УРОКИ ГРАММАТИКИ

ЕГЭ уже сдают! Переживают, активно обсуждают. И каждый, кто связан со школой, напряженно всматривается в ЕГЭ-контроль: следует правильно уловить образовательный заказ.
В угоду новым приоритетам сегодня многие педагоги сознательно отказываются от важных для себя педагогических идей и под диктатом тестовых форм контроля перестраивают методику. Куда спокойнее и ироничнее ученики: "Ничего страшного, немного потренируемся и спляшем под эту дудочку". Простодушная реплика, а сколько точных вопросов скрывает! В самом деле, что это за дудочка? Кто на ней играет? И почему она нас гипнотизирует?
…Когда гамельнский Крысолов уводил из города детей, он наказывал жителей за неисполненное обещание. И первой бежала дочь бургомистра. Когда по зову ЕГЭ в школу приходит скупость, скаредность, сведение содержания урока к прожиточному минимуму теста, когда становится невозможным следование декларируемым ценностям образования, – из школы бегут прочь. Не только дочери бургомистра.

Балл-маскарад
Как готовят экспертов для ЕГЭ

В этом году московские школьники впервые массово включились в эксперимент по ЕГЭ. Теперь у выпускников не осталось выбора, кроме как выбирать правильный ответ из предложенных. В части «А» самое главное – аккуратно заполнять графы. В части «В» – знать определения анафоры, эпифоры, парцелляции и чего-нибудь еще, ведь конечного списка лингвистических терминов, обязательных для ученического употребления, не существует! Разобравшись «по понятиям», экзаменуемый переходит к части «С»: анализ отрывка. Кто-то этот отрывок выбрал и повелел: «Связно, грамотно, выразительно и доказательно рассказать, какие в тексте проблемы, насколько они близки вам лично и каковы наиболее характерные для прочитанного текста средства выразительности».
Все сделано так, чтобы родной язык и литература в школе содержались отдельно от свободной человеческой мысли.

Дерзайте в нужном направлении

И далее. В связи с ростом количества экзаменуемых в Москве началось рекрутирование экспертов из учителей. Проверять они будут часть «С», не поддающуюся компьютерной обработке. Можно сказать, они будут определять судьбу абитуриента: за часть «С» ставится до 21 балла (из 59 возможных). Без этих баллов даже тройку получить нельзя.
Для педагогов организовали краткосрочные курсы: их стали обучать тонкостям экспертизы текстов части «С». Учителя – люди добросовестные, но суть происходящего они улавливали с трудом.
Рассказывает одна из слушательниц: «На первом занятии выступала автор тестов Ирина Петровна Цыбулько. Полтора часа такой демагогии, какой я не слышала с брежневских времен, бессодержательной, не имеющей отношения к реальности. Речь шла о компетенциях, но ими и не пахнет в КИМах! Проверяют все те же знания, только в немыслимых количествах. Появились специальные термины, понятия, не зафиксированные ни в одной программе, ни в одном стандарте. Наши возражения, вопросы не принимались в расчет, резко пресекались. Видимо, так же мы должны вести себя на уроке: требовать абсолютного послушания учеников и натаскать их на жестко заданный алгоритм. И забыть о самостоятельности, творчестве».
Наличие части «С» в экзаменационной работе авторы преподнесли как свою великую заслугу: экзаменуемые будут работать с «целостным текстом». На самом деле ничего подобного личному целостному восприятию художественного текста не предусматривается. Ребенок должен подробно и «верно» (это слово многократно повторяется в нормах оценивания) ответить на вопросы, а эксперт по множеству разрозненных критериев оценит его ответы.
Из рассказа слушательницы курсов: «Нам повторяли много раз и написали это в “Методических рекомендациях по оцениванию заданий с развернутым ответом”: нельзя сочинение воспринимать личностно и целостно. Оценивается не работа в целом, а умения и навыки!»

Ненормативно – это как?

Я много лет училась читать детские тексты, а не проверять их. Вдумывалась, сопереживала, видела за строчками человека. Теперь, выходит, это неактуально?
Однако ситуация с подготовкой экспертов такова, что ни огорчаться, ни брать под козырек пока не стоит.
Несмотря на высокий уровень профессионализма и специальную подготовку, эксперты в своих оценках часто не приходят к согласию. Организаторы признают, что встречаются существенные расхождения при оценивании степени понимания абитуриентом проблематики исходного текста и позиции автора. В процентном соотношении – более 11% случаев! Еще больше разногласий в оценке качества анализа языковых средств.
Что ж тут удивительного, ведь художественные произведения (а предлагается много притч) по определению многозначны, вызывают самую разнообразную интерпретацию. Но требуется «понять верно». Это как? В точном соответствии с пониманием организаторов? Видимо, так. Потому что эксперту заранее дается так называемая модель ответа, где сказано, как следует понимать смысл анализируемого текста, какие художественные средства в нем следует найти. Боже упаси, если эксперт начнет вдумываться в содержание предложенного отрывка! Приведу пример модели ответа по тексту В. Чивилихина, в котором рассказывается, почему водоемы зимой не промерзают до дна: «Желательно, чтобы в сочинении экзаменуемый отразил и прокомментировал содержание и основную проблематику текста: показать необычное в обычном на примере воды; назвал не менее двух средств выразительности, характерных для данного текста (синтаксический параллелизм, риторическое высказывание, оценочная лексика, термины)…»
И не дай бог, если ученик искренне отнесется к прочитанному, удивится, признается, что раньше не задумывался о подобных вещах! За оригинальность и творческий подход он получит один балл, а вот за несоответствие нормативной модели ответа потеряет все. Да это же абсурд, скажете вы, салтыковщедринщина. Стоп: включение неологизмов в текст экзаменационной работы считается ненормативным и является ошибкой. Вы обязаны знать о словотворчестве все, но не имеете права им заниматься. Под страхом потери балла.
Ненормативным может быть «неверное членение на абзацы». Фраза «Если спросить ребенка, то он ответит, что дружба – это когда оба человека всюду вместе» должна помечаться экзаменуемым как ненормативная.

А так правильно?
   
Ненормативность подстерегает эксперта на каждом шагу. Он должен быть бдителен. Поэтому прежде чем превратиться в настоящего эксперта, учитель проходит трудное испытание. Ему дают прошлогоднюю экзаменационную работу, и он ее перепроверяет. Если его оценка совпадет (или разойдется не больше чем на один балл) с той, что была поставлена, значит, «клиент готов». Он имеет полное право принимать ЕГЭ.
Моя собеседница, слушательница курсов, не сдала зачет: «Одно сочинение, на мой взгляд, интересное, яркое, я оценила выше, чем нужно. Зато за второе, кондовое, невыразительное, поставила мало баллов. Со мной даже разговаривать не стали – не сдала и все. А ведь мне не все равно, чем заниматься на уроках: учиться с ребятами читать, думать, выражать себя в слове или зубрить никому не нужную информацию, натаскивать класс на бессмысленный шаблон. Если так дальше пойдет, не буду работать в старших классах. Буду… цветы на даче выращивать!»
Что и говорить, изображать машину в ситуации, когда настоящая машина оценивать задания группы «С» отказывается, для педагога-филолога унизительно. Об этом вздыхают и те, кто «прошел в эксперты»: «Противно, а что делать? Не упускать же возможность дополнительного заработка!»

Татьяна ПЕВЦОВА,
учитель русского языка
Москва

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"