ЛИНИЯ ЖИЗНИ 
АНТОЛОГИЯ ТЕНИ 

Шарф к зиме

* * *

Юлий ГУГОЛЕВ
Печатается по книге “Полное. Собрание сочинений”

Светло и тихо в нашем маленьком доме. Уютно устроившись в углу кровати, я гляжу на жену, вяжущую мне шарф к зиме. Смотрю, как проворно двигаются ее тонкие нежные пальцы, как мелькают спицы, как легкая неуловимая улыбка освещает на миг ее лицо, оставляя на нем загадочный след неведомых мне мыслей и чувств. А спицы все мелькают и мелькают, отбрасывая на стены и пол мельтешащие точечки солнечных зайчиков, мелькают и мелькают, как дни и часы нашей жизни, мелькают и мелькают, с каждым разом удлиняя шарф и укорачивая нить, свернутую в клубок. Точно так же неостановимое мелькание дней, удлиняя наши воспоминания, укорачивает наше будущее. Но всего лишь на мгновение тревожно сжимается сердце от этой мысли. Я смотрю на безмятежное лицо жены, и тревога отступает и теряется в дальних закоулках моего существа. А жена все вяжет и вяжет, вплетая в вязанье свои надежды и воспоминания, свое тепло и любовь, свою улыбку и загадку. А все уменьшающийся клубок как живой катается по полу, и так же по полу катается вместе с ним котенок – такой же крохотный живой комочек. Так тихо, так уютно и так обычно, что меня незаметно охватывает легкая дрема, и все вокруг начинает мягко колыхаться и совсем чуть-чуть меняться перед моими полузакрытыми глазами. Но прибавились только отдельные незначительные черточки, да пятна света и тени распределились по-новому, да легкое марево заструилось вокруг, а в целом все оставалось по-прежнему. Но я каким-то необъяснимым образом все-таки знал, что передо мной сидит не моя жена и что вяжет эта женщина, имя которой я боюсь произнести, не шарф, а нечто другое, нечто, имеющее бесконечно большее значение для меня, чем шарф. Внезапно, как при вспышке молнии, я понял, что котенок, катающийся по полу, – это я сам и что нить, свернутая в клубок, с которым я так беззаботно, так самозабвенно играю, – это нить моей жизни, нить моей судьбы. А ведь я до этого мгновения даже не подозревал об этом. Каким же легкомысленным, каким безрассудным я сам себе кажусь теперь. И тут чей-то голос шепнул мне, что я должен немедленно выхватить вязанье из рук этой жуткой женщины с неподвижным и недоступным взором. Выхватить, отобрать или хотя бы перепутать нить так, чтобы она никогда не смогла распутать ее и делать с моей судьбой все, что ею предрешено.
В следующую минуту, собрав в кулак все свое мужество и волю, я бросаюсь на это существо, хватаю вязанье и... Но не тут-то было – она чудовищно сильна, и я рядом с ней – беспомощный ребенок. Но тем не менее я намертво вцепился в то, что она связала из нити моей жизни. Я не сдаюсь, хотя сил уже нет...
Я не помню, чем кончилась наша схватка, помню только, как метнулся от спицы тонкий и острый отраженный луч света и мгновенно, как стрела, пронзил мое сердце насквозь. Теряя сознание, я рухнул на пол, но вязанья из рук не выпустил...
Очнулся я от прикосновения чего-то мягкого и теплого. Это жена обмотала мою шею уже готовым шарфом. «Ты чего сидишь как истукан? И почему ты так странно смотришь на меня? Тебе что, шарф не нравится?» – говорит она... Без всякого сомнения – моя жена. Такая прежняя и такая родная. И все вокруг как прежде. И так же светло и тихо в нашем маленьком доме. И я, словно выздоровевший после тяжелой болезни, со слезами обнимаю жену, со слезами, окончательно смывшими с глаз последние остатки наваждения.
Только вот мне почему-то страшно взглянуть на то место, где только что сидела моя жена.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"