ШКОЛА ДЛЯ УЧИТЕЛЯ №51
В ШЕЛЕСТЕ СТАРЫХ СТРАНИЦ
Освобождение от бумажного
оцепенения
Есть особый род чтения –
педагогическое чтение, когда несколько фраз
автора вызывают у нас множество ассоциаций,
размышлений и воспоминаний. Мы начали в прошлом
учебном году публикацию отрывков из книги
педагога начала прошлого века Константина
Бархина «Гроза и ночь» с комментариями
современного учителя словесности. И сегодня
предлагаем вам еще один фрагмент.
Поражает актуальностью текст с названием
«Драматизация в связи со свободным творчеством».
Ныне модное направление педагогических
исследований было, оказывается, повседневной
практикой в школе начала XX века. Но тогда
драматизация не просто вносила момент оживления
в классно-урочную рутину – она служила толчком в
развитии проектного творчества, помогала
разработке «комплексных тем.
Константин Бархин: «Установка у меня
чисто практическая: я рассматриваю класс как
учебную мастерскую, а преподавателя – как
инструктора. Как теоретик и практик, я никогда не
ставил школе задачи создавать кадры
профессионалов. Такой грозной армии ученых нам,
конечно, не нужно. Но люди, умеющие думать и
понимать, говорить при случае толково и
непосредственно радоваться общению, нам очень и
очень пригодятся».
Часто сетуем: как же так, все определения ученик
знает назубок, а как решать – слезы. И правила
орфографии помнит, а писать не хочет. Примерное
поведение, аккуратность, вежливость… только вот
размышлять никак не заставишь. Константин Бархин
называл такое педагогическое явление
выполнением хорошо разученной роли.
Оставляя в стороне вопрос о том, кто и как
формирует в ребенке эту установку, автор, как
истинный методист, сразу указывает направление
действий: надо, чтобы ребенок переживал события
учебной деятельности. Верно, но как этого
добиться? Ведь не дашь задание: «Переживайте
решение задачи!» или: «Почувствуйте полезные
ископаемые Антарктиды!».
Бархин указывает на психологическую ценность
драматизации: уместнее игра, а не
воспроизведение материала или обсуждение
личного переживания. «Несомненно, есть особый
драматический инстинкт детей, объем иллюзии
играющего ребенка изумителен», – пишет он, и суть
драматизации как метода видит в переводе
учебного материала в драму. Ничего
кощунственного: ведь в моменты кульминационного
напряжения эпическая сторона всех событий
уходит, и звучит один освобожденный от
рассуждений диалог.
Материал для драматизации можно найти повсюду, в
любом параграфе любого учебника есть «сцены»,
«перемещения», «реакции на события» – материал,
достойный перевода в драму.
Выбор сюжета – следующий шаг. «Он находится в
зависимости от разрабатываемой классом
комплексной темы, от экскурсии, просто от случая,
мимо которого нельзя пройти… Один совет нужно
дать преподавателю: не следует давать учащимся
слишком большой работы. Группа событий должна
быть сосредоточена вокруг одного, центрального,
и линии событий не должны уходить слишком далеко
от центра».
Затем составление текста. «Достаточно хотя бы
составить план, вехи разговоров: ты будешь
говорить о том-то, начнешь тем-то и кончишь
так-то».
Существенный момент драматизации – словесное
иллюстрирование обстановки. Какая нужна
бутафория, какой грим, каков воображаемый
ландшафт? «Тут между учениками бывают споры, и
споры эти очень полезные», – пишет Бархин. В
них-то и проявляется «пейзаж настроения»
человека.
Обычно для педагога главное препятствие – страх
деформации материала, его «порча». Но потери при
переводе мысли в сценку неизбежны, и «ничего
непедагогичного, конечно, в этом нет», уверяет
автор. То, что было написано и напечатано,
становясь тем, что произнесено, сказано, не может
не измениться. Это неизбежная плата за живое,
понимающее знание.
Ценить нужно целостность создания, обозримость,
эмоциональную словесную достоверность – то, что
доставляет удовольствие авторам и зрителям.
Человеческое.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|