ДЕТСКОЕ ЧТЕНИЕ
Оказывается, новая детская литература,
как и взрослая, тоже уходит в Интернет! Правда, во
всемирной Сети детских журналов и газет пока не
так много, их можно пересчитать по пальцам. Один
из самых известных – журнал “Пампасы” (адрес в
Интернете – http://epampa.narod.ru ),
его создал два года назад писатель Юрий
Нечипоренко. Про “Пампасы” нельзя сказать
категорически, будто это журнал именно и только
для детей. Скорее это журнал про детство. Про то,
как надо писать для детей: “как для взрослых,
только гораздо лучше”. А еще, чтобы говорить с
детьми, нужно не забывать себя в детстве, свой
мир, свои ощущения, свои поступки и переживания
первых лет жизни. Может, поэтому в “Пампасах”
так много воспоминаний. Но это не какие-нибудь
мемуары умудренных опытом авторов, а попытки
рассказать спустя много лет о том, что ты
чувствовал ребенком. А может, из таких попыток
плыть против течения времени и рождается наш
диалог с детьми?
Гуси, гуси
Мы неслись с папой по деревенской
улице на мотоцикле. И всюду были гуси, и гуси
усиленно кланялись нам и задирали клювы вверх –
будто салютовали. Казалось, вся дорога, вся улица
была обсажена гусями.
Я спросил у папы:
– Почему это гуси нам кланяются?
– Да это они воду так пьют – набирают в клюв, а
потом задирают его вверх, и вода стекает, как по
трубе.
Убедительно, конечно, но только непонятно: почему
они не могли, как человек, просто глотать эту
воду? И чего бросились все воду пить, чуть только
нас увидали?
Мы приехали к бабушке.
У бабушки свой дом в деревне – хата. И пахнет в
хате побелкой чистой, печью пахнет и глиной, а еще
пахнет солнцем и тенью. Солнцем пахнет, как
горячим хлебом, а тенью – как молоком и
сметаной...
В проемах дверей в хате висят гардины длинные –
от пола до самого потолка, а на них розы огненные
расцветают. Бабушка принарядилась к нашему
приезду – у нее на платье тоже розы крупные
красные, и когда она идет, кажется, что полыхает
пламя.
Бабушку мою зовут Домна. Такого имени я ни у кого
и никогда не слыхал. Домна – это значит дом,
наверное...
Когда папа приезжает к бабушке, он от нее никак не
отлипает: все время с ней разговаривает, ходит за
ней, как привязанный, сидит рядом – и все время
только с ней проводит, не бывает папы
самостоятельно. Поэтому у меня нет уже отдельно
папы и бабушки, а есть папа-бабушка, они, как одно
целое, всплескивают руками, что-то мне говорят,
если я себя не так веду, в общем, становятся
неразделимыми. И этот папа-бабушка меня к себе
прижимает, передает с рук на руки, баюкает, спать
укладывает. А если я потерялся – кричит в два
голоса, бегает. Или смеется на разные лады,
хохочет, если я что-то сделаю, на его взгляд,
забавное.
Гуси мне не давали покоя, несмотря на
папино объяснение. И вот как-то раз, улучив
минуту, когда папа-бабушка от меня отвлекся, я
выскочил из-за стола, выбежал во двор, где у
бабушки жили, разгуливали и питались важные
гуси-господа. В этот момент они опять начали,
конечно, кланяться. Они стояли вокруг старой
широкой сковородки, которая служила им поилкой.
Они окружили ее и кланялись до земли, совали клюв
в сковородку, вынимали его, высоко задирая вверх
головы. Они что-то даже клекотали от
удовольствия. Я внимательно их изучал. Было
полное впечатление, что это они делают передо
мной и для меня. По очереди совали носы в лужицу
воды на дне, лужицу, в которой плавали шелуха
всякая, пух и скорлупа – бог знает что плавает в
этих замечательных деревенских лужицах!
Самое интересное, что вода не убывала, может быть,
гуси не пьют воду, а только клюв мочат для отвода
глаз? В этом надо разобраться, и я присел на
четвереньки, наклонился, вытянул шею и
попробовал дотронуться губами до воды.
Получилось! Я набрал немного в рот, а потом,
прогнувшись, задрал нос кверху и попытался, как
гуси, запрокинуть лицо, подставив его солнцу,
жмурясь от наслаждения, попробовал воду эту
деревенскую, теплую, сладковатую – она течет по
губам, почти не попадая в рот, горло. Оказывается,
так трудно пить! Как же это они умудряются,
погагатывая, с таким явным удовольствием делать
это?
Я открыл глаза – снизу ко мне протянулись
несколько длинных, как змеи, белых гусиных шей.
Они удивленно, с разных сторон разглядывают меня
и покачивают головами... Гуси качают головами, а
на крыльцо уже выскочил папа-бабушка, всплеснул
руками и запричитал:
– Что же это ты, сыночек, воду с гусями пьешь! Да
какая же там грязная вода! Да попросил бы ты нас –
разве бы мы тебе не дали!
Папа-бабушка обступает меня, гуси разбегаются, я
бурчу недовольно, что вот, мол, захотелось воды
попить, а они были заняты, что я не хотел их
отрывать...
Папа-бабушка смеется – он удивлен и обескуражен.
Может быть, ему даже стыдно, что у него такой
грязнуля сыно-внук, свино-внук.
Но с тех пор они будут рассказывать, напоминать
друг другу и повторять еще сотни раз всем
родственникам, что пил я с гусями воду. И в
рассказе этом будет сквозить не только осуждение
и любовь, но и удивление. Они присматриваются ко
мне, к новому поколению, и думают: что же это такие
дети пошли странные? Им бы самим никогда не
пришло в голову пить воду с гусями и спать в
обнимку с собаками. Действительно, все люди
теперь такие станут или это только их сын, их внук
таким уродился?
А вы как считаете?
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|