ШКОЛЬНОЕ ДЕЛО
В последние годы возникло много
дискуссий вокруг домашних школ. Сама возможность
выбирать форму обучения для ребенка появилась у
наших родителей относительно недавно. Но как
выбирать, если мы слишком часто не понимаем, не
слышим своих детей? Одинаково не слышим и дома, и
в школе. Одинаково не понимаем, что нам делать с
их самобытностью, нежеланием быть и жить как все,
как мы когда-то. Сегодня и семья, и школа
находятся в тяжелом положении, причем семье,
вероятно, еще тяжелее.
Совсем недавно на Соловейчиковских чтениях
Л.А.Никитина говорила о том, что семья является
уникальной возможностью для духовного роста
личности, для самосовершенствования. Для того
чтобы учиться любить и прощать. Семья Никитиных,
такая знаменитая, столько открывшая миру новых
идей, свой дом открывшая, – не только для
обучения развивающим играм и закаливанию, но и
прощению, терпению, самосознанию. Как раз в
октябре, 15-го числа, день рождения главы семьи,
вечного экспериментатора – Бориса Павловича.
“Нельзя передоверить, перепоручить ребенка
школе со всеми ее правилами, устоями, отметками.
...То есть я не против школы, я против того, чтобы
школа раскалывала семью, вторгаясь в отношения
между родителями и детьми, заставляя детей жить
по своим канонам”.
Возможно, именно иные «каноны» или, точнее,
отсутствие канонов, удовлетворение привычными
шаблонами разрывают сознание детей и взрослых. А
хочется жить «по-семейному», не разрывая связи,
не отрываясь от корней, от самих себя.
Моя родословная
Восстанавливая связь родства, ребенок
обретает связь с целым миром и целой историей...
Два чувства дивно близки нам.
В них обретает сердце пищу:
Любовь к родному пепелищу,
Любовь к отеческим гробам.
На них основано от века
По воле Бога самого
Самостоянье человека –
Залог величия его.
А. Пушкин
Что еще может лежать в основе Человека,
если не его корни, память? На протяжении тысяч лет
человечество преуспело в изобретении различных
способов уничтожения и самоуничтожения, но самым
страшным было и остается лишение памяти. Ведь
пока человек помнит о предках, о своих основах и
корнях, его трудно извести, но стоит перерубить
эти связи, и человеку останется только
существовать сиюминутным мгновением. Одним из
самых сильных моих юношеских литературных
впечатлений был роман Ч.Айтматова «И дольше века
длится день...» – легенда о манкуртах, рабах,
лишенных памяти. «...Манкурт не знал, кто он,
откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не
помнил детства, отца-матери – одним словом, не
осознавал себя человеческим существом... Он был
равнозначен бессловесной твари и потому
абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не
помышлял о бегстве и мятеже – ему в корне были
чужды побуждения к бунту, неповиновению. ...Куда
легче снять пленному голову или причинить другой
вред для устрашения духа, нежели отбить человеку
память, разрушить в нем разум, вырвать корни того,
что пребывает с человеком до последнего вздоха,
оставаясь его единственным приобретением,
уходящим вместе с ним и недоступным для других».
Так как же быть с памятью? О чем рассказывать
детям? Что помнить «маленькому» человеку –
простому участнику событий, и славных, и
позорных? Как сделать, чтобы он мог ощущать свое
«величие» и «самостоянье»? Чтобы мог гордиться
собой и своей семьей? Именно на любви, памяти и
гордости не только за всю страну, но и за своих
собственных предков человек становится
Человеком.
Когда я только пришла работать в школу, скажу
честно, совершенно не задумывалась об этом – и
время было не то, и гордиться нам предлагали
совершенно другими людьми, и вообще: «единица –
ноль, единица – вздор...». Но постепенно, наверное,
по мере роста интереса к Пушкину, я стала
задумываться над его словами и, несмотря на
обобщение «нам», поняла, что Пушкин не весь народ
обобщает, а говорит о тех немногих людях, что
задумываются о «пище сердца» – о своих «родных
пепелищах» и «отеческих гробах», то есть о своей
памяти и истории. Кстати, самого Пушкина его
собственная родословная очень интересовала, он
занимался ею усердно и вдумчиво, помните «Мою
Родословную»?
Итак, я начала расспрашивать родственников об
истории нашей семьи и вдруг осознала простую
истину: «людей неинтересных в мире нет», каждая
семья имеет свою историю, и мало того, по истории
любой семьи можно проследить историю страны.
И вот на фоне подобных «умствований» мне
захотелось, чтобы мои ученики тоже составили
свои родословные. Идея, конечно, не нова, но мне
она нужна была не в качестве интересного задания
по истории, тем более что я не историк. Мне очень
хотелось, чтобы дети задумались о своем времени,
о веке, в котором жили и который подошел к концу, а
самое главное – о своих близких, свидетелях и
участниках истории. Правда, была еще одна мысль: я
надеялась, что и родители увлекутся моей затеей,
подключатся бабушки, дедушки и вообще все, кто
может, – это станет делом семейным.
Начало
Задача перед ребятами была поставлена в
сентябре, в самом начале года. Чтобы исключить
нытье – «а как я это буду делать?», «а у меня никто
ничего не помнит», «а мне никто ничего не
расскажет», мы договорились про минимальный
объем: кто есть кто в ближайшей родне, когда и где
родились, чем в жизни занимались. Откуда брать
информацию? Во-первых, от мам и пап, от бабушек и
дедушек, от других членов семьи. А во-вторых (это
уже высший пилотаж) – из книг, архивов, причем
разных – от домашних (дневников, мемуаров) до
настоящих – библиотечных, государственных.
Не буду лукавить и говорить, что все дети с
восторгом откликнулись на задание. «А зачем мне
это нужно?», «А что я с этого буду иметь?» –
вопросов такого рода было довольно много. Но так
как задание было обязательным, то и разговоры эти
велись скорее абстрактно – надо же права
покачать. Тем более что мы вместе постоянно
обращались к автобиографиям.
Сначала ребята писали собственные “мемуары”. По
опыту своей семьи я знаю, что дети обожают
выспрашивать у родителей: «А какой я был
маленький? Какие первые слова говорил? Что
делал?» – и рассматривать свои детские
фотографии. И воспоминания получились
очаровательные: милые, остроумные, живые,
ироничные. Мы их бесконечно читали и даже
включили в ежегодный классный альманах.
Дальше – больше. Родители написали мемуары о
своих детях, об открытиях, о забавных, а иногда и
грустных историях взаимоотношений с детьми. И
это тоже было замечательно. Родилось даже
предложение: «издать» альманах родительских
сочинений в подарок всем постоянным авторам
(наши родители пишут сочинения давно и на разные
темы).
А потом – как будто плотину прорвало. Одна
девочка принесла свое генеалогическое древо,
нарисованное на ватманском листе, а там не только
бабушки и дедушки, а по-настоящему: все связи –
дети, сестры, братья, их жены и мужья… По всей
видимости, в семье эти сведения собирались,
хранились и поддерживались. В течение нескольких
часов ребята «лазили по древу», сопоставляли,
соединяли, спрашивали и в конце концов захотели
сделать если не так же, то похоже – собрать как
можно больше сведений о своей семье. И мы
договорились, что те, кому идея родословной не
очень близка, по-прежнему делают минимум, но без
халтуры – все, что найдут. А вот те, кто
по-настоящему заинтересовался «родными
пепелищами», сделают творческую работу с
историями о родственниках, с воспоминаниями,
фотографиями, может быть, даже получится некое
подобие музея родной семьи. И не столь важно,
докопается ли человек до дальних предков или
только до прабабушек-прадедушек. Важно, что
каждый в результате работы почувствует
причастность к истории, какое-то личностное
отношение к ней и понимание (ведь невозможно
равнодушно относиться к тем событиям, в которых
участвовали родные люди, даже если ты их никогда
не видел).
Мы договорились, что выделим в конце мая целый
день, чтобы послушать всех, кто захочет
рассказать.
“Мне нравится гордиться своей
семьей!”
Честно говоря, результат превзошел все мои
ожидания. Мы рассматривали семейные фотоальбомы
со старыми, еще черно-белыми фотографиями,
изображающими маленьких бабушек. На стенах
класса висели схемы. Одни изобразили свою
родословную в виде дерева, а другие – в виде
многоэтажного дома на солидном фундаменте, но
некоторые окна остались пустыми, значит, про
некоторых родственников не удалось пока
раздобыть сведений. Кто-то составлял подробные
биографии каждого персонажа семейной истории, а
кто-то остановился на немногих удивительных
событиях, потрясших воображение романтическими
подробностями. Часть родословных шла «вглубь»,
доходила до XVIII века и даже глубже. Зато другие
«расширялись» за счет братьев и сестер,
двоюродных и троюродных родственников.
Ребята часами готовы были говорить о своих
семьях. Сначала мы хотели тематически обобщить
работы – о Гражданской войне, о Великой
Отечественной... Но поняли, что это неправильный
подход, так как человеческая жизнь измеряется не
только участием в исторических событиях, но
чувствами и переживаниями, радостью и горем,
пережитыми с близкими людьми, незаметными для
мира происшествиями, важными, возможно, лишь
узкому семейному кругу.
Ребята столкнулись с живейшими картинами
реальной жизни, с чувствами и событиями, о
которых сами пока только мечтают. И все это
происходило с родными людьми, которых они хорошо
знают или, наоборот, узнали лишь сейчас
по-настоящему. А сколько подлинно трагических
судеб! Некоторые бабушки до сих пор ничего не
хотят рассказывать о 30–40-х годах. Не то чтобы
боятся, а просто за долгие годы молчания
выработался рефлекс – лучше не говорить. И
мечутся наши родные между желанием рассказать о
своей молодости и многолетней привычкой
молчания, потому что слишком страшны были
последствия нечаянно брошенных слов.
Кого только не было среди предков наших ребят:
члены Временного правительства и крестьяне,
декабристы и служащие НКВД, люди, работавшие с
Лениным, и священники, расстрелянные в 37–38-м
годах, кузнецы, купцы, фабриканты, дипломаты,
ученые, рабочие, виноделы, военные, цирковые
акробаты, колдуны – всех не перечислить. Но самое
главное – у них есть дети, внуки, правнуки.
Глядишь, проснется в потомках «самостоянье»,
чувство собственного достоинства – залог
величия и значимости Человека.
«Мне очень понравилось составлять
генеалогическое дерево. Как будто роман
исторический читаешь».
«Благодаря этой работе я задумался о себе и
понял: то, что я из себя представляю, – во многом
влияние людей, которых я даже и не видел никогда.
А они мне показались очень интересными. Может
быть, и я смогу когда-нибудь дотянуться до них».
«Никогда не думал, что могу гордиться своей
семьей, а оказалось, у меня в родословной
потрясающие люди. И мне так нравится ими
гордиться».
Мария СТАРОСТЕНКОВА,
«Школа самоопределения»
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|