Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №85/2002

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

КНИГА ИМЕН 
ИМЕНА ЭТОЙ СТРАНИЦЫ:
Аристотель ФЬОРАВАНТИ (между 1415 и 1420 – ок. 1486)
Князь Александр ПОРЮС-ВИЗАПУРСКИЙ (176(?)–1823)
Эжен КАНСЕЛЬЕ (1899–1982) 

Олег ФОМИН

Наследие философского камня

О самом знаменитом алхимике XX столетия

«Алхимия» Эжена Канселье, последнего из тех великих алхимиков, кому приписывается получение философского камня, стала доступна сейчас в русском переводе. Казалось бы, хорошая новость? Но радость от знакомства широкого читателя с одним из знаменитейших и самых загадочных памятников европейской культуры ХХ века омрачается мыслью о том, что слишком уж модной становится сегодня тема алхимии.
Есть большая опасность, что алхимия может быть демонизирована точно так же, как астрология и магия. Причем не важно, пытаются ли представить алхимию как «алчную химию», чей потенциал направлен только на одну цель – получение золота, или же называют ее «чисто духовная наука», «иносказание духовного пути человека».
Представления об алхимии как «златоделии» очень позднее. Оно связано с деятельностью так называемых суфлеров и пафферов. Существует мнение, по которому во Франции шарлатанов, пытавшихся получить из разных металлов золото, именовали суфлерами, а их английских коллег – пафферами. На самом деле разница не столько в бытовании понятий, сколько в сути. Считается, что суфлеры с помощью чисто технических методов, сравнимых с методами современной химии, получали философский камень, но использовали его не для мистического преображения несовершенной человеческой природы (как того требует основная идея алхимии), а, так сказать, утилитарно – в целях личного обогащения. Это навлекало на суфлеров презрение со стороны тех, кого принято именовать посвященными, или «подлинными алхимиками». Пафферы же не могли и того. Легенды сообщают, что философский камень доставался им, как правило, случайно от истинного посвященного, предпочитавшего хранить инкогнито.
Полная противоположность и тем и другим – те, кто полагает алхимию наукой чисто духовной. Что тоже неверно. Алхимия – всегда практика, включающая обязательную работу с веществами.
И все же, несмотря на разницу толкований, изо всех сакральных наук алхимия, может быть, единственная в силу своей сложности и закрытости оказалась наименее растиражированным знанием, она сохранила смысл и возвышенную сущность науки, устремленной к великой, неутилитарной цели. Но цель эта была явно известна лишь ее адептам и лишь отчасти отражена в дошедших до нас рецептах и в идее «великого делания».
Но что же, собственно, представляло собой это упомянутое алхимическое великое делание? Каковы его технические детали? Попытаемся набросать самую грубую схему. Хотя даже утонченная схема не способна вместить и описать то, что по определению никаким вмещениям и описаниям не подлежит.
Итак, все начинается с первоматерии. Алхимик должен найти вещество, которое разлагается на составляющие: сульфур (философская сера) и меркурий (философская ртуть). Казалось бы, чего проще. Взял серу, взял ртуть – и все получилось. Но в том-то и дело, что речь идет о философских элементах, а вовсе не об обычных. Существуют десятки, если не сотни, предположений, чем же на самом деле являлись эти сера и ртуть.
Вообще, читая алхимические тексты, постоянно обнаруживаешь, что все в них двоится. И действительно, никогда нельзя быть уверенным не только в том, что здесь означает конкретное выражение, но и адекватно ли оно самому себе. Философская ртуть особым образом очищается, а затем соединяется с философской серой – смешивается и помещается в герметично закупоренный сосуд – философское яйцо, колбу с чрезвычайно длинным горлышком. Затем этот сосуд заключается в атаноре – алхимической печи, после чего происходит варка. Но помимо явного огня есть также и тайный, о нем пишут почти все адепты. Если все сделано правильно, наступает первая основная стадия великого делания – работа-в-черном, символизируемая вороном. Вещество чернеет и «гниет», это смерть двух, ведущая к рождению одного – «двуполого вещества», андрогина, или, точнее, REBIS‘а (что буквально значит «двойная вещь»). Теперь это не два вещества, но «плоть едина». Вслед за вороном приходит гусь (лебедь), или, как это еще называют по-другому, наступает работа-в-белом, убеление вещества, увенчивающееся получением малого магистерия – тяжелого серого порошка с металлическим отливом. Этот малый магистерий позволяет получать из любых «основных» металлов (золото, ртуть, железо, свинец, олово, медь) – серебро.
Но великое делание на этом не останавливается. На смену гусю приходит феникс (петух) – работа-в-красном. Ее результатом является Алый Лев, или Великий Магистерий – тяжелый, шафранного цвета порошок. Добавляя его в расплавленный металл, предварительно облепив пчелиным воском, можно получать золото. Но для алхимиков и это не было самоцелью. Существенно здесь будет сказать, что при растворении этого порошка в спирте получали так называемую панацею – лекарство, избавляющее от любых болезней и продлевающее жизнь сколь угодно долго. И, по преданию, некоторые из великих алхимиков прошлого до сих пор живы.
Алхимические трактаты вовсе не похожи на скучные современные книжки по химии. Это причудливое баснословие, собрание самых невероятных мифов и легенд, символически иллюстрирующих алхимическое делание. И вдобавок ко всему – изощренные миниатюры и гравюры-головоломки, где изысканность и великолепие спорят с точностью деталей.
Алхимическая символика настолько пропитала собой европейское изобразительное искусство, а также музыку, зодчество, литературу, что было бы странным, если бы не появились исследователи, с одной стороны, не понаслышке знающие о великом делании, а с другой – склонные к искусствоведческим штудиям. Самые известные алхимики XX века как раз и были таковыми. Это прежде всего Фулканелли (буквально извергающий) и его ученик Эжен Канселье (чье имя согласно фонетической кабале, к которой постоянно прибегают алхимики, можно истолковать как благородный письмоводитель).

Учитель Эжена Канселье – Фулканелли – «человек-загадка», «мифологическая фигура», «неумерший», «последний, кому удалось получить философский камень». Такими и многими другими эпитетами обычно характеризуют этого адепта, предпочитавшего скрывать свое истинное имя за говорящим псевдонимом. По некоторым, уже современным легендам, его до сих пор разыскивают спецслужбы. Дело в том, что за много лет до появления атомной бомбы Фулканелли в своих книгах предсказал негативные последствия, связанные с использованием ядерной энергии. Кроме того, уже после войны в одной частной беседе он настаивал на том, что во время великого делания в философском яйце происходит термоядерная реакция, однако вызванная не обычным, техногенным путем, а высвобождением растительной энергии.
Фулканелли оставил нам три книги: «Тайны готических соборов», «Философские обители» и «Конец славы мирской». Первые две были опубликованы его учеником Канселье. Третья согласно предсказанию мастера будет опубликована лишь перед самым концом мира.
Канселье неизменно писал предисловия к книгам учителя, переводил на французский и издавал со своими комментариями трактаты старых мастеров алхимии, но более всего он известен собственным и, между прочим, весьма фундаментальным трудом – «Алхимия».
В отличие от Фулканелли жизнь Эжена Канселье достаточно хорошо документирована. Родился он 18 декабря 1899 года в Сарселле. Отец Канселье работал в «Тур де Франс», поэтому мог себе позволить отдать сына в школу изящных искусств. Именно там в 1915 году «благородный письмоводитель» и повстречает своего мастера – Фулканелли. Видимо, не случайно встреча эта произошла в Марселе, городе, куда когда-то прибыл корабль без руля и ветрил со св. Лазарем, св. Марфой и св. Марией Магдалиной. Впоследствии Канселье не раз будет обращаться к этому преданию из Золотой легенды Жака де Воражина (Якова-варяга, Медвежьей Пяты), прочитывая его алхимически. Ведь европейские мастера алхимии, описывая великое делание, зачастую использовали символику морской навигации (тому свидетельством та же французская литература – от Рабле до Рембо).
Таким образом, уже сама жизнь в Марселе настраивала юношу на определенный лад.
В 1930 году Канселье стал адептом. Иначе говоря, получил алхимическое посвящение и дал обет неразглашения тайны. Он участвовал в эксперименте на газовой фабрике в Сарселле, когда Фулканелли удалось превратить кусок свинца в золото, и теперь был уверен: победа возможна. После таинственного исчезновения своего учителя Канселье дважды удалось произвести философский камень – второй раз незадолго до смерти, наступившей 17 апреля 1982 года. Кстати, дата его смерти, как и дата рождения, «говорящая». Именно апрель и май, Овен и Телец – малый и большой труженники – считаются у алхимиков единственно благоприятным временем для великого свершения. В это время распинается, погребается и воскресает Христос. Казалось бы, какая связь между евангельскими событиями и алхимией? Но, оказывается, самая прямая. Вещество в атаноре именно погребается и воскресает. Канселье не раз обращал внимание на такого рода совпадения, и может быть, самые лучшие страницы его «Алхимии» посвящены соответствию символики великого делания и католической мессы. И умер ли Канселье на самом деле?


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru