Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №54/2003

Вторая тетрадь. Школьное дело

ПУТИ НОВОЙ ПЕДАГОГИКИ

Ольга ЛЕОНТЬЕВА

Двадцать пять стран на территории детства

В конце июля в Америке прошла очередная, XI Международная конференция демократических школ. В ней приняли участие представители 85 школ из 25 стран. Похоже, движение демократических школ выходит на новый виток: люди почувствовали свою силу и, вместо того чтобы обсуждать проблемы борьбы против класс-школы и авторитарных методов обучения, стали выращивать свою, новую педагогику. Настало время для самоанализа, для выявления законов этой педагогики. Она еще очень молода, и работа предстоит нелегкая, долгая и кропотливая.
...В чем специфика работы педагога в свободном образовательном пространстве? Должен ли там быть единственный лидер – директор? Смогут ли существовать демократические школы в системе единых стандартов и всеобщего тестирования? Как открыть новые школы такого типа? Это лишь некоторые из тех вопросов, которые обсуждались на конференции.

Организованность по-свободному, или… Демократическая анархия

УТРОМ ДОСКА ОБЪЯВЛЕНИЙ ВСТРЕЧАЛА УЧАСТНИКОВ КОНФЕРЕНЦИИ РАЗНОЦВЕТНЫМИ ПРИГЛАШЕНИЯМИ НА МАСТЕР-КЛАССЫКонференция проводилась довольно необычно. Программы семинаров, презентаций и рабочих групп ни одному участнику конференции не прислали. Были разосланы лишь планы вечерних лекций и «спичей», а в остальное время указывалось: «Свободное время». Почти вся конференция – свободное пространство. А собралось около четырехсот человек, взрослых и детей. И каждый сам определял, что делать. Расписание на следующий день составлялось вечером предыдущего. Каждый желающий заявлял свой семинар или мастерскую, вывешивая соответствующую табличку на общий стенд (лишь в первые два дня организаторы определяли место для работы, потом это делали сами выступающие, договариваясь между собой). Сообщество, в котором никто никем не управляет.
Собрались разные люди, представители многочисленных культур и религий. А сам способ проведения конференции ясно показывал ее участникам, как организованы их школы, разбросанные по белу свету.
Нужно быстро познакомиться, чтобы всем было легко и интересно работать друг с другом? На первом собрании не было долгих речей. Просто всем присутствовавшим раздали по небольшому букетику полевых цветов: «Вот горят свечи, подходите, положите свои цветы в общий круг, подумайте о хорошем, о том, что вы ожидаете для себя, для других». И люди шли, прислушиваясь друг к другу, шли по одному или группами. Главное – не поторопить тех, кто стоит задумавшись там, рядом со свечами. И всего за полчаса из разрозненной массы стали сообществом. А когда закончился этот странный ритуал, за дело взялись дети. Им было жаль цветы: «Возьмите букетик к себе в комнату, пожалуйста…» – дождавшись окончания ритуала взрослых, они организовали свой, еще более важный. Так в каждой комнате появилось по букетику полевых цветов.

Семинары, или Проблемы, пока не имеющие решений

За неделю конференции было заявлено более трехсот различных семинаров и рабочих групп. Одни учили, как делать цветы, другие – танцам своей родины, а кто-то приглашал посмотреть фильм о своей школе… Но большинство взрослых участников предпочитали вынести на суд коллег то новое, что только-только зарождается.

Австралия.
Можно ли назвать школу, в которой официально отменены все правила, демократической?

У КАЖДОЙ ШКОЛЫ – СВОЯ ЯРМАРКАОдин из семинаров назывался «Школа без правил». Дело в том, что в австралийской демократической школе все общие правила просто-напросто отменили. Проблема была поставлена сразу довольно остро – на каждый случай не введешь отдельное правило: не разрушай стулья, не порть доску, не режь ножницами курточку... Гораздо важнее официальных правил и законов уметь договариваться и выполнять совместные договоры. Правила заранее… правы. Слишком часто в школах, даже в демократических (а может, тем более в демократических?), произносится загадочная и опасная фраза: «Таково правило, и его не нужно обсуждать». Зато решения всегда ситуативны и относятся к конкретным людям. Они личностны, индивидуальны и именно этим ценны! Конечно, работать с ситуацией сложнее, чем с правилами. Правила просты, жизнь – разнообразна.
Люди, работающие в крупных школах, сразу же оказались в оппозиции: «Может быть, это и возможно в маленькой школе, но когда в одном помещении собираются двести–триста человек, правила нужны, чтобы защитить детей. Пока будешь обсуждать каждый конкретный случай в школе, где учатся две тысячи ребят (в Америке это обычное явление), кого-нибудь могут просто убить! Иногда отсутствие правил угрожает жизни и здоровью ребят!»
В чем разница между общим решением и правилом? Правилом и законом? Не тем, который принимают политики, а нашим, школьным…
КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, КТО ЗДЕСЬ ПОКУПАТЕЛЬ И КТО ЗДЕСЬ ПРОДАВЕЦ?Школьные законы обычно изменяются и заменяются каждые два-три года. Почему? Да потому, что приходят новые дети, которые хотят жить по своим законам и правилам… Но тогда какие же это правила и законы? Сами запутались, скажете вы. Наверное. Но, может быть, не стоит так уж прямо транслировать в школу политическую терминологию? А если этого не делать, как показать ребятам, что в обществе все же существуют единые нормы? Однако правила и законы бывают не только хорошими, но и жестокими, унижающими. Им тоже следует подчиняться? А жизнь без всяких правил многих пугает, и вполне резонно… Вот лишь маленький кусочек жаркой дискуссии, разгоревшейся на этом семинаре.
– У нас в Голландии очень много правил. То нельзя, это делай обязательно. Я думаю, что декларирование отсутствия правил заставляет думать о том, почему те или иные правила вообще существуют, ведь они создавались кем-то, когда-то, и сегодня мы не должны думать об их значимости и справедливости.
– Нет правил, значит, нет и прав. Я против такой позиции.
– Одни создают правила, а другие вынуждены им подчиняться. Зато соглашение создается всеми, и поэтому все стараются ему следовать.
Чему же мы хотим научить наших учеников? Подчиняться? Или понимать друг друга, договариваться, верить, что ситуация зависит не только от внешних факторов, но и от тебя? Как это сделать?

Таиланд.
Есть ли в свободных школах ученики и учителя?
Казалось бы, в чем вопрос, конечно, есть, если это школы. Но нет, все не так просто. Если я учитель в школе, то иду туда, чтобы учить детей. Значит, я сам уже этому научился. Получается, что я передаю свой опыт и знания... Но тогда какая же это свободная, демократическая школа?
А если иду в школу не для того, чтобы обучать детей, то могу ли называть себя учителем? Быстро выяснилось, что здесь путаница не только в терминологии, но и в понимании того, чем мы, взрослые, собственно говоря, занимаемся, когда идем на работу в такую школу. Многие говорили, что они просто там живут, что им это очень нравится. Другие напоминали, что за «просто жизнь» зарплаты никто не получает. Да и знает на самом деле каждый, что работать в такой школе очень трудно, хоть и отдача так велика, что ее не променяешь ни на какую спокойную преподавательскую жизнь.
МАСТЕР-КЛАСС. ВЗРОСЛЫЕ И ДЕТИ УЧАТСЯ ДРУГ У ДРУГАМногие наши коллеги тоже знакомы с этим чувством, хоть их школы и не называются демократическими. Свободное образование у нас существует практически везде, только оно называется дополнительным. Так выматываешься, когда поставишь вместе с детьми спектакль, или сходишь недельки на две в поход, или еще что-нибудь провернешь, задуманное вместе с ребятами. Счастье и безумная усталость. И учитель при этом никого вроде бы не учит, а только отдыхает. За что же тогда учителю платить?
Но ведь что-то делает взрослый, рядом с которым дети научились всему! Что же?
Выяснилось, что все взрослые в своих школах являются самыми активными… учениками. Самыми любознательными, готовыми учиться постоянно практически всему.
– Но если в школе все и ученики, и учителя, тогда за что одни платят деньги другим?
– Степень ответственности разная.
– Но если школа управляется по демократическим принципам, значит, каждый в ответе за то, что там происходит!
– Может, взрослые там вообще не нужны?
– Вполне возможно!
– А я думаю, что учителя в свободной школе можно было бы назвать тренером.
– Ну уж кем-кем, только тренером я точно не являюсь! У каждого ребенка свой интерес, свои таланты, я часто просто не умею делать то, что могут они. Какой же я тренер!
– Тогда кто ты? Не учитель, потому что ничему заранее продуманному ты не учишь. Не тренер. Кто?

Америка.
Ведомые законотворцы

А вот еще одна проблема, общая для всех наших школ. В системе свободного выбора и взаимодоверия дети могут стать манипулируемыми людьми. Почему? Попробую объяснить. Когда дети учатся в обычной школе, они редко находят себе взрослого человека, которому безгранично верят. У нас же это происходит достаточно быстро. А в результате они не умеют отстаивать свою точку зрения, привыкают во всем соглашаться с человеком, выбранным в лидеры.
То же самое может произойти и после школы: они постараются найти себе нового лидера, которому снова станут безгранично доверять. И тот сможет манипулировать ими. Получается, мы хотим вырастить людей самостоятельных, а выращиваем ведомых…
– Вроде все так, только что-то я не замечала у своих детей зависимости от лидеров… Может быть, потому, что наши ученики быстро становятся учителями для младших ребят? Ребята не любят выбирать занятия поодиночке. Они объединяются в малые группы, помогают друг другу. А мы используем эту ситуацию.
– Как это – вы используете детей?!
– Спасибо за замечание. Конечно, это не использование, а что-то совсем другое. Помогите мне, пожалуйста, найти нужное слово. Например, учились у нас три мальчика, везде ходили вместе – и на отдых, и на занятия. Один из них очень хорошо читал, а два других никогда не брали в руки книг, зато были хорошо развиты физически. Мы поговорили с ними, после чего ребята стали учить друг друга тому, что сами уже знали или умели. Но мы разговаривали с ними не как учителя, а как коллеги: мы хотим помочь им, они хотят помочь друг другу. Ребята спорили с нами, выбирали свои методы, но ведь для всех нас важен результат, а не то, кто был его инициатором.
– Вы не использовали ребят, вы, может быть, сфокусировали их внимание на плюсах и минусах сложившейся ситуации? Ой, тоже звучит как-то примитивно.
– Ну ладно, над терминологией нам еще думать и думать. А вот по сути. Если ученики свободных школ становятся равноправными партнерами учителей в реальной деятельности (учебной, творческой – любой), именно в этот момент они перестают быть ведомыми. А уж если на них лежит ответственность за других, тут ими никак не поманипулируешь. Может быть, мы должны больше уделять внимания таким моментам?

Израиль.
Нужен ли директор в демократической школе?

К сожалению, директор не всегда является лидером школы. А может, к счастью? Ведь наличие единого лидера означает следующее. Люди делегируют ему часть своих прав и полномочий, а если мы хотим, чтобы развивалась личность каждого, зачем нужен единый для всех лидер? В демократических школах директор часто становится простым хозяйственником, а лидерами друг для друга могут стать любые учителя или старшие ученики. Но разве может быть школа без директора?

Россия.
Как помочь открыть демократическую школу?

Обсуждался опыт демократической экспертизы, которую используют в Российской ассоциации демократических школ (напомню, что в нее входят 45 школ из разных регионов нашей страны). Как отличить демократическую школу от авторитарной, и главное – кто сможет это сделать? Начальство? Или учителя и дети в совместной работе? На суд коллег была представлена модель взаимной детско-взрослой экспертизы, в которой каждый имеет право высказать свою точку зрения, ведь цель такой работы не оценка школы, а помощь в создании нового уклада жизни.
Распространение опыта демократических и свободных школ – одна из важных проблем, стоящих перед нами. Ее лишь начали обсуждать на этой конференции, но в ходе работы было решено создать отдельную международную группу по данной теме. Работа этого коллектива только началась.

Борьба, которой не будет конца

ДЖОН ГАТТО. ОТРАБОТАВ 40 ЛЕТ В ОБЫЧНОЙ ШКОЛЕ, ОН СТАЛ САМЫМ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНЫМ КРИТИКОМ КЛАССНО-УРОЧНОЙ СИСТЕМЫВыгоду и необходимость свободных школ показали многие, начиная с Руссо, Корчака, Толстого, Нилла и заканчивая… Оказывается, в каждой стране сегодня есть свои революционеры-критики массового образования. Для американцев таковым является Джон Гатто, автор монографии «Тайная история американского образования».
Его спич был назначен на десять часов вечера, а закончился позже двенадцати. Но зал был полон. Джон – легендарный человек для американских учителей демократических школ. Он сорок лет проработал в школе, был учителем года в штате Нью-Йорк, а потом ушел из школы и стал писать о том, что любое образование опасно.
Джон провел подробный анализ истории американской педагогики и показал, что одни и те же проблемы существуют уже больше двухсот лет. Но самая главная проблема состоит в том, что школа хочет сделать людей одинаковыми, а они этому отчаянно сопротивляются. Это было великолепно показано в документальном фильме о школе, продемонстрированном сразу после доклада.
Понятно, что аудитория, собравшаяся на конференции демократических школ, приветствовала доклад Джона Гатто и его фильм на ура. Зал аплодировал стоя. Ясно, почему сам Джон (уставший семидесятилетний человек) сияюще улыбался: ему чаще приходится выступать перед людьми, встречающими его идеи в штыки, чем с единомышленниками. Не вызывает сомнения и то, что далеко не все читатели нашей газеты разделяют его точку зрения. Хорошо, что мы все-таки умудрились остаться разными, несмотря на то, что учились в школе и в институте по пятнадцать лет.

Тесты, стандарты, а где же люди?

Доклад Билла Кале, старшего инспектора одного из районов Нью-Йоркского образовательного округа, назывался «Реформа образования, базирующаяся на стандартах: подавление наших детей и разрушение системы образования», что удивило многих. Ну ладно учителя против стандартов, к этому привыкли. Но чтобы чиновники?! Тогда почему они ничего не делают (ни в одной стране!), чтобы отменить стандарты? Не могут? Система слишком сильна…
А вслед за ним выступил молодой политик из того же штата Рубин Диас:
– Меня не хотят слушать, но я стараюсь быть услышанным. Стандарты и тесты – это исключение, которое подходит только для небольшой части людей. Молодые люди из свободных школ часто знают о мире больше, чем мои коллеги из правительства.
Что делать людям, которые не смогли сдать хотя бы один экзамен? Они не могут получать дальнейшее образование… Я думаю, что именно для этого и вводят новые, более жесткие стандартные тесты! Чтобы сотни, тысячи, миллионы людей не могли получить настоящую профессию!
Я предложил, чтобы дети имели возможность оканчивать школу без экзаменов. Правда, боюсь, это предложение мои коллеги еще долго не примут во внимание.
Мы фактически учим детей в школах только для того, чтобы позже они прошли тестирование.
Проблемы стандартизации образования, единого тестирования одинаково волнуют педагогов во всем мире. Правда, чиновники относятся к этой проблеме с одинаковым безразличием. Один из наших ученых рассказал историю, которая, пожалуй, вполне типична. Его вызвали в местный департамент образования, чтобы поговорить о тестировании. Он является ярым противником его и, естественно, очень обрадовался: «Вот наконец-то я смогу высказать свои мысли, страхи, идеи»… Но все оказалось гораздо проще. В департаменте ему задали всего два вопроса:
– Кто разрешил вам публиковать результаты наших исследований?
– Почему вы позволяете себе писать статьи, подрывающие национальную политику в образовании?
Директоров школ, которые борются против стандартизации, увольняют с работы. Истории о бессмысленности стандартизированного тестирования нет смысла пересказывать. Они есть у каждого педагога. За тестами теряются, исчезают дети. Многие из них говорят, что боятся в жизни только трех вещей: ослепнуть, оглохнуть и… остаться на второй год.
Я не знаю, как вы работаете в ваших странах. Но везде есть дети, которые бросают школы, причем совершенно по разным причинам. Точнее, их выгоняют оттуда. Выгоняют на улицу изощренным способом: заставляя сдавать бессмысленные экзамены, чего многие не в силах сделать. А потом они вырастают, а мы боимся подрастающего поколения и переходим на другую сторону дороги, увидев группу подростков. Почему все это происходит с нашими детьми? Может быть, мы виноваты в этом?
Если мы хотим жить спокойно, это мы должны научить, помочь ребятам, вместо того чтобы отвернуться от них, когда им трудно. Если семнадцатилетний подросток не умеет читать, это наша вина: мы не научили его вовремя. И тестирование здесь вряд ли поможет. Скорее после него еще сотни, тысячи ребят просто-напросто не вернутся в школу. И никогда не научатся читать…

Спасите Барубин!!!

Время от времени руководство той или иной страны перестает «терпеть у себя такое безобразие, как свободные школы» и начинает борьбу с ними. Так было с английскими школами, которые так и не удалось отстоять. Выжила и победила в этой борьбе только знаменитая «Саммерхиллскул», остальные, не так давно зародившиеся в Англии, были закрыты.
Надо сказать, что в правительствах разных стран мира сегодня наблюдается редкое единодушие. Не в политических решениях, к сожалению, а в тех, которые касаются образования. Значки, привезенные на конференцию американцами, борющимися против тестов и стандартов в Америке, оказались точкой инициации многочисленных рассказов. На них призыв: “Прекратите тестировать детей!” И пояснения: “На свете нет стандартного ребенка!”, “Стандартные тесты = стандартные умы”. Остается загадкой лишь то, почему именно сегодня практически во всем мире наблюдается тенденция введения строгих стандартов в образовании и усиления контролирующей функции тестов и экзаменов. Правда, оказалось, что многие страны выгодно отличаются от нас в этом плане. Дело в том, что все эти законы в Америке, например, касаются только государственных и чартерных (государственных, но альтернативных по способам работы) школ. Для того чтобы открыть частную или домашнюю школу там, конечно, нужна лицензия, но она никак не соотносится с государственными образовательными стандартами и программами. Лицензия выдается в том случае, если школа действительно делает то, о чем заявляет в своей собственной программе. Грубо говоря, если школа пишет, что всех учит только математике, проверяется, правда ли дети там день и ночь решают уравнения. Если пишет, что в школе дети учатся принимать решения и выбирать собственный образовательный путь, инспектора проверяют, соответствует ли это действительности. При продолжении учебы аттестаты об образовании соответственно бывают очень разные, в зависимости от типа школы, но все они дают детям возможность продолжать учебу на конкурсной основе. Многие частные школы вместо аттестата выдают так называемое «портфолио» – описание личных достижений, выполненные работы и так далее. К ним прилагаются результаты экзаменов, которые часто проводятся в не совсем обычной форме. Например, на экзаменах разрешается пользоваться любой литературой, обсуждать свою работу с любыми людьми… Правда, задания при этом даются не на знания (сколько ножек у муравья или кто написал «Евгения Онегина»), а на некоторое творческое действие.
Труднее школам, которые хотят работать по-своему, но при этом содержаться за счет государства. Им приходится постоянно доказывать свою правоту, подвергать детей единому тестированию после попыток развивать творческий потенциал каждого ребенка (знакомая картинка, не правда ли?).
В такой сложной ситуации оказалась австралийская школа под названием «Барубин Садберри Скул». Государство собирается приостановить ее финансирование, но так как там собраны сложные дети из низкообеспеченных семей, школе придется после этого прекратить свою работу.
Правда, у участников конференции есть небольшая надежда. Может быть, власти Австралии прислушаются к мнению педагогов 25 стран, которое было отражено тут же в совместном письме в поддержку этой школы. Это сделали взрослые, а дети… дети выразили свой протест по-своему: группа ребят от пяти до восемнадцати лет на заключительном вечере показала международную музыкальную постановку под названием «Спасите “Барубин”!». А роль целой школы играл пятилетний мальчик, ради которого, по мнению ребят, и стоит спасать целую школу.

Все разъехались по своим школам, расположенным на четырех континентах.
Школы такие разные, но их объединяет одно – дети, которые хотят быть счастливыми сегодня. Сумеем ли мы, учителя, не нарушить их счастье?
Конечно, сумеем, если не будем чувствовать себя одинокими, если найдем силы строить свою, новую школу вопреки всем сложностям, встречающимся на пути.

Фото автора

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru