ТОЧКА ОПОРЫ
“Сложнее не научить, а отучить”
Даже за монастырской стеной дети пьющих
родителей и наркоманов не застрахованы от
повторения их судьбы
Шанс на выживание
В детский православный приют “Отрада” при
Никольском Черноостровском женском монастыре в
городе Малоярославце Калужской области Вику
привезли соседи. Родители-алкоголики, напившись,
часто выгоняли девочку на улицу. Соседи кормили
ее, оставляли ночевать, а наутро проспавшиеся
родители забирали Вику домой. И так повторялось
изо дня в день. Потом отец с матерью стали
приходить все реже и реже – и вовсе пропали.
История Вики типична: девочек со всей России
привозят в монастырь соседи, бабушки и дедушки,
которые не могут прокормить внуков, просто
незнакомые люди. У большинства живущих в приюте
детей есть родители – алкоголики и наркоманы.
По приюту меня водила послушница Елена. Веселая и
открытая девушка. Она живет вместе с детьми и
присматривает за ними.
– Наш приют открылся десять лет назад. Первых
детей сюда привезли сами монахини. А сейчас у нас
уже 60 воспитанниц. В прошлом году мы достроили
для них специальное здание, раньше они жили
вместе с монахинями в кельях. Первое время дети
ходили в обычную мирскую школу, потом их стали
обучать монахини, многие из которых имеют
педагогическое образование. Сейчас приходят
учителя: дети числятся в школе № 1 города
Малоярославца на семейном обучении. Классы в
приюте небольшие: по 4–6 человек. Самый большой –
девять учеников.
Рассказ Елены прервали детские голоса, мы как раз
проходили мимо класса.
– Почему ты не разговариваешь? Я во втором классе
уже разговаривала, – допытывалась у своей
подруги девочка лет десяти. Та только испуганно
улыбалась.
– Она правда не умеет говорить? – спросила я у
Елены, когда мы отошли от дверей класса.
– Умеет, только очень плохо. Она у нас недавно и
пока стесняется. Практически у всех детей,
которые к нам попадают, психика нарушена. Многие
не умеют ориентироваться, не знают, как с людьми
общаться. Маленькие приходят – не знают, что
такое тарелка, вилка, ложка – буквально всему
надо учить. Но гораздо сложнее не научить, а
отучить. Они, может быть, даже не пробовали
спиртного никогда и не знают, что это такое. Но
даже когда девочкам прививки делают, многие
чувствуют запах спирта и говорят, что им этот
запах очень нравится. Стоит им потом хоть раз
попробовать – и они не остановятся.
Жизнь по уставу
В каждом учебном кабинете приюта помимо обычных
географических карт висят иконы. Все девочки
здесь ходят в длинных юбках, с покрытой головой и
живут по уставу.
– Утренняя молитва, завтрак, потом начинаются
уроки, – рассказывает Елена. – Дети учатся по
обычной школьной программе плюс дополнительные
занятия: Закон Божий, греческий язык, сольфеджио,
хор, вокал. Учатся вязать, вышивать, шить,
готовить. В 12 – обед, потом кто-то учится, уроки
делают, в 16 часов кушают, потом послушания, помощь
по хозяйству. В храм ходят по субботам,
воскресеньям и по большим праздникам.
Несмотря на то что дети довольно часто
куда-нибудь ездят (в основном по святым местам:
были в Италии, Греции), живут они очень
изолированно. Телевизионные передачи не смотрят,
только видеокассеты с мультиками, сказками и
хорошими фильмами.
– Все остальное мы им рассказываем, – сказала
мне послушница.
Отсутствие информации из внешнего мира
ограничивает выбор будущей профессии: девочки
выбирают то, о чем хоть что-нибудь знают.
– У нас было еще мало выпусков, но в основном
девочки поступают в Калужское духовное училище,
– говорит Елена. – Одна девочка хочет в
Богословский институт поступить. Другая
готовится в ветеринарную академию: усиленно
биологию учит. К нам часто ветеринар приезжает,
лечит наших коров, собакам прививки делает. Дети
очень радуются, когда им разрешают помочь, многие
потом хотят с животными работать. Некоторые
хотят быть модельерами: одежду шить красивую.
Недавно захотели в космос полететь. Многие хотят
быть художниками, некоторые – учителями.
– А монахинями хотят стать? – задала я давно
волновавший меня вопрос.
– Они о монашеской жизни все знают. Некоторые
хотят остаться в монастыре, но матушка их сразу в
монахини не постригает – это делают только после
30 лет. Вот она примет постриг, а завтра замуж
захочет.
Пока воспитанницы приюта выходили замуж только
за священников. Рядом с духовным училищем, где
они учатся, находится духовная семинария.
– Там будущие батюшки учатся. Они наших девчонок
присматривают и берут себе в жены. Матушка
приданое дает и денег на свадьбу. Недавно еще
одну свадьбу сыграли. Девочка потом приезжала
такая счастливая! Раньше она в Москве жила с
родителями. Родители квартиру продали, деньги
пропили, уехали в деревню. Там тоже пьянствовали,
потом умерли. Что ее ждало?
“А я к маме хочу”
Ходившую за нами по пятам Вику позвала
учительница. Перед тем как уйти, она посмотрела
на меня внимательно и прошептала на ухо: “А я к
маме хочу”.
Я спросила у Елены, часто ли дети убегают.
– Мы с ними договариваемся: если ты хочешь уйти,
приди и скажи – тебя отвезут, куда ты хочешь. Мы
же никого не держим, зачем бежать. Недавно одна
девочка приходит к настоятельнице и говорит:
“Матушка я хочу поехать к папе”. А папа пьет. Мы
девочке объясняем, что не надо ехать, ей там будет
плохо. Не согласилась – уехала, пожила с папой
неделю, позвонила – попросила забрать ее. Теперь
уже никуда не хочет: ей все хорошо, все нравится.
– А родители сами часто приезжают?
– Очень редко. Дети всегда маму любят, какая бы
она ни была, радуются очень. Но родители никогда
детей не забирают, понимают, что их ждет.
Анастасия ЖИДКОВА
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|