Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №30/2004

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ 
ПРЕСС-РЕВЮ 

Оксана СЕВЕРИНА

Пахари и кочевники

Жизненные стратегии земледельцев и касты воинов

Фото Е.КРЫЛОВА

Несмотря на то что большинство из нас по роду своей деятельности никак не связаны с сельским хозяйством, любовь к земле у нас осталась. Можно сказать, у русского человека она в крови. Как объясняет этот психологический феномен философ А.С.Панарин, именно земледельцы-пахари в России издавна были хранителями традиционного жизненного уклада, в основе которого лежала не этническая или административная общность, а православные ценности. “Пахарю”-земледельцу в контексте русской цивилизации противостоит воин-”кочевник”. Парадигму их противостояния объясняет философ в своей статье “Особый дар”, которую публикует журнал “Дружба народов” (№ 1, 2004).
Впервые с противостоянием “пахаря” и “кочевника” Россия сталкивается во времена татаро-монгольского нашествия. Причем в те времена монгольский воин на коне не выглядел отсталым в культурном отношении, это был “аристократ степи”, по сравнению с копошащимся в земле пахарем. Однако Русь свергает иго, хотя и могла бы обрести свой новый облик, став ханской державой.
«Архетип воинственного кочевника неожиданно стал волновать сознание арийских народов в ХХ веке. Социализм жертвенный, сострадательный, чуткий к нуждам униженных и оскорбленных постепенно преобразуется в идеологию военно-милитаристской “тотальной организации” общества. Профессиональные революционеры все явственнее превращаются в касту воинов-кочевников, отбирающих свои трофеи у богатых и раздающих их бедным – на условиях безропотного послушания. Сам социалистический (затем коммунистический) интернационал все явственнее обретал черты эзотерического союза кочевой элиты, кочующей по миру в поисках слабого звена, пригодного для военно-революционного штурма.
Характерно, что эта каста профессиональных революционеров, живущих “организацией и пропагандой” и презирающих методические трудовые усилия вместе со всеми другими “приземленными практиками”, так и не растворилась в народе, не стала органической частью нации. Она огородила для себя особое пространство спецраспределителей и вела особое, конспиративное существование, заботясь о том, чтобы и тайны власти, и сам образ жизни властвующих не стали достоянием профанной общественности…
При новом, “демократическом” перевороте, на рубеже 80–90-х годов, либеральные идеологи этого процесса ожидали торжества мещанина (бюргера) над кочевниками “военно-феодальной” (административно-командной) экономики. Но действительность вскоре изобличила их иллюзии (или их ложь). “Новые русские”, заполучившие всю бывшую государственную собственность в результате властной приватизации – набега на экономику во всеоружии властных доспехов и номенклатурных привилегий, – еще больше отличались от добропорядочных мещан-накопителей, чем бывшие социалистические “командиры производства”. Даже архаичная по меркам брежневского застойного времени фигура комиссара с маузером, олицетворяющая революционное экспроприаторство, менее походила на образ дикого кочевника, разоряющего покоренную страну и вывозящего из нее все ценности, чем современная диаспора новых олигархов и группирующаяся вокруг них хищно-вороватая среда, не признающая никаких цивилизованных норм.
И снова ощущается явный эффект отторжения этой среды местным населением – новое проявление внутреннего цивилизационного конфликта».

Конфликт между современными “пахарями” и “кочевниками” особенно ощутим из-за все увеличивающегося разрыва между уровнем жизни одних и других. “Россия между бедностью и богатством” – так назвал свою статью, опубликованную в журнале “Москва” (№ 3, 2004) политолог Андрей Савельев, избранный в 2003 г. депутатом Государственной думы.
“Наша беда в том, что социальный конфликт в российском обществе в последние годы не изживается, а все больше углубляется, – пишет автор. – Наиболее влиятельные политические силы стремятся выступить либо на стороне богатства, полагая, что именно богатые люди будут вытягивать страну из нищеты, либо на стороне бедности, рассчитывая добраться до власти за счет голосов обездоленных масс. Обе стратегии являются тупиковыми, поскольку исходят из одного и того же взгляда на человека – будто вся жизнь людей представляет собой стремление к богатству или удержание богатства...”
Но вернемся к “пахарю” – не к потенциальному, каковыми являются большинство из нас, а реальному, который живет и трудится на земле. Несмотря на то что в последние годы нам сообщают о мифически огромных урожаях, крестьянину в условиях современного агробизнеса становится выживать все сложнее. Ситуацию на селе анализирует Илья Штейнберг в статье “Останется ли на селе крестьянин?”, опубликованной в журнале “Отечественные записки” № 1, 2004 г. Согласно статистике численность населения в селах сокращается медленно. Но в основном благодаря притоку граждан из СНГ, а не из-за улучшения условий жизни. Пришедшие же в село бизнесмены готовы вкладывать деньги только в покупку земель. В деревне в последние годы наблюдается рост заболеваемости жителей, а также одной из серьезных проблем становится не только алкоголизм, но и наркомания. Как считает автор, одним из ключевых вопросов для подъема сельскохозяйственного производства является вопрос о кадровом потенциале для села.
“Подавляющее большинство сельского населения вынужденно выбрало установку на выживание, а не на развитие. Главная причина этого – отсутствие позитивной перспективы для жизни на селе и занятости молодежи в сельском хозяйстве.
Здесь необходимо выделить несколько новых тенденций, которые поддерживают “консервацию” тупиковых сценариев развития села и его кадрового потенциала.
Первая из них – это представления родителей и детей о приемлемых маршрутах образования. Уже с начальных классов сельской школы главным мотиватором учебы является возможность при хорошей успеваемости покинуть село. На вопрос ученикам второго класса сельской школы в одном из поволжских сел: “Что вам говорят учителя, для того чтобы вы хорошо учились и слушались на уроках?” – наиболее распространенный ответ звучал так: “Если не будете хорошо учиться, то останетесь в селе и станете алкашами и дебилами”.
Другой немаловажный фактор, оказывающий отрицательное влияние на воспроизводство сельскохозяйственных кадров, – усиление тенденции переезда из села в город сельской интеллигенции – специалистов сельского хозяйства, работников культуры, учителей. Одна из причин: падение статуса сельского интеллигента в глазах односельчан. Как правило, в поволжском селе учитель мало чем отличается от своих односельчан в быту. Он так же держит скот и огород, которые приносят значительную часть дохода семье. Но образ “учительницы-крестьянки” не очень привлекателен для сельских специалистов. Не надо объяснять, что это значит для поддержания духовного здоровья села.
Автор статьи считает, что “сейчас мы являемся свидетелями смены социально-экономического уклада российской деревни”. Понятие “колхозное крестьянство” уходит в историю, облик села под воздействием его капитализации будет меняться…


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru