Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №53/2005

Первая тетрадь. Политика образования

ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ МЕРИДИАН 
 

3.jpg (19015 bytes)Летом учителя свободны от преподавания всяких премудростей и готовы учиться сами, обмениваться опытом. Поэтому именно летом в разных концах планеты проходит множество конференций, чтобы педагоги всех стран могли встретиться, пообщаться, понабраться новых идей, а потом, осенью, прийти в класс чуточку иными, неожиданными, интересными для учеников. Конечно, большинству из нас никогда не доведется съездить на такую конференцию: далеко, дорого, некогда. Но одной российской школе посчастливилось побывать на международном педагогическом форуме – на конгрессе демократических школ, который проходил в Берлине с 31 июля по 7 августа. Небольшая делегация вернулась в Москву, переполненная впечатлениями, замыслами. Возможно, благодаря рассказам участников, мы сможем иначе взглянуть на привычную школьную жизнь, на вроде бы незыблемые основы наших методик.
Александр ТУБЕЛЬСКИЙ,
директор «Школы Самоопределения»,
многолетний участник международного демократического движения

“Усвоить, что положено”

Во всем мире школы, работающие по этому принципу, находятся в кризисе

Линии, которые не пересекаются

Каждый конгресс начинается с выданных его участникам бумаг (программа, темы докладов и семинаров), украшенных эмблемой мероприятия. На Международном конгрессе демократических школ (85 школ из 35 стран) эмблема была совершенно неожиданной: вместо привычных лозунгов и идей на обложке брошюры как-то приземленно, удобно расположился… придорожный столб с двумя указателями, направленными в противоположные стороны. На одной стрелке написано «Учебный план», на другой – «Интерес, увлечение».
Два противоположных пути, по которым взрослые ведут детей, пришедших к ним учиться. Многие думают, что эти пути имеют множество пересечений, мол, можно учить детей по готовым программам, но так, что каждый урок станет для них увлечением, радостью, будет работать на живой интерес ребенка. Я, пожалуй, соглашусь с организаторами конгресса: пересечений у этих двух дорог нет. Школа, построенная на программах и отметках, может что-то использовать из опыта образовательных учреждений, базирующихся на интересе детей (к примеру, творческие работы, проекты). Но свободные, демократические школы ничего не могут позаимствовать у традиционных, планово-урочных: ведь давать всем программный материал в одно время, не спрашивая, нужно ли это сейчас конкретному ребенку, невозможно в школе, построенной на свободном волеизъявлении детей.

Дети получаются великолепные

Во время работы конгресса я понял по крайней мере две вещи. Первое: стандартная школа, построенная на требовании к ребенку «усвоить, что положено», во всем мире находится в кризисе. Не помогают никакие тесты и даже PISА. Второе: альтернативная школа, работающая по запросу ребенка, с насыщенным образовательным пространством (в котором ребенку интересно), выпускает великолепных ребят.
Известно, что японцы очень корпоративны: они обычно выглядят как единое целое, а не как отдельные индивиды. Помню, однажды я хотел поговорить с японской школьницей, задал ей вопрос, но девушка даже не попыталась сама понять меня, простроить контакт, общение. Она быстро оглянулась и взглядом позвала своих одноклассников. Те обступили ее, и вот я уже разговариваю не с одной девочкой, а с группой из пятнадцати человек, которая говорит хором и выступает как одно коллективное лицо.
А тут на конгрессе выступала японская школьница, которая учится в Токийской свободной школе. Она сказала, что эта школа дала ей возможность вписаться в общество, но при этом сохранить собственную индивидуальность. Я подумал: если японская школьница так говорит, это дорогого стоит.
Пол, юноша из Англии, рассказал, что до 12 лет он «ничему не учился» и школа ему это позволяла. Играл в теннис и футбол, ловил рыбу – словом, жил весело и беззаботно, не посещая никаких уроков. А в 12 лет увлекся оптикой, и учителя поддержали его, помогли. Никто не тащил ни на какие другие уроки, не уговаривал заниматься всеми школьными предметами, он блестяще выполнил задуманную работу, потом поступил в университет и занимается любимым делом. «Я так благодарен своей школе, – говорит Пол, – за то, что она терпела мои увлечения, ждала, когда я заинтересуюсь чем-то всерьез, и дала мне возможность заниматься тем, чем я хочу».
Ребятам задавали вопросы, многие из которых давно стали для меня привычными: как же программа, ведь надо же усвоить совокупность знаний, которые есть у человечества. Ответы были примерно такие: «Если мне расскажут о чем-то не в то время, когда я этого хочу, а когда это положено по расписанию, а потом проведут тест на полученные знания, – разве это будет настоящим знанием?»
Ученики свободных, демократических школ отвечали спокойно, демонстрируя уверенность в себе, уважение к другим, способность отстаивать свою точку зрения. Этому их научили в школе.

Чиновники всех стран

На открытой конференции в Университете Гумбольдта на вопросы журналиста берлинской газеты отвечал (вместе с ребятами и руководителем самой знаменитой демократической школы «Саммерхилл» Зоей Рэдхэд) представитель правительства Берлина. Поразило, насколько бюрократы всех стран одинаковы: они умудряются отвечать не на те вопросы, которые им задают, а на собственные, заранее приготовленные. Причем их витиеватые ответы всегда формулируются так, что понять ничего невозможно. Спрашивают, например, почему правительство Германии не поддерживает развитие демократических школ, почему в Германии запрещается давать детям домашнее образование (по закону родителей, не приведших ребенка вовремя в школу, могут посадить в тюрьму). Ответ: «Да, в немецкой образовательной системе много проблем; да, мы на предпоследнем месте по результатам исследования PISA». И дальше, развивая собственную мысль, вдруг говорит, что, конечно, никто не собирается менять сложенную годами замечательную систему образования. Интересно, где они этому обучаются?
Чиновники всех стран хотят что-то изменить, но так, чтобы при этом на самом деле ничего не менялось. Правда, в отличие от России немецкие власти дают деньги на реформы: Бундестаг выделил несколько миллиардов евро, чтобы улучшить систему образования, хотя в чем должно быть это улучшение, никто не понимает.

Шаг навстречу

Программа конгресса состояла из двух частей. Первые четыре дня проводились мастерские и семинары для участников конгресса по системе, ставшей здесь давно привычной: любой желающий мог заявить интересную для него тему и пригласить коллег к себе на семинар. Эта работа была интересной, важной, обсуждались многие проблемы, но... все были согласны в чем-то главном, самом важном. Получалось, что мы как бы уговариваем сами себя, что работаем правильно, что только так и стоит обучать детей.
А потом работа конгресса продолжалась в Университете Гумбольдта, куда пригласили широкую общественность и немецких учителей из общеобразовательных школ. Честно говоря, я думал, они не придут: лето, каникулы... Но оказался не прав: по данным организаторов конгресса, на встречу с педагогами демократических школ пришли около трехсот учителей. И вот тут началось самое интересное: мы проводили семинары и мастер-классы для коллег, чьи взгляды на образование порой были полностью противоположны нашим. У гостей было много вопросов, ответы на которые они и пришли искать на конгрессе. А мы старались не просто отвечать, а показывать, как идет обучение в наших школах.

«Наши школы» – это какие?

Пожалуй, название «демократические школы» не самое удачное для определения того, что отличает школы этого типа. Ведь не в том же дело, что в них проводятся общешкольные собрания, где дети и взрослые вместе принимают решения об изменениях в их школьной жизни. И не в том, что в таких школах обычно… играют в настольный теннис, как уверяет один из лидеров демократических школ, Джерри Минц. А чему, собственно говоря, в таких школах учат? И как получается, что в демократических странах – Англии, Германии, Америке – большинство школ не демократические? Это, естественно, раздражает чиновников и учителей, работающих в массовом образовании. Между прочим, наш тезис, что содержанием образования в демократической школе является помощь в становлении универсальных умений ребят в свободном образовательном пространстве, вызвал большой интерес и у философов, и у практиков образования.
Называть такие школы инновационными тоже неправильно, потому что у коллег возникает вполне логичный вопрос: «Значит, вы инновационные, а мы – нет? Но в нашей школе ввели новый предмет, альтернативную программу – это тоже инновации!» Название «авторские школы» используется только в России, тем более что их с каждым годом и у нас становится все меньше. Даже свою школу я не могу сегодня называть авторской, потому что она уже давно стала соавторской.
Джерри Минц называет эти школы альтернативными, но сразу встает вопрос: чему они альтернативны? Всем остальным? Тогда стоит сразу признаться, что идеи этих школ никогда не будут распространяться, ведь никто не хочет становиться своей альтернативой.
О названии думали долго все вместе, даже приняли общую декларацию. Но конгресс закончился, а вопрос остался. И пожалуй, это хорошо: ведь и в работе с детьми мы стремимся не к тому, чтобы наши ученики получили от нас готовые ответы. Гораздо важнее (и поверьте, труднее), чтобы из школы они уходили с новыми вопросами, ответы на которые действительно хотят найти.

P.S. В Декларации, принятой конгрессом, всего два пункта:
«Мы верим, что в любом образовательном учреждении молодые люди имеют право:
– самостоятельно решать, как, когда, что, где и с кем они будут изучать;
– нести равную ответственность в принятии решений, касающихся управления школой, всех необходимых правил и инструкций».


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru