Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №87/2002

Вторая тетрадь. Школьное дело

ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ
ЛИНИЯ ЖИЗНИ

Дмитрий ШЕВАРОВ

Честные книги и верные оруженосцы

Сорок лет назад вышла в свет первая книга одного из любимейших детских писателей –Владислава Крапивина

В.КРАПИВИН СО СВОИМИ СЫНОВЬЯМИ

Крапивин!..
Как весело услышать зимой это летнее имя...
Из детского сочинения

Послевоенная Тюмень. На дворе хлюпает осень, у семилетнего Славки нет ботинок, чтобы пойти в школу, и он вынужденно сидит дома, мечтает о море, которого никогда не видел, и пишет... роман.

...– Когда я читал Жюля Верна, Стивенсона, думал: как же здорово люди умеют сочинять! Я мечтал так же писать. А читать я научился по Пушкинскому юбилейному календарю, поэтому уже в пять лет был знаком с биографией Пушкина... Я всегда был очень впечатлительным. Мое воображение могло взорваться от самого неслышного толчка. Не любил книжки с плохим концом. Если знал, что так все кончится, то и не брался читать...

Однажды мамин брат, дядя Боря, сообщит ему, что по здешней реке Туре можно добраться до океана. Нет, дядя не бывалый мо-ряк, а тихий конторский служащий, но именно он рассказал Славке про путь от тюменской пристани до полярных морей.
Славке повезло на близких людей. Они его понимают. Лучше всех, конечно, мама. Она не удивляется, почему он вечером сам взялся пришивать к старым штанам «военные» лямки. На каждой лямке – брезентовая гармошка-патронташ для гильз. Патронташ – дело военное, мужское.

...– Мама всегда понимала меня. Мои игры, мои стихи, мои тайны, мою странную привязанность к парусам... Я знал и знаю: то, что мне говорила мама, – это и есть истина. Потому что истина определяется любовью.

Но и мама, наверное, не могла и представить, что через много-много лет мальчишки всей огромной страны будут зачитываться книжками Владислава Крапивина. Что в Энциклопедическом словаре он будет соседствовать с Кассилем. Что слава ее Славки будет надежной и долгой. Так что и в новом тысячелетии, в переменившейся стране, вновь пережившей много горя, книги ее сына будут по-прежнему любить, в Москве выпустят тридцать томов его собрания сочинений, а на Урале пройдут Крапивинские чтения...
Но до этого – еще целая жизнь.

...– Отец был человеком чеховского склада, а отчим был по натуре джек-лондоновский персонаж. Он провел несколько лет в тюрьмах и лагерях, рассказывал мне о многих вещах с излишними даже, как мне сейчас кажется, натурализмом и откровенностью. Жесткий, иногда жестокий, скандалист, выпить любил, и оттого с мамой они жили не всегда гладко. Но надо отдать ему должное, он никогда не трогал меня и пальцем, хотя орал, бывало, ругался, грозил. Он дал мне представление о кодексе мальчишеской, мужской чести. Я же и драться боялся иногда с мальчишками. Дрался, конечно, когда вынуждали обстоятельства, но никогда в драки не лез. Я был довольно хилый ребенок. Меня года в три-четыре скрутил ревматизм, распухали ноги, руки. Война, нетопленая квартира. Все это сказывалось и потом на здоровье. Меня и в мореходку не взяли из-за хлипких легких...

Не помню, когда впервые услышал о Крапивине, но и сейчас перед глазами весна 1974-го: после школы забегаю в наш подъезд и первым делом запускаю руку в почтовый ящик – нет ли там свежего “Пионера”. Вытаскиваю холодную книжку журнала и сразу ищу продолжение “Мальчика со шпагой”. Я всего на год младше главного героя – Сережа Каховский был в шестом, когда я еще мучился в пятом... Читаю повесть, и меня знобит от какого-то храброго нетерпения...
Почти каждую неделю мне разбивают очки или нос, и поэтому «Мальчик со шпагой» для меня не литература, а пособие по тому, как выжить и не сломаться. Как не упасть на колени и не запросить пощады. Как, по словам Сережи Каховского, «можно бояться и все равно стоять прямо».
Однажды я пришел из школы, отдал маме портфель и сказал: «Мне надо додраться...» – и ушел во двор. Спасибо маме, что отпустила меня (и тут же прильнула к окну с обми-рающим сердцем). Спасибо «Мальчику со шпагой», что вдохнул в меня чуточку храбрости.
...– Вы думаете, я был похож на Сережу Каховского? Я до школы боялся даже паровозных гудков. Мы жили в Тюмени недалеко от вокзала. Туда приходилось ходить часто. Старшие сестра с братом провожали своих товарищей на фронт, потом отца провожали. Паровозы тогда ревели-гудели, не то что нынешние тепловозы. У них оркестровый звук, а паровоз орал надсадно. Ну и я орал вместе с ним. Я был достаточно книжным, домашним, даже робким ребенком. Иногда не только не герой, но и просто трус. Например, ужасно боялся стрелять из охотничьего ружья. Мне было восемь лет, отчим хотел, чтобы я рос настоящим мужчиной, и заряжал мне ружье – правда, вполсилы...

Как-то мама сказала мне, что автор «Мальчика со шпагой» живет в нашем городе. Значит, подумал я, и Сережка Каховский живет где-то рядом, и Кузнечик, и Наташа... Значит, все по правде.
Вот сейчас перечитал одну из глав «Мальчика со шпагой». И снова холодок по спине прошел, когда Каховский – один против хулиганов в темном переулке... Помню, что все кончится хорошо, а переживаю, как тридцать лет назад.
И все-таки одно дело нарисовать мир, где добро побеждает зло, на бумаге и совсем другое – попробовать воплотить свои идеалы хотя бы в собственном дворе. Кажется, никто из детских писателей и не мечтал об этом. Наверное, потому что все они были слишком взрослыми и умудренными к тому времени, когда стали сочинять.
Крапивин же был вчерашним студентом, когда почти в один год выпустил первую книжку и создал отряд «Каравелла». Это потом специалисты напишут о его педагогическом новаторстве, об уникальном подростковом сообществе, незыблемо построенном на понятиях дружбы, чести, достоинства. А он не думал о высоких материях и был просто счастлив...

...– После университета я работал в свердловской “Вечерке”, в отделе городского хозяйства. Должен был писать о всяких водопроводах и канализациях, а писал рассказы. Такое было доброе ко мне отношение. Я еще был не женат, жил у старшей сестры на краю города, в поселке Уктус, у самого леса. Моя племянница Иринка приводила своих приятелей-пятиклассников, они вокруг меня кучковались. В университете я занимался фехтованием, и у меня были всякие интересные вещи – рапиры, фехтовальные маски. Я учил этих ребятишек махаться клинками, давал покататься на своем велосипеде, ходил с ними в ближний лес. Потом они попросили меня помочь им устроить игру в парусный корабль. На чердаке двухэтажного дома они устроили что-то вроде корабельной рубки – со штурвалом, картой, все как положено. Мы стали придумывать всякие приключения и записывать их в вахтенный журнал. Первую запись мы сделали 2 августа 1961 года...

Осенью 1965-го морской юнкоровский отряд «Каравелла» получил официальное свидетельство о рождении – удостоверение от журнала «Пионер». Много раз отряд пытались разогнать, но всякий раз Крапивину удавалось отводить удар от ребят. О многом, что пережил их командор за эти годы, они узнали, только повзрослев. В прошлом году отряд торжественно отметил свое сорокалетие. Его штаб – по-прежнему в доме номер сорок четыре по улице Мира. Отсюда вышли будущие морские офицеры и известные журналисты, рок-музыканты и писатели, актеры и поэты... И просто хорошие люди.

– «Каравелла» занята вечными делами, которые всегда были и всегда будут нужны. Морское дело, журналистика, фехтование... Впрочем, самое важное, чему можно научиться в отряде, – это чувство товарищества. Это должно пригодиться больше всех прикладных навыков...

У Крапивина удивительный по нынешним временам читатель. Это оруженосец, рыцарь. В порыве этого рыцарства еще в семидесятые годы во многих уголках страны возникли братства читателей Крапивина. Когда парень из далекого поселка Варнавино был ранен в Чечне и его привезли в подмосковный госпиталь, товарища по клубу сразу нашли москвичи из крапивинского братства и не оставляли забот о нем до тех пор, пока он не смог уехать домой.
«Далекие горнисты», «Всадники со станции Роса», «Колыбельная для брата», «Оруженосец Кашка»... Сейчас эти книжки читают наши дети, а мы, заглядывая в них украдкой, вдруг находим там себя, тринадцатилетних. Неловко сказать: «Такими мы были...» Нет, конечно. Но такими мы были в лучшие минуты детства, такими видели себя в самых светлых снах.
И главное – все это правда. Иногда самыми правдивыми бывают фантастические книжки.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru