Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №63/2005

Вторая тетрадь. Школьное дело

УЧЕБНИКИ №88 
 

Борис СОКОЛОВ

Галантный век «веселой Елисавет»

Н.И.Павленко. Елизавета Петровна. В кругу муз и фаворитов.

Н.И.Павленко. Елизавета Петровна. В кругу муз и фаворитов.
М.: АСТ-Пресс, 2005

Императрица Елизавета Петровна больше всего известна нам по замечательным стихам А.К.Толстого: «Веселая царица была Елисавет: поет и веселится, порядка ж нет как нет». Известный историк, специалист по XVIII веку Николай Павленко доказывает, что в целом эта характеристика соответствует истине, но вместе с тем Елизавете удалось оставить по себе хорошую память в народе, поскольку она была женщиной доброй и мудрой.
Сознавая отсутствие у себя склонности к государственным делам, она предпочитала поручать их специалистам или по крайней мере людям, имевшим к этому склонность. В результате государственные дела шли не так чтобы уж совсем плохо, а Россию в результате успехов русской армии в Семилетней войне наконец-то признали полноправной великой европейской державой. Биография Елизаветы дается на широком фоне эпохи, быт которой передан замечательно. Даны экскурсы в правление Анны Иоанновны и Екатерины II, прослежена печальная судьба Брауншвейгской династии, свергнутой с престола Елизаветой. Весь период от смерти Петра I до воцарения Екатерины II Василий Ключевский остроумно назвал периодом дамских революций. Павленко доказывает, что, придя к власти в результате очередной такой революции, Елизавета всю жизнь испытывала страх, что падет жертвой очередного переворота, и оттого плохо спала по ночам. Этот страх был единственным чувством, омрачавшим ее беспечное царствование.
Главной заслугой своей героини Павленко считает то, что Елизавета покончила с засильем немецкой партии, характерным для царствования ее предшественниц, а это «независимо от целей совершенного ею переворота содействовало развитию национального самосознания и достоинства». Также императрице автор ставит в заслугу «смягчение наказаний нарушителям законов, отмену внутренних таможенных пошлин, учреждение банковской системы, открытие Московского университета и Академии художеств, покровительство искусству и науке, работу Уложенной комиссии». Правда, как признает Павленко, ко многим из этих достижений императрица не имела никакого или почти никакого отношения. И приводит слова последнего фаворита императрицы Ивана Шувалова о состоянии России к моменту смерти Елизаветы: «Государство уже не действует, власть самодержавства отсутствует. Все повеления без исполнения, главное место без уважения, справедливость без защищения». Но, может быть, как раз то, что государство при Елизавете не слишком вмешивалось в дела подданных, приводило, конечно, к злоупотреблениям помещиков и чиновников на местах, но также способствовало развитию торговли и промышленности. Почти вдвое за время ее царствования выросло число металлургических заводов, почти втрое – число текстильных мануфактур. А пристрастие императрицы к роскоши сослужило потомкам хорошую службу. Было возведено множество великолепных дворцов в Петербурге и его окрестностях, которыми мы любуемся и сегодня.
Справедлив основной вывод книги о том, что ее героиня «родилась не для управления империей, а для наслаждения утехами, неограниченно предоставляемыми ей занимаемым троном. Это была умная, но изнеженная красотой и вниманием к этой красоте женщина и в то же время капризная и крайне ленивая и беспечная дама, более занимавшаяся своей внешностью, чем делами государства». Боюсь только, что внимание было больше не к красоте, а к занимаемому Елизаветой месту, т.е. к трону. Иной раз Павленко, как кажется, слишком уж увлекается решающим влиянием личностных качеств императрицы на ход событий. Так, в Семилетнюю войну, как он полагает, Россия оказалась втянутой главным образом только потому, что Елизавету раздражал Фридрих Великий – известный женоненавистник. Но ведь, как признает сам Павленко, внешняя политика была отдана Елизаветой на откуп профессиональным дипломатам, которые вряд ли исходили здесь только из симпатий или антипатий к тому или иному монарху. Объективным же значением Семилетней войны стало значительное ослабление Пруссии и временное прекращение ее экспансии в Европе, которая угрожала российским интересам, прежде всего в Польше и в Курляндии. Правда, Семилетняя война истощила и Россию. К моменту смерти Елизаветы государственный долг, по разным оценкам, составлял от 8,5 до 17 млн рублей – астрономические суммы по тем временам. Тут сказалось еще и то, что фавориты Елизаветы обходились казне недешево. Зато воевали при Елизавете все-таки гораздо меньше, чем при Екатерине II, а крестьянские волнения никогда не достигали масштабов Пугачевского бунта.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru