Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №49/2002

Первая тетрадь. Политика образования

ЗАРУБЕЖНЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ БЕСТСЕЛЛЕР
ВЫПУСК 2.  ЦЕННОСТИ И ОЦЕНКА

Уоррен А.Норд – директор программы по гуманитарным наукам и общечеловеческим ценностям, преподаватель кафедры философии в университете Северной Каролины в Чэпел Хилле.
Норд публикует статьи по гуманитарным наукам, обучению взрослых и по проблемам нравственного воспитания. В настоящее время работает над книгой о связи религии со средним образованием.

Уоррен А. НОРД

Преподавание и нравственность:
знания, которые нужны в первую очередь

Камертон для учителя

Моральный кодекс педагога
Нравственность служит ориентиром для обучения: она его направляет, упорядочивает, иногда накладывает ограничения и определяет содержание. Фактически основная задача образования – это научить школьников критически оценивать нравственный аспект жизни. Отсюда следует, что знание основ морали – это то знание, которое нужно учителям в первую очередь. Безусловно, сказать точно, что такое нравственный аспект жизни и как учителя должны знакомить с ним учащихся, нелегко, да и само определение будет небесспорным.
Обучение должно осуществляться честно, с должным уважением к умственной деятельности и учителя, и ученика. Это справедливо для преподавания любого предмета – по крайней мере тогда, когда учащиеся достаточно взрослые, чтобы рассуждать об этом предмете. Три принципа морального кодекса НАРП (Национальной ассоциации работников просвещения) определяют аспекты педагогической этики:

1. Учитель не должен необоснованно препятствовать самостоятельным действиям ученика в процессе приобретения знаний.
2. Учитель не должен необоснованно закрывать учащемуся доступ к альтернативным точкам зрения.
3. Учитель не должен умышленно скрывать или искажать данные, способствующие развитию ученика.

Фактически эти принципы запрещают доктринерство и косвенно определяют нравственную атмосферу преподавания, которая способствует нормальной умственной деятельности учащегося.
Доктринерство – это своего рода обман, и как таковое оно по сути аморально. Неэтично скрывать доказательства, использовать ложные доводы, сдерживать стремление ученика к самостоятельному рассуждению и пытаться навязать свою точку зрения там, где требуются веские основания и убедительные аргументы. Доктринерство аморально еще и тем, что разрушает ту нравственную атмосферу, которая способствует интеллектуальному поиску. Обучение, как и исследование, должно проходить в условиях, где господствует открытость, справедливость, доверие, уважение к истинным авторитетам и рациональности. Когда эти принципы нарушаются, мы теряем уверенность в том, что все делается ради истины, а не в интересах наших учителей или образовательной и политической систем.

Тайная цель программы
Многие критики левого толка утверждают, что на самом деле система государственного образования целенаправленно воспроизводит доминирующую культуру и, некритически передавая ее школьникам, поддерживает статус-кво. “Тайная цель школьной программы” состоит в том, чтобы учащиеся оставались пассивными; для этого их пичкают тщательно отобранной информацией, не обсуждают острых вопросов и всячески развивают представление об учителе как об авторитете. С другой стороны, критики справа утверждают, что некоторые учителя постоянно подрывают идею авторитета, задавая острые вопросы, на которые не дают ответов, фактически отрицая существование истины и давая ее на откуп каждому желающему. Для таких учителей не существует “правильных ответов”.
Безусловно, педагогическая этика, которой придерживается конкретный учитель, передает учащимся отношение к истине, авторитету, добру и злу. Педагоги могут поощрять бездумный догматизм или бездумный релятивизм, но могут и внушить уважение к интеллектуальной честности, четкому мышлению, разумным рассуждениям, по сути дела пробудить сократовское стремление жить, изучая жизнь.
Коллектив учителей должны сплачивать не столько тесные дружеские отношения, сколько общие цели, не столько идеология, сколько готовность размышлять. Стремление создать такой коллектив единомышленников ради поисков истины является наиболее существенным моральным аспектом преподавания.

Нравственное воспитание
Главным достоинством человека является разумность, стремление жить, изучая жизнь. Обучая нас этически, подпитывая наш разум, школы осуществляют нравственное воспитание; но быть нравственным не значит быть только разумным (хотя часто именно разум позволяет нам разобраться в том, что является нравственным). Обычно полагают, что на учителях лежит особая ответственность за моральное развитие и воспитание школьников в более широком смысле. Такое “воспитание” может быть, а может и не быть связанным с обучением. Если оно связано, то его часто называют воспитывающим обучением. Такое нравственное воспитание имеет весьма отдаленное отношение к педагогической этике.
Один из общеизвестных принципов гласит, что нравственное воспитание в первую очередь относится к тому, что называют формированием моральных качеств. Цель – сделать школьников честными, усердными, справедливыми, заботливыми, ответственными и вежливыми, т.е. сформировать у них нравственные качества, привить им важнейшие добродетели. Принято считать, что формированием моральных качеств нужно заниматься на раннем этапе, обязательно до того, как ребенок достаточно повзрослеет, чтобы рассуждать о нравственности.
Этому невозможно обучать непосредственно, скорее речь идет о социализации. Школьники становятся нравственными благодаря системе поощрения и наказания, усваивая ценности ролевых моделей, принимая в качестве нормативного нравственный климат школы. Они становятся честными потому, что с ними честно обращаются, и становятся заботливыми, так как ощущают заботу о себе. Такого рода нравственное воспитание входит в обязанности всех учителей – ведь все педагоги поощряют и наказывают. Все они являются потенциальными образцами поведения, и все они создают нравственную обстановку в своих классах. В связи с этим возникают следующие вопросы: должны ли учителя сами сознательно выделять этот аспект своей деятельности, чтобы эффективно заниматься им? Достаточно ли такого воспитания для поставленной цели формирования нравственного облика или его надо чем-то дополнить?

Вера или сомнение
Многие консерваторы полагают, что формирование моральных качеств должно происходить посредством целенаправленного нравственного (и, возможно, религиозного) воспитания. Учителя должны рассказывать о христианской традиции, чтобы подкрепить и обосновать нравственные установки и убеждения, которые педагоги считают правильными и которые должны усвоить дети.
Противоположная вышеизложенной точка зрения либералов такова: чтобы воспитание не превратилось в доктринерство, оно должно научить мыслить критически. Быть нравственным человеком не значит просто поступать так, чтобы твои действия считались (или могли бы считаться) нравственными, сюда входит и понимание поведенческих альтернатив, и признание автономии личности. Последние несколько десятилетий преобладали две модели: модель Кольберга и модель, разработанная сторонниками ценностного воспитания.
С точки зрения Кольберга, специалиста по возрастной психологии, дети проходят ряд инвариантных стадий нравственного развития. В обязанности учителя входит определить, на каком этапе развития находятся дети в данный момент, и, применяя методы нравственного осмысления, помочь им перейти на более высокие стадии.
У сторонников теории ценностного воспитания не столь далеко идущие планы. Стремясь избежать какого бы то ни было психологического давления на детей, они ставят перед собой скромную цель – помочь ученикам прояснить те нравственные ценности, которые у них уже есть, а не предлагать новые. В отличие от Кольберга здесь не исходят из положения о стадиях и об удачных (более или менее) способах осмысления нравственных категорий. Учителям следует сохранять нейтралитет. С большой осторожностью такие педагоги подходят даже к терминологии: избегают слова “нравственный”, предпочитая нейтральный термин ценностный. Как и Кольберг, они тем не менее считают, что нравственное воспитание должно происходить целенаправленно, посредством рассмотрения этических дилемм или упражнений, побуждающих учеников задуматься о духовных ценностях.

Семья против…
Конечно, многие родители с большой осторожностью относятся к любым попыткам со стороны школ заняться нравственным воспитанием (если это не является в какой-то мере формированием моральных качеств, что в любом случае неизбежно), подозревая, что их собственное понимание нравственности будет идти вразрез с тем, что на данный момент понимает школа. Поскольку суд запрещает вести религиозную пропаганду в стенах школы и поскольку школы часто воспринимают как бастионы либерализма (или светского гуманизма), многие консервативные родители требуют отменить нравственное воспитание в школах. Школа должна учить лишь фактам, а мораль – дело семьи и церкви. В то же время многие либеральные родители с недоверием относятся к нравственным и религиозным убеждениям учителей, считая их консервативными. Некоторые полагают, что у детей должно быть право выбирать свои собственные ценности. В обоих случаях родители очень настороженно относятся к разговору о нравственном воспитании. Более того, многие педагоги и администраторы, сознавая возможность разногласий по поводу нравственных тонкостей, всячески пытаются избежать таких вопросов.

Демократия всех устраивает!
Однако есть такой вид нравственного воспитания, который ни у кого не вызывает возражений: воспитание в духе демократии. Эми Гутман утверждает, что именно в плюралистическом обществе, где существуют серьезные разногласия по поводу основ морали и сути добродетельной жизни, людей может объединить одинаковое понимание демократии. То, что Гутман называет демократическими добродетелями, становится основной характеристикой граждан. Задача школ – преподать ученикам эти добродетели демократии: терпимость, благоразумие и неприятие дискриминации – и сформировать у них привычку открыто и со знанием дела обсуждать нравственные и политические проблемы.
Мы не только рассказываем школьникам о демократии, но и предоставляем возможность научиться этому на практике – в органах школьного самоуправления. Огромным достоинством демократии является то, что она воплощает в себе главные ценности, скрепляющие нас как общество, и в то же время предоставляет нам большую свободу действий сообразно нашему пониманию допропорядочной жизни.
При целенаправленном нравственном воспитании перед учениками ставят проблемы этического характера, используют упражнения, рассказы и внеклассные мероприятия, способствующие моральному развитию. В учебной программе и во многих обычных школьных предметах есть также скрытое этическое содержание, способствующее нравственному воспитанию школьников, – и это накладывает особую ответственность на учителей.

Математика против поэзии
Продолжающиеся горячие споры о месте западной цивилизации в педагогической мысли и предложения И.Д.Хирша (1987) по поводу культурной грамотности дают представление о том, сколь бурные эмоции могут быть вызваны вопросами, связанными с учебной программой. Многие либералы и критики левого толка утверждают, что Хирш и сторонники курса Западной цивилизации тайно, если не явно, придерживаются мировоззрения, сформированного мужчинами-европейцами белой расы, – мировоззрения, не принимающего во внимание женщин и различные незападные традиции и субкультуры меньшинств.
С другой стороны, многие религиозные мыслители-консерваторы все чаще выступают против так называемого светского гуманизма – нападок на традиционные религиозные и моральные ценности, – доминирующего во многих формах современного образования. Для одних все дело заключается в воинственном атеизме, выражающемся, например, в преподавании теории эволюции или полового воспитания. Другие видят проблему не столько в атеизме, сколько в пренебрежении к религиозным идеям и ценностям. Ричард Баер (1985), например, утверждает, что выдвигать на первый план в учебной программе математику и естествознание (как предлагается во многих современных реформах) – значит подрывать устои традиционной религии: “Математика и естествознание помогают человеку стать компетентным в вопросах экономики, побеждать в конкуренции (латинский корень здесь один и тот же: competent – компетентный, in competing – в конкуренции) за материальные блага и социальный статус в этом мире. Библия, теология, музыка, поэзия и искусство не считаются полезными для подготовки человека к такому соперничеству, и им уделяют мало внимания... Компьютерные курсы неизбежно одержат верх в современной школе над занятиями, посвященными молитве и благочестивой жизни. Физкультура будет более важной, чем духовное воспитание. Вещи, на которые делает ставку светский мир, не оставят места для религиозных тем или того, что относится к миру иному”.
Большинству из нас конечно же не придет в голову включить в программу Закон Божий или сделать благочестие задачей системы среднего образования. Безусловно, есть веские причины настаивать на отделении школы от церкви, но приверженность светскому образованию, несомненно, накладывает серьезный отпечаток на моральные и религиозные взгляды школьников, которых мы обучаем.

Право сильного
В книге “Место под названием школа” Джон Гудлед (1984) утверждает, что деление школьников по потокам в зависимости от способностей сильно сказывается на том, как с ними занимаются, и это приводит к ужасающим результатам. Гудлед вообще считает, что приводимые им данные по этому вопросу являются “самыми значительными” в его работе. Многие последствия деления учащихся в зависимости от способностей хорошо известны, и я упомяну лишь одно из тех, которые выделяет Гудлед. В курсе для наиболее способных “больше уделялось времени умственной работе сравнительно высокого уровня – высказыванию суждений, выведению заключений, попыткам сделать обобщение, применению символов и т.д. В классах для менее способных педагоги гораздо больше времени уделяли заучиванию наизусть и практическому применению знаний и навыков... Преподаватели словесности в более сильных классах стремились обнаружить у своих учеников признаки самостоятельного мышления. А учителя в слабых классах требовали гораздо более традиционных типов поведения в школьной аудитории”. Хотя Гудлед не прибегает к такой терминологии, речь идет о двух совершенно разных моделях нравственного воспитания.

Безнравственные учебники
Нередко нравственная подоплека учебной программы остается незамеченной. Нравственные убеждения автора учебника скрыты, потому что ему необходимо быть (или по крайней мере казаться) объективным, научным и свободным от предубеждений. Недавно мне довелось рецензировать шесть учебников по экономике. Во всех книгах говорилось о природе человека, ценностях и процессе принятия решений. Люди были изображены как корыстные прагматики. Мир представал как арена конкурентной борьбы. При принятии решений рекомендовалось ориентироваться на расчеты, не обращая внимания на ценности. Ни в одном учебнике не упоминалось, что в жизни людей могут играть роль моральные обязательства, что в обществе можно добиваться справедливости общими усилиями.
Нравственное воспитание не сводится к освоению учениками их социальной роли и к прояснению ценностей. В большой степени представление о самих себе формируется на основе учебников, на основе того, на чем сделан акцент в учебной программе. Даже если на первый взгляд кажется, что это никак не связано с вопросами морали. Все, что школьники узнают об экономике и обществе, закрепляет в их сознании правомочность определенных методов. Более того, учителя всегда будут лишь поверхностно следовать педагогической этике, если не осознают нравственного содержания преподаваемого предмета. Если они не признают существования в нем в скрытой форме вопросов морали, то не смогут подвергнуть ее тому критическому анализу, которого она требует. Они не смогут обсудить, как выглядит эта имплицитная нравственность по сравнению с другими нравственными и религиозными теориями, традициями. Результатом будет доктринерство, вызванное некомпетентностью.

В программе нет любви
Джон Гудлед говорит, что “учителя сориентированы на преподавание определенных вещей – тех самых вещей, которым их учили в институте. А о том, чтобы увязать их с более глобальной задачей, они мало думают, да их и не учили это делать”. То, чему учителя фактически обучают в школе, зачастую не имеет никакого отношения к высоконравственным декларациям, содержащимся в уставах школ, и они нередко рассматривают алгебру и английский язык лишь как необходимые этапы для получения хороших оценок при сдаче стандартных тестов успеваемости. Как замечает Гудлед, “не стоит обольщаться по поводу морально-этических выводов, к которым могут прийти учащиеся на большинстве занятий в школе. С моей точки зрения, ставка на индивидуальную успеваемость и личный успех в учебе может привести скорее к нечестным способам добывания отметок, чем к формированию нравственной цельности. Не представляю, как то, что сейчас по большей части происходит на занятиях, могло бы способствовать умению понимать и ценить работу других учеников. В учебной программе почти нет ничего такого, явно или неявно выраженного, что могло бы помочь воспитать человеколюбие”. Он с сожалением отмечает: “Как мало в школе предусмотрено таких уроков, которые учили бы школьников сопереживать друг другу и, заставляя с большей заинтересованностью и сочувствием относиться к людям, приобщали бы их к восприятию человечества в целом и особенно таких необходимых для его существования качеств, как надежда, мужество и человеколюбие”.
Стоит отметить, что такой язык чужд большинству докладов комиссий по реформам в системе образования. Главная тема этих докладов – важная роль образования для подготовки школьников к участию в производственной жизни, хотя, что характерно, установка дается скорее на усиление обучения основам дисциплин, особенно математике и естественным наукам, а не на профессионально-техническую подготовку в узком смысле. Я не хочу изрекать банальности, но образование, поставленное на службу экономике, особенно обучение чтению, письму и арифметике, есть лишь убогий суррогат того, что по-настоящему важно. Нужно сознавать, чем являются на самом деле вечные “основы” образования и рыночная экономика, – необходимым фундаментом, позволяющим учащимся начать понимать, ценить и учиться самостоятельности, тогда как цель, которую они преследуют, имеет куда более глубокий смысл.

Самое важное
Моя главная тема – знания, представляющие наибольшую ценность для подготовки учителей. А какие знания представляют наибольшую ценность вообще? Я бы сказал, это такие знания, которые позволяют нам понять, что делает жизнь осмысленной. Так что же ее делает таковой? Любой ответ на этот вопрос покажется спорным. Полагаю, что не оскорблю ничьих чувств, если среди вещей, которые наполняют жизнь смыслом, назову следующие:
– любовь;
– принадлежность к разным сообществам (семья, местная община, традиционная культура, страна, человечество в целом) и осознание себя их частью;
– нравственная установка в жизни (проявлять заботу, максимально облегчать страдания других, восстанавливать справедливость, способствовать миру, жить по совести);
– работа, требующая самоотдачи и идущая на благо людей;
– искусство;
– жизнь разума.
Образование должно помочь школьникам понять, что является наиболее существенным в жизни, и научить их ценить это. Обучение необходимо строить сообразно представлениям о том, как лучше всего добиться этой цели. Учителя должны постоянно сознавать, что они своей педагогической деятельностью и поступками способствуют выполнению этой задачи.

Мораль
Какое это имеет отношение к нравственности? Позволю себе заметить, что по большому счету речь здесь идет именно о нравственном аспекте жизни. Мы слишком часто представляем себе, что мораль состоит из сплошных запретов, правил, заповедей, которые обложили нас со всех сторон и не позволяют нам поступать как хочется. (Не случайно людей, которые без конца бубнят, что можно и чего нельзя, называют моралистами, и в этом звучит неодобрение.) Мы слишком редко видим в морали нечто положительное, дающее нам важное умение критически оценивать то, что является самым значимым в жизни. Мораль – это к тому же забота друг о друге и общность интересов, разумность и идеалы, нравственность и гуманный дух. Мораль в таком широком понимании делает нас сильными, служа ориентиром в этом мире, поддерживая эмоционально и интеллектуально в нашем стремлении к счастью. На это и должно быть направлено обучение.
Нравственные цели образования достигаются не только благодаря преподаванию гуманитарных дисциплин, но и благодаря чуткому отношению, нравственному климату в школе.
Преподаватели не просто технические исполнители, своего рода передатчики формальных, устоявшихся знаний, каждый шаг которых определяется четкой учебной программой. (И от предписаний учителя уже не могут отойти ни на йоту.) Я представляю себе преподавателей во многом так же, как Анри Жиру, утверждающий, что они должны быть “преобразователями человеческой природы” (1988). Их задача – научить школьников чутко воспринимать и знать жизнь в ее нравственном преломлении. Это касается как преподавательского состава педагогических факультетов, так и школьных учителей. Это не просто еще одна обязанность вдобавок к весьма обременительному списку обязанностей. Это главная задача учителей. Все остальное – лишь подготовка к главному.

Перевод Е. ЕГОРОВОЙ
по книге «Что должны знать учителя».
Издательство “Прогресс-Традиция”, Москва, 1998 г.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru