Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №31/2003

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ЦВЕТ ВРЕМЕНИ

Май 1968 года в  Париже

И его политические последствия

Эдуард Лимонов-Савенко – известный русский писатель, автор романов «Это я – Эдичка, «У нас была прекрасная эпоха», «Подросток Савенко», «Палач» и других. Ныне – один из ярчайших лидеров антикапиталистического движения, председатель Национал-большевистской партии. В апреле 2003 года приговорен к четырем годам тюремного заключения за незаконное хранение оружия.
Немедленного освобождения Эдуарда Лимонова требуют российский и международный Пен-клуб и множество литераторов и художников по всему миру. С одним из многочисленных писем в поддержку Лимонова и дискуссией по этому поводу вы можете ознакомиться на страницах сетевого журнала «Периферия» (  periferia.kulitchki.net ).
Разумеется, редакция «Первого сентября» не готова согласиться со многими эмоциональными оценками и политическими выводами предложенной вам статьи. Но дело не в том, насколько она, с нашей точки зрения, “правильная”. Антибуржуазная фронда, протест против власти денег и бюрократии в современной ситуации не столько политическая (политические методы бессмысленны, они лишь множат бюрократию), сколько эстетическая акция. Лимонов не занимается политикой, то, что он делает, – новая форма массового искусства. И в наше сугубо практическое время этот переход от категорий пользы к категориям красоты необычайно ценен, ибо лучшая форма аскезы – уметь отказаться от того мира, который дает комфорт, материальные блага, ощущение уверенности в своей безопасности и при этом отвратителен от корней до вершины, потому что противоречит самой природе человека – существа проблемного, уязвимого, призванного от прорывов идти к падениям и из пропастей вновь стремиться к вершинам.
Текст Эдуарда Лимонова печатается с сокращениями.

Во второй половине ХХ века молодежь не переставала бунтовать и пытаться отобрать власть у отцов. В последний раз все началось с Китая. Это Мао Цзэдун вызвал на авансцену истории «хунвейбинов», свою юную красную гвардию. Старый хитрый мудрец Мао, возможно, был искренен в своем ужасе перед новой бюрократией, которую китайский коммунизм создал всего за 17 лет, с 1949-го по 1966 год, возродив тысячелетнюю касту толстых чиновников-мандаринов. Возможно, он использовал школьников и молодежь в борьбе со своими политическими противниками, суть не в этом. Он точно положил палец на рану, нащупав ее: на острейшую проблему всех современных обществ. А именно: молодежь – самый угнетенный класс общества. Возгласив: «Огонь по штабам!» – Мао дал школьникам и студентам право инспекции и наказания чиновников. И китайские пацаны с маленькими красными книжками, взметенными в воздух, – фанатичные пацаны насладились до ушей. Водили по всей стране в шутовских колпаках (как с картин Гойи и Босха!) высших чиновников государства, избивали, плевали, пинали и усылали на перевоспитание в деревню учителей и даже премьера Лю Шаоци и министров Чжоу Эньлая или Дэн Сяопина. Началось все это в 1966 году и затихло лишь в 1976-м...
Пример был заразителен. В 1968 году, 2 мая, в разгар культурной революции хунвейбинов, когда французские газеты ежедневно приносили вести о многомиллионных рейдах китайских красногвардейцев на офисы китайских начальников, в Париже началась студенческая революция. На факультете социологии в пригороде Парижа Нантерре студенты во главе с 23-летним немцем Даниэлем Кон-Бендитом организовали митинг, перешедший в столкновение с полицией. Факультет полиция закрыла. Но беспорядки переместились в Латинский квартал, в сердце Парижа, в здания Сорбонны. Ректор обратился за помощью к полиции. Полиция ворвалась в аудитории. Схватки между двумя тысячами студентов и полицейскими продолжались несколько часов. Начались поджоги автомобилей, построили несколько баррикад. 596 студентов были арестованы. Сорбонну закрыли, и полиция стала у входов. Несколько студентов предстали перед судом и получили по два месяца тюрьмы. Но на следующий день студенческие демонстрации возобновились. И столкновения с полицией – 460 студентов были арестованы. Студенческие организации потребовали 7 мая вывести полицию из Латинского квартала, освободить осужденных студентов и открыть факультеты в Париже и Нантерре.
Интересно, что зачинщиками повсюду выступали студенты гуманитарных факультетов, т.е. те, кого больше всего начиняли идеями «западной цивилизации». Любопытно и то, что генерал де Голль прекрасно понял: ветер дует с Востока. 7 мая он в гневе заявил своим министрам: «Это означает, что речь идет об испытании сил. Мы не потерпим такого положения. Порядок должен быть восстановлен прежде всего... Это дурные студенты не хотят вернуться к занятиям. Они издеваются над возвращением к спокойствию и труду. Они стремятся к китайской культурной революции. Ни за что! Не может быть даже вопроса об уступках».
Обстановка особенно накалилась к 10 мая. Студенты соорудили в районе площади Эдмона Ростана около 60 баррикад. Над баррикадами – черные и красные флаги. Вокруг – несколько тысяч полицейских ждут приказа к штурму. Студенты вооружены коктейлями Молотова и булыжниками. Полицейские вооружены дубинками, большими пластиковыми щитами и газовыми гранатами. В 2 часа ночи поступил приказ о штурме. Побоище продолжалось пять часов. Итог – 367 раненых, из них 32 тяжело, 188 сожженных автомобилей. Студенты по приказу Кон-Бендита разбегаются. Профсоюзы решают провести всеобщую 24-часовую забастовку протеста. 13 мая начинаются всеобщая забастовка и демонстрация. В шествии от площади Республики до площади Дэнфер-Рошро приняли участие более миллиона демонстрантов.
Лозунги демонстрации: «Де Голля – в архив!», «Де Голля – в богадельню!», «Прощай, де Голль!», «Десять лет – этого достаточно!». Дойдя до Дэнфер-Рошро, демонстранты, как заранее было договорено, расходятся. Но группы студентов призывают идти дальше и взять штурмом Елисейский дворец. Умеренные профсоюзы не следуют за ними.
14 мая полиция оставляет Сорбонну. Левые студенты обосновываются в аудиториях. Теперь здесь – «критический» («свободный») университет. Дни и ночи напролет идут митинги. Поют «Интернационал», в pyкax мелькают красные книжки изречений Мао, их распространяет китайское посольство. Требуют отмены экзаменов, обязательных программ и курсов. Часто ссылаются на Троцкого. Стены Сорбонны испещрены надписями: «Будьте реалистами – требуйте невозможного!», «Запрещается запрещать!», «Воображение к власти!». Объявлена была «непрерывная творческая революция». Сорбонны студентам оказалось мало, и они захватили театр «Одеон», где происходило действо подобное тому, что и в Сорбонне, при участии интеллигенции Парижа. Де Голль 14 мая вылетел с визитом в Румынию. В тот же день работяги оккупируют завод «Зюз авиасьен», а через два дня – заводы «Рено». Напуганная баррикадами и черными флагами, Франция идет к избирательным урнам 23–30 июня. Голлисты приобрели дополнительные 97 мест и имеют теперь в Национальном собрании 358 мандатов из 485. Один из министров-голлистов сказал после выборов: «Партия выиграна, но с генералом покончено...»
…«Несколько бешеных» нашлось в те годы во многих странах Европы – не только немецкий рыжий студент Кон-Бендит был таким. В Германии вел за собой молодежь студенческий вождь Руди Дучке. В Америке бунтовали хиппи, демократическая конвенция в Чикаго закончилась многотысячными потасовками и судом над Джерри Рубиным и его товарищами. В 1968 году в Калифорнии произошли революционные убийства, совершенные Чарльзом Мэнсоном и его коммуной… В 1969 году поднялся кампус университетского городка Беркли, что в Калифорнии. Покойный профессор Симон Карлински рассказывал мне, что к нему в класс – он вел занятие по Маяковскому со студентами-славистами – явились революционные студенты, разъяренные тем, что он не выполнил приказания прекратить занятия. Карлински наехал на студентов, заявив, что читает лекцию о революционном поэте. Комитетчики вынуждены были согласиться с ним: «Продолжайте, товарищ!»…
…Империя юности просуществовала с 1968-го до конца
70-х годов. Только в этот промежуток времени молодежь была осознана собой и другими как класс, с особыми запросами и потребностями. Они были близки к тому, чтобы навязать свои приоритеты миру. Но этого не произошло... Только все более редкие взрывы и террористические акты «Красных бригад» и рафовцев вплоть до середины 80-х годов еще напоминали время от времени о надеждах европейской молодежи захватить власть…
А что в современной России? Прежде всего констатирую: все попытки и правых реформаторов (СПС, «Яблоко»), и левых реставраторов СССР (Зюганов, Анпилов) подмять под себя молодежь не удались. Виртуальная, «продвинутая» «вихлястая», материально обеспеченная молодежь в ярких штанах, милая сердцам Кириенко и Немцова, не существует еще в нашей бедной стране. А суровой, корявой, заскорузлой, слепо преданной марксистскому догматизму молодежи в бушлатах, шинелях, тулупах – уже не существует. Пытается построить молодежь путинский блок «Единство» и путинские пиаровцы Сурков и К°, но затея обречена на неуспех. Ибо берут юношей и девушек не равными партнерами, а обслугой: на роли бессловесных помощников, охранников, лакеев и исполнителей воли чиновников. Даже удовольствие ксерокопирования или расстановки бутылок с минеральной водой на съездах «Единства» достается немногим. За мелкий «прайс» студенты, конечно, наденут майки с логотипом кого угодно и помашут флагами, но это сдельная работа, а не политическая партия.
Молодежь так не хочет. Прислуживать взрослым ей неинтересно. Она хочет сама. Она хочет найти в политической партии изменение своей жизни, найти судьбу. Начинающему в жизни юному человеку более всего близок лозунг «Кто был ничем, тот станет всем!». Ибо, достигнув сознательных 14 лет, пацаны только об этом и грезят: волшебным образом, сразу. Одним прыжком стать «всем». Потому они обожествляют эпохи, в которые это было возможно. Эпохи революций, когда
16-летние командовали полками, а 20-летние – армиями. Эпоха конца 80-х – начала 90-х годов прошлого века вначале представлялась части наших молодых людей такой эпохой. Но надежд она не оправдала. Постепенно демократическая революция была затушена испугавшимися ее партаппаратчиками. Посторонние энтузиасты, свергавшие с шумом памятники, стали не нужны и даже опасны. Реставрировалась чиновничья власть.
Государство нагло отказывает своей молодежи в справедливой доле общего пирога власти и благосостояния. А ведь это его работа: государство изначально должно приводить к балансу классы, возрасты и доли пирога. Но так как управление государством тоже осуществляется средним возрастом, то чего от них ожидать?! Молодежь – жертва в этом государстве. Все тяжести свалены на нее. Средний возраст управляет и командует, дети и старики едят за счет родителей и прошлых заслуг, а всех тащат на себе те, кого в объявлениях о приеме на работу зазывают: «Требуются здоровые молодые люди в возрасте до 35 лет». От них требуется так же безропотно отдавать свои жизни в войнах, развязанных средним возрастом. В прямом и переносном смысле молодежь есть самый угнетенный класс современного мира. И если у Маркса таковым был пролетариат, то в современном мире место пролетария заняла молодежь.

Эдуард ЛИМОНОВ

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru