КРУГИ ИСТОРИИ
СОВРЕМЕННИКИ ВСПОМИНАЮТ...
«Император был глубоко убежден в том,
что всю свою жизнь он посвятил благу родины»
А.Тютчева, фрейлина Ее
Императорского Величества:
«Никто лучше, как он, не был создан для роли
самодержца. Он обладал для того и наружностью, и
необходимыми нравственными качествами… Никогда
этот человек не испытывал тени сомнения в своей
власти или в данности ее… Его самодержавие было
для него догматом и предметом поклонения, и он с
глубоким убеждением и верой совмещал в своем
лице роль кумира и великого жреца этой религии…
Он чистосердечно и искренне верил, что в
состоянии все видеть своими глазами, все слышать
своими ушами, все регламентировать по своему
усмотрению, все преобразовывать своею волею.
Глубоко искренний в своих убеждениях, часто
героический и великий в своей преданности делу, в
котором он видел миссию, возложенную на него
Провидением, можно сказать, что Николай I был
Дон-Кихотом самодержавия, Дон-Кихотом страшным и
зловредным, потому что обладал всемогуществом».
В.Печерин, профессор Московского
университета, эмигрант:
«Я бежал из России, как бегут из
зачумленного города. Я предчувствовал,
предвидел, был уверен, что если б я остался в
России, то с моим слабым и мягким характером
сделался бы подлейшим верноподданнейшим
чиновником или попал бы в Сибирь ни за что ни про
что. Я бежал не оглядываясь для того, чтобы
сохранить в себе человеческое достоинство».
А.Дюгамель, генерал николаевской эпохи:
«Вследствие недоверчивости и крутого
характера государь действовал как гасильщик
просвещения. Сколько благородных стремлений
было окончательно подавлено этим невыносимым
формализмом, никому не дозволяющим выходить из
сферы своей специальности, сколько талантов
иссякло в самом источнике оттого, что им не
давали простора для развития! И кто же из этого
более всего пострадал, как не сам Император
Николай, так как в конце его царствования он
очутился в одиночестве, не зная, на кого
возложить свое доверие».
А.Грибоедов, поэт, статский советник:
«Император Николай обладает энергией,
которой не имели его предшественники, и приятно
быть министром государя, который умеет заставить
уважать достоинства своих посланников…»
К.Аксаков, писатель, общественный деятель:
«Правительство не могло при всей своей
неограниченности добиться правды и честности;
без свободы общественного мнения это и
невозможно. Все лгут друг другу, видят это,
продолжают лгать, и неизвестно, до чего дойдут.
Всеобщее развращение или ослабление
нравственных начал в обществе дошло до огромных
размеров».
А.Блудова, фрейлина Ее Императорского
Величества:
«Глубокое христианское смирение и любовь
одни каким-то чудом сохранили его от
совершенного презрения к своим современникам и к
человечеству вообще. Но в его положении и в наше
время он не может высоко ценить его окружающих и
невольно должен судить и о других по ним.
Тут-то главный его недостаток; как все цари, как
все почти люди высшего круга, он видит обычно
лишь малое число людей приближенных, слышит их
мнения, судит по их донесениям, видит их глазами,
и только одна природная возвышенность, одни
порывы его светлой души спасают его от заразы
мелкости и плоскости чувств этих людей.
…Как всякий человек, Государь не безгрешен и
ошибается; но в нем еще одна прекрасная черта
истинно-возвышенного ума и чистой души: он
охотно, благородно, без малодушного самолюбия
умеет признаться в ошибке, когда удостоверится в
ней, и не боится переменять мнение, которое
доказано ложным или неуместным».
С.Соловьев, историк:
«Фрунтовики воссели во всех
правительственных местах, и с ними воцарились
невежество, произвол, грабительство,
всевозможные беспорядки. Смотр стал целью
общественной и государственной жизни. Все
делалось напоказ для того, чтобы державный
приехал, взглянул и сказал: «Хорошо! Все в
порядке!» Отсюда все потянулось напоказ, во
внешность, и внутреннее развитие остановилось…»
Ф.Тютчев, поэт, дипломат:
«Не богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые, –
Все было ложь в тебе, все призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей».
М.Корф, общественный деятель, историк,
биограф:
«Император Николай знал и любил Русь, как
знал и любил ее до него разве один только Петр
Великий, а знание народа, согретое любовью,
всегда действует с электрической силой.
…Деятельность его, и физическая, и моральная,
всегда превосходила, казалось, силы обыкновенных
людей.
Но человек не может всего; Николай исполнил все,
что возможно одному человеку».
Митрополит Платон Киевский,
церковно-общественный деятель, богослов,
духовный писатель:
«Я Николая I ставлю выше Петра I. Для него
неизмеримо дороже были Православная вера и
священные заветы нашей истории, чем для Петра.
Великий и гениальный преобразователь России
рубил на дереве жизни Русского народа не одни
посохшие сучки, но подчас и самые здоровые, и
сильные ветви...
Император Николай Павлович всем сердцем был
предан всему чистокровному Русскому и в
особенности тому, что стоит во главе и в
основании Русского народа и царства –
Православной вере. То был истинно православный,
глубоко верующий русский царь, и едва ли наша
история может указать другого подобного ему в
этом отношении».
Ольга Николаевна, великая княжна:
«Позднее, когда Папа узнал, что существуют
границы даже для самодержавного монарха и что
результаты тридцатилетних трудов и жертвенных
усилий принесли только очень посредственные
плоды, его восторг и рвение уступили место
безграничной грусти. Но мужество никогда не
оставляло его, он был слишком верующим, чтобы
предаться унынию; но он понял, как ничтожен
человек…»
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|