Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №67/2004

Вторая тетрадь. Школьное дело

ШКОЛЬНОЕ ДЕЛО 
 

Игорь ЯКИМОВ,
учитель начальных классов

Трудно жить на свете пастушонку Пете…

Урок литературы в начальной школе существует не для ученика. И не для учителя. Тогда для кого?

Листаю старый «Букварь» Тихомировых (1914 г.) – «для совместного обучения письму, русскому и церковнославянскому чтению и счету». Издание уже тогда было 159-м, тем не менее прописи с нажимом немедленно оживляют во мне каллиграфические муки первого класса, и я думаю: неужели так же бессмысленно – ус, су-шу, су-ма – и постоянно, из века в век, взрослые определяют репертуар письма и чтения ребенка?
Первые коротенькие рассказы для чтения – аллегорические нравоучительные истории о вреде неуступчивости и пользе сговорчивости, о неудачной хитрости и умной осторожности. Про то, что «жить трудно, а умирать не хочется», что «своя хатка – родная матка». Картинки иллюстрируют пользу труда, устойчивость в беде и готовность перетерпеть ненастье. Сонное село с занесенными снегом избами: «Спит крестьянский люд, / Позабыв тревогу и тяжелый труд» (И.Никитин). Тот же тон в изложении Священной истории: «Крест учит нас терпеливо переносить страдания и прощать своих врагов». Пожалуй, это не «Букварь», а катехизис россиянина. Вот в чем государственная выгода от просвещения народа: простолюдин получает письменное, культурно зафиксированное подтверждение существующего порядка вещей – не важно, кем, когда и для кого установленного.
Век прошел. За это время создано не одно поколение букварей и учебников словесности для первого класса. Сегодня учитель может выбрать для обучения первоклассников любую книгу из десятка рекомендованных министерством. Но упрямые Козлики все так же валятся в реку с моста, а любительница полакомиться Лиса до сих пор бегает с кувшином на голове. Муравей по-прежнему трудится, а Стрекоза пребывает в беззаботности. Стихи и истории про хмурую осень, холодную зиму и прочие неприятности – «У сгнившей лесной избушки», «Дни стали ненастные», «Дедушка Мазай и зайцы», «Серая шейка», «Три поросенка» – преобладают. Легкие, прозрачные и чистые произведения почти отсутствуют. О да! Чтение – занятие серьезное: Ушинский, Толстой, Гаршин, Соколов-Микитов, Гарин-Михайловский, Бианки, Крылов… А жизнь – штука сложная: нравится тебе или не нравится, а будь добр ответь на вопросы: «Какие птицы возвращаются к нам весной и в каком порядке?» (по Бианки), «Какие приметы поздней осени отмечены в стихотворении Пушкина?», «Какие буквы называл Филиппок неправильно, поправь его» (по Толстому). Некоторый прогресс в вопрошании заметить можно: «Во всем ли прав Муравей, когда отказывает Стрекозе в помощи?» Но подобные творческие порывы авторов редки – в целом репертуар вопросов и корпус текстов архаический, так что современному ребенку на время освоения чтения не худо бы вообразить себя наивным крестьянским отроком – в холщовой рубахе, подпоясанным. Забыть обо всем, что вокруг делается, слушается, смотрится, и стать значительно меньше себя… Только кто же такое полюбит? Вот и не любят наши дети чтение.

Детское чтение любят взрослые. Особенно академические педагоги. Они неустанно составляют и издают хрестоматии по детской литературе: «Книга для внеклассного чтения», «Читаем вместе», «Большая книга для маленьких ребят» – все не перечислить. Составители одержимы одной страстью: познакомить детей с самой лучшей детской литературой. Причем одним авторам кажется, что без «Рамаяны» и «Махабхараты» детям никак не обойтись, другим, напротив, хочется простоты: «Денискины рассказы» и «Чипполино» с «Буратино». Есть фанаты волшебных сказок, а есть поклонники поэзии Брюсова. Кажется, «возрастные возможности младших школьников», на которые ссылаются авторы всех концепций, безграничны. Фольклор. Православие. Фэнтези. Военно-патриотическая тематика – все это срочно и немедленно!
«Мой маленький друг! Ты уже научился читать! Теперь ты можешь получать из книг знания, узнавать о жизни на Земле, знакомиться с литературными произведениями...» Но знакомство первоклассников с литературными произведениями настолько опосредовано искусственными представлениями взрослых о детях, что подобные предисловия – чистая демагогия. Увы, над вредными советами Григория Остера дети до 10 лет не смеются! Никто из семилетних не умиляется рассказами Виктора Драгунского! И только взрослые потешаются над словесными выкрутасами Михаила Яснова: «В Чудетство откроешь окошко»!
В том-то и дело, что «как бы детское» и «как бы игровое» – это и не детское и не игровое. Прекрасный писатель Юрий Коваль специально для детей не писал, как, впрочем, и Пушкин. Однако надуманные природоведческие этюды Виталия Бианки входят в обязательный репертуар чтения школьника, а тонкие, ненавязчивые истории Юрия Коваля и Геннадия Снегирева – нет. Талантливое пугает педагогов – нравоучительное и простенькое привлекает. Затверженное держится, а свежее отсекается. Обывательский подход к начальному чтению налицо, но кому он выгоден?
Подумаем: стоит ли помещать в книги для чтения те произведения, сюжет которых досконально известен детям по фильмам-мультипликациям? Обязательно ли учителю брать к изучению те произведения, на которых у него уже глаз замылился и которые ему самому неинтересны? Сказать этому «нет» сегодня – при таком-то обилии программ начального чтения (и все с грифом министерства!) – можно без опаски. Но не говорим. Потому что не о привитии любви к чтению помышляем (тогда бы мы заботились о качественных полновесных текстах), а о… соответствии своих действий школьным представлениям о чтении. Мы строго внушаем детям на каждом уроке: «Очень плохо читаете (тихо, медленно, невыразительно)!», «Вы так мало читаете!», «Вижу-вижу, как вы читать не любите!» – и превращаем процесс чтения в подневольный труд. Ему соответствуют грубые оттенки разговора о произведении, бесчувственные и неосмысленные слова.
Разумеется, учитель начальных классов догадывается, что эти некрасивости не вяжутся с литературой как искусством слова, зато он точно знает: они вполне соответствуют духу школьной литературы, которую детям предстоит изучать еще десять лет. Мы же не свободные художники, а государственные служащие. Как сто лет назад.
И по-прежнему «трудно жить на свете пастушонку Пете, длинной хворостиной управлять скотиной»…


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru