ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ
ИМЯ И СЛОВО
Вертикальное кино
Памяти Элема Климова и Ларисы Шепитько
В июле прошлого года режиссеру Элему
Климову исполнилось семьдесят. Сам он, правда, к
юбилейным датам относился скептически.
У него было свое понимание времени, свойственное
лишь очень немногим. Время не только вертикально,
то есть течет по календарю – день за днем, год за
годом, – но и горизонтально: прошлое не уходит в
небытие. Только становится неощутимым для тех,
кто не способен его воспринимать. Изначально
этот дар был дан нам всем, но так уж развивался
род человеческий: осваивалось, обживалось не
время, а пространство. Планета, казавшаяся
огромной: земли и воды. И – небо, космос: что там?..
Пространство расширялось, приближалось, а время
вынужденно отступало. Пряталось, терялось,
исчезало… Нет, “машина времени” – не выдумки,
не фантастика, а всего лишь неосвоенные
человеческие возможности.
Так говорил он в нашу единственную долгую
встречу, три с лишним года назад. Человек,
которого невозможно представить в образе “не от
мира сего”, четко вписанный в свой земной срок и
в свое поколение. Но есть и факты биографии: целое
десятилетие понадобилось, чтобы замысел “Убить
Гитлера” воплотился-таки в фильм “Иди и
смотри”.
Иди и смотри!.. Но не увидеть нам с вами ни
“Преображения” из эпохи царствования Екатерины
II (желающих отсылаю к альманаху “Киносценарии”
№ 4, 5 за 1990 г.), ни фильма о сталинской эпохе, какой
собирался и мог бы снять Элем Климов. Ни его
киноверсии “Бесов” Достоевского, о чем, к слову,
мечтал и Андрей Тарковский. Не позволили ни тому,
ни другому… Что уж говорить о “Мастере и
Маргарите” – самом таинственном романе
двадцатого века и самом выстраданном замысле
Климова. Не только его личная, но и наша,
миллионов читателей и потенциальных зрителей,
невосполнимая потеря.
– Свершается то, чему суждено, – жестко говорит
он осенью 2000 года, и с этим, наверное, можно и
должно согласиться. Но что-то мешает. Да его же
собственная драматическая судьба, вот что! Его и
ее…
Он не может не говорить о Ларисе, и она близко,
рядом. Юная-юная, солнечная, летняя – еще не
кинорежиссер всемирной известности, еще без
трагических черт в облике – на большом
фотопортрете, так и светится вся. А на другом – в
живописи – взрослая прекрасная женщина то ли
девятнадцатого, то ли Серебряного века в
старинном платье с высоким кружевным
воротничком.
Элем: “Я так и не понял, кем она была…”
Ясновидящей? Почему буквально с точностью до дня
знала, предсказывала свой уход?
Четверть века, три месяца и еще сколько-то дней
прожил он без Ларисы, но не расставаясь с ней, не
прощаясь.
Семь лет ушло на подготовку книги о ней. Возможна
ли – теперь – книга о нем?
Перебираю имена их ровесников и тех, кто чуточку
старше, кого Лариса называла “людьми одной
группы крови”. Шпаликов, Шукшин, Тарковский,
Визбор, Высоцкий, Альфред Шнитке, Юрий Ракша,
Александр Княжинский, Виктор Дёмин… Этот ряд
можно продолжать и продолжать. Люди, которые и по
сей день могли бы являться нашими
современниками, они не успели обзавестись
учениками и увидеть взрослыми своих детей,
составить завещания и взглянуть в глаза веку
нынешнему. Каким бы он им показался – да и
оказался бы, будь они с нами, не таким, быть может,
каков теперь?
И вопреки очевидности отчаянно хочется
окликнуть каждого из них по имени, попросить
вернуться, остаться, побыть еще в этом “не лучшем
из миров” и его “вертикальном” времени…
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|