ЦВЕТ ВРЕМЕНИ
Голем третьего тысячелетия
Религиозные и исторические
последствия клонирования
В Тулузе в 1847 году был издан памфлет под
странным названием «Область Древняя Муть». Его
автор Андрэ Распай повествовал о злоключениях
любовной парочки, Шарля и Элоизы, бежавших от
ревнивых мужа и жены, соседей и властей прочь из
цивилизованной Европы. Попав где-то на Балканах к
старому ведьмаку, они согласились на
завлекательное путешествие, и были перенесены в
страну, куда не ступала нога современного
человека. Эта земля называлась Область Древняя
Муть, и там естественным образом оживали и
воплощались мифы всех времен и народов. Герои
совокуплялись с богами и богинями, беседовали с
Адамом и Хамом и наконец придумали для новой,
только что рожденной расы мифологию, где сами
выступили творцами и прародителями. В конце
концов им надоело мельтешение героического
Начала, и они вернулись домой, предпочтя чудесам
и свершениям участь мелких буржуа…
XVIII век был давно позади, Францию ожидала
очередная революция, и на фоне политических
дебатов антиклерикальное сочинение провинциала
Распая оказалось позабыто. Но не навсегда. Через
полтора столетия о нем вспомнили и перепечатали
отдельными фельетонами в одной из парижских
юмористических газет. Уж больно много,
сокрушался редакционный комментарий, развелось
вокруг разных сект и мифологий.
Однако хорошо смеется тот, кто смеется последним.
В первые годы третьего тысячелетия заново
оживают полузабытые предания, а открытия
нынешних ученых, кажется, толкают нас все ближе и
ближе к границам Области Древняя Муть.
Оккультисты ликуют, Ватикан грозит посмертными
муками, но в отличие от эпохи Возрождения нет
больше у Церкви дыбы и костра…
…Мы долго к этому шли и наконец, кажется,
получили уникальную возможность узнать
математический код жизни. Теперь у человечества
появился реальный шанс смести те опоры
существования, которые оставляют человека
человеком, сохраняют особенности нашего
биологического вида.
Ситуация усугубляется еще и тем, что технологии
значительно опережают самосознание, мы имеем в
цивилизации слишком многое из того, что еще не
способны обдумать, сопоставить с собой, вписать в
культуру. И опыты по клонированию человека – вне
зависимости от их результатов и нынешних
возможностей – очередной, может быть, самый
гибельный шаг на этом пути.
Клон – творение второго порядка. Для всякого
вдумчивого наследника христианской, иудейской
или исламской традиции ясно, что ученый,
берущийся вскрыть математический код жизни и
создать человека по шифру ДНК, посягает на
прерогативу Того, Кого мы именуем Богом. Всякое
существо, рожденное в результате такой операции,
будет именно сотворено, не рождено. Но станет ли
оно при этом единосущно человеку – большой
вопрос!.. Да простится мне кощунственный
перифраз, но он призван оттенить кощунство
происходящего.
Вместе с клонированием мы создаем пародию на
первые стихи Книги Бытия и тем самым подрываем
основы наших верований, нашу пусть весьма
условную устойчивость в мире. Не мудрено, что
одновременно воскресают древние страхи, самые
мучительные предположения относительно
человека и его участи. От великих мировых
религий, покоящихся на вере в Совершенного,
Всеблагого и Милосердного Создателя, мы
отступаем во мрак язычества с его талисманами,
тотемами, посвящениями, жертвами и магическими
обрядами. И этот процесс уже идет, он только
прикрывается современными терминами и
понятиями.
Кто такой клон? Тот же иудейский голем,
знаменитый искусственный человек Средневековья,
но сделанный якобы технически, без трепета.
Голем, как гласит одно из сказаний, разрушил
добрую половину Праги и уничтожил своего творца.
Что сделают с нами клоны – Бог весть.
И дело здесь вовсе не в страхе перед возможными
последствиями, а в ответственности за них. Люди
на протяжении всей истории чувствовали
некоторую пограничность, неокончательность
своей участи. Об этом спорили философы, об этом
сообщали священные тексты. «Человек – это нечто,
что следует преодолеть», – сформулировал
Ж.П.Сартр, не сказав, в сущности, ничего
оригинального.
Но у клона это ощущение неизбежно усилится.
Будучи сотворен по нашему образу и подобию, с
претензией на тождественность, он сохранит
память о гармонии и окажется еще больше оторван
от нее. Несовершенство плодит несовершенство,
зло умножает зло, и меру экзистенциальной тоски,
которая будет захлестывать сознание этих
высокоорганизованных существ, сегодня трудно
даже вообразить.
Впрочем, клонирование для рода людского может
иметь и куда более зримые и близкие последствия.
Назовем их условно социально-историческими.
С появлением реальных клонов сразу возникнет
вопрос об их юридическом статусе. О гражданстве и
прочем. Наверняка придется столкнуться и с тем,
что они быстро поймут специфику собственной
участи, начнут бороться за гражданские права или
просто соперничать с «обычными», старыми людьми,
считая их менее совершенными.
К тому же никто не способен дать гарантии, что
кибернетики и генные инженеры не начнут
создавать человекообразных тварей для отдельных
практических нужд. Солдат, уборщиков, операторов
котельных. Что за этим последует? Рабовладение?
Борьба патрициев и плебеев? Новый виток истории?
Это уже темы для фантастических романов. Но одно
очевидно. С человечеством в его нынешнем
понимании придется попрощаться. И памятуя о
Гомере и Вергилии, Шекспире и Листе, Микеланджело
и Бродском – обо всем сонме прекрасных,
сомневающихся, преступных, кающихся, романтичных
и отчаянных людей, – это будет весьма и весьма
печально…
Возвращайтесь, Шарль и Элоиза, возвращайтесь!
Однажды, объясняя отношение Церкви к оккультным
штудиям и парапсихологическим экспериментам,
митрополит Антоний Сурожский заметил, что дело
отнюдь не в том, что Некто ревниво охраняет от нас
эти области. Но, попросту попадая туда, где мы не
способны ориентироваться, мы легко можем
навредить себе и другим, навлечь погибель и на
себя, и на других.
«Прогресс не остановишь», – любила
приговаривать героиня одного веселого
французского кино о похождениях философа
Дидерота. Действительно, прогресс не остановишь,
современная цивилизация забыла о
самоограничении.
Опыты по клонированию будут продолжены…
Но если в один прекрасный день какая-нибудь
научная лаборатория окажется разнесена в пух и
прах единорогом и несколько сотен научных
сотрудников будут нанизаны на его сияющий рог
под веселое улюлюканье мстительных ангелов, а
тысячи разработчиков микрочипов,
предназначенных для вживления в сердце и мозг,
каждый в свой срок окажутся в лабиринте один на
один с разъяренным Минотавром – пусть пеняют
сами на себя. Они этого хотели.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|