрали делегатом на Первый съезд советских писателей. В 1944 году вышла ее первая книжка для детей. В 2005-м Елена Хоринская отдает в печать сборник с новыми стихами, а ее имя входит в десятку самых читаемых писателей Урала.
Елена Евгеньевна живет одна в старом доме в центре Екатеринбурга – среди книг, которые она может только погладить рукой, но не может прочитать. Еще в войну она стала инвалидом по зрению. К счастью, приходят друзья, звонит телефон.
Ее голос – необыкновенный, не по нашим временам счастливый – по-прежнему звучит по радио, в читальных, музейных и концертных залах. Вот и я начинаю улыбаться, заслышав с порога голос Елены Евгеньевны – звонкий и бодрый, как январское морозное утро из ее стихотворения: «Январи, январи, подождите немного…»

– Елена Евгеньевна, а когда вы первый раз читали стихи со сцены?
– Еще в школе. Я училась в Улан-Удэ, играла в драмкружке, а когда стала писать свои стихи, то первый раз вышла на сцену со своим стихотворением в начале 30-х. Это было в Сибири, в Забайкальском военном округе. Помню, очень бойко вышла на сцену и бодро сказала: «Я прочитаю стихи своего производства!» Тут в зале раздался смех, я смертельно испугалась и напрочь все забыла. Но один красноармеец в первом ряду меня поддержал: «Ничего, давай читай!» И я все припомнила и прочитала. Вот такой был у меня дебют… Солдаты – самый благодарный народ.
– Солдаты – это вчерашние дети, и, может, оттого вас больше всего ждали в воинских частях и в детских домах.
– Помню, вернувшись в Улан-Удэ после Первого съезда писателей, я шагала по шпалам за семь километров в дивизионный воинский городок. Никаких машин нам не давали, да их и не было. К счастью, топала я не одна, а с поэтом Семеном Метелицей. Он вскоре был арестован. В годы репрессий в Бурятии все писатели погибли. Все до одного! Меня спасло то, что в 1935 году я уехала в Свердловск.
– Знаю, что связи с Бурятией у вас не оборвались.
– На полвека оборвались! Мне исполнилось восемьдесят лет, когда раздался первый звонок из Хасурты. Это таежное село, где начинались годы моего учительства. «Кто вы?» – спрашиваю по телефону. «Мы дети ваших учеников!» Один раз раздался звонок в дверь. Из-за двери так спокойно отвечают: «Мы из Хасурты». Но сейчас из моих учеников остался только один…
– А во время войны вы в госпиталях читали стихи?
– И в госпиталях, и на заводах. Иногда мы бригадами писательскими ходили, но часто одной приходилось. Бывало, открываешь дверь в палату, а там стоны и вопли! Стараешься тут же ее прикрыть: «Ой, ребята, вам тут не до меня…» – а они костылями по полу начинают стучать и кричать: «Не уходи! Не уходи!..» Входишь к ним неуверенно: «Ребята, ну вам же не до стихов…». А они просят: «Читай, читай скорее! Нам же легче, когда мы слушаем…»
– Помню, как двадцать лет назад страшно морозным днем мне выпало сопровождать вас на окраину Свердловска, на выступление в интернат № 16. Собрался полный зал детей. И никто, кажется, не догадался, что вы не видели тех, кто вас с восторгом слушал. Для меня до сих пор загадка: как вы чувствуете аудиторию?
– Наверное, это интуиция. Важно сразу с аудиторией наладить связь, поэтому иногда пошутишь, поговоришь немного о житейском, чтобы контакт установился, а потом уже слышишь реакцию. Вы знаете, хоть я слушателей и не вижу, но чувствую себя всегда на сцене спокойно.
– А как же вы сочиняете стихи, не видя даже бумаги?
– Запоминаю строчки, а потом наговариваю своей подруге по телефону, она записывает. Но она человек занятой, у нее шестеро внучат. Сейчас все куда-то бегут, спешат. Так жалко, что много строк погибает, забывается. Диктофоном еще не умею пользоваться. Поэтому приходится сочинять маленькие стихи, эпиграммы, я их называю «коротышки».
– Я привез вам из Москвы поклон от Никиты Бажова, внука великого нашего сказочника. Он говорит: «Какое счастье, когда кто-то тебя помнит маленьким…»
– И ему привет передавайте. Когда мы с ним встречаемся, то всегда обсуждаем, когда же мы снова пойдем на охоту.
– ?!
– Ну да, на охоту. Дело в том, что полвека назад, когда Никите было лет шесть, мы с ним здорово охотились – то в джунглях, то в глухой тайге. Незабываемые дни! У Никиты горели глаза, он носился, как тигр, а я была то охотником Ванькой, то Джоном. Он кричал: «Джон, стреляй!» Я чем-нибудь бабахну – тигр упал…
– Вам бы детскую передачу вести.
– К несчастью, теперь на нашем областном радио-телевидении нет детской редакции.
– Как вы боретесь с унынием, которого в наши дни трудно избежать, очевидно, и вам?
– Мне нельзя в уныние впадать. Поэтому стараюсь все переводить в строки, пусть даже невеселые.
– А бывают дни, когда никто к вам в гости не приходит?
– Трудно такие припомнить… Ты читал мое недавнее стихотворение о Пушкине? «Часто в доме ни полушки, но зато по вечерам Александр Сергеич Пушкин приезжает в гости к нам...”


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru