КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА 
КИНОПРОБЫ 

Поступил бы сегодня Шукшин во ВГИК?

Председатель профессионального жюри XXII Международного кинофестиваля ВГИК, президент Фонда Ролана Быкова Армен МЕДВЕДЕВ отвечает на вопросы корреспондента «ПС» Даи СМИРНОВОЙ.

– Армен Николаевич, прокомментируйте, пожалуйста, итоги фестиваля.
– Чем больше критических слов я могу сказать в адрес программы XXII фестиваля, тем больше мне нравится сам фестиваль. Замечательно, что он существует во всей своей угловатости, контрастности и несовершенствах. Нашему поколению памятны времена, когда вгиковцы, не имея возможности снимать, самовыражались и защищались на площадке и на бумаге. Хорошо, что съемки учебных и дипломных фильмов стали нормой. Хорошо, что возник фестиваль – одной из главных задач его стало преодоление разобщенности факультетов. Люди, которым предстоит всю жизнь сотрудничать в съемочных коллективах, должны учиться сотрудничеству в институте. Однако студенты разных профессий редко ищут соавторов в соседних мастерских. Нет заметного взаимного интереса. «А что у вас, ребята, в рюкзаках?», как пелось в песне нашей молодости. В этом смысле предпочтительнее атмосфера операторского факультета, где люди всегда работают профессиональнее и активнее, чем на других отделениях.
– Режиссеры игнорировали бы и операторов, если бы могли без них обойтись. Сценарный конкурс был бумажным, не экранным?
– Увы, на этом фестивале весь сценарный факультет остался невостребованным. Помимо разобщенности режиссерам свойственна недооценка литературной основы как основы качества фильма. Иногда кажется, что они решают, как и что снимать, уже стоя за камерой. Конечно, среди известных режиссеров есть люди, доказавшие свое право и писать сценарии, и быть полноценными соавторами, например, С.Соловьев, П.Тодоровский, Н.Михалков, А.Кончаловский, но это исключения, а не правило. Сегодня положение осложняется тем, что режиссеры сами достают деньги для съемок. В титрах то и дело видишь: «Режиссер, сценарист и продюсер такой-то». Это не от универсализма, а от бедности.
Поскольку большая часть учебных фильмов снимается на небогатые государственные деньги, условия запуска в производство должны быть все-таки конкурсными.
– Бедность по-прежнему высвечивается на экране?
– Если мы мечтаем о мощной киноиндустрии, это должно начинаться с соответствующего обучения потенциальных мастеров. Уже по цветовой насыщенности кадра можно сразу догадаться, что идет фильм из международной программы, а не из российской. Мы же помним горькие шутки по поводу вгиковских лент, когда в великосветской сцене граф пьет из граненого стакана, а графиня из треснувшей кружки. Но финансовая недостаточность породила и более серьезную проблему – неожиданный возрастной ценз для режиссеров, поскольку второе образование у нас платное. Кто из наших прославленных мастеров мог бы поступить во ВГИК при таком условии? Ни Шукшин, ни Абдрашитов, ни Иоселиани, ни Тарковский – никогда. Конечно, бывают исключения вроде Андрея Смирнова или Ларисы Шепитько, когда юный человек вдруг сильно заявляет себя, но такое случается редко. Вся нагрузка будущего кино ложится на неокрепшие плечи. Одаренность, не помноженная на опыт наблюдений, переживаний и размышлений, выражается в основном гимназическими стихами. Инфантилизм плюс бедность оставляют ощущение доморощенности и ущербности, свойственное скорее любительству, чем высшему кинообразованию.
– И кого же вы наградили на таком фоне?
– Неиссякаемую влюбленность молодого поколения кинематографа в кино, атмосферу увлеченности и неравнодушия ко всему, что происходит рядом. Это все-таки главное впечатление в стенах родного вуза. Мы не присудили призы «За лучший сценарий», «За лучшую мужскую роль» и «За лучшую женскую роль» за неимением таковых. Мы не дали приз «За лучший игровой фильм». Пришлось изобрести номинацию «За лучший фильм фестиваля», чтобы наградить почти часовой документальный фильм «Дудук» Вартана Акопяна. В картине показано бюро проката музыкальной артели, которую похороны радуют так же, как свадьбы. Безработные музыканты ждут, когда их позовут. Все это ожидание, эти характеры и объехавший весь мир маэстро сняты с интересом и множеством смешных и печальных подробностей.
Документальная программа намного сильнее, чем игровая, потому что не требует мощной базы и школы работы с актерами. Здесь нужно честное следование жизни. Лучшую операторскую работу и работу художника мы премировали в фильме «Мясо». Приз «Лучшая операторская работа в видеофильме» присужден ленте «Баскет и Нек» о хулиганствующих творцах граффити. Продиктованная материальной ограниченностью тяга к видео в принципе не радует – это другая эстетика.
Лучшим анимационным фильмом мы сочли чистую и добротную картину Марии Степановой «Свято» (праздник). Приз «Лучшему организатору производства» вручен трем будущим продюсерам с экономического факультета за сложную ретро-постановку «Сны, мечты, будильник, явь...». И профессиональное, и студенческое жюри оценили как попытку «новой технологии нового века» звуковое оформление фильма «Сеанс гипноза». Из международной программы оба жюри выделили картину не столь юного шведского режиссера Мартена Клингберга «Виктор и его братья». Маленький мальчик тяжело переживает вражду между старшими братьями и молится, чтобы они помирились, а когда помирившиеся братья уехали, забыв его, он молится, чтобы у них лопнули велосипедные шины – парадоксальный сюжетный ход. В целом можно сказать, что студенческая тематика представляет собой модель большого кино – веселого и грустного, черного и светлого.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"