Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №2/2002

Вторая тетрадь. Школьное дело

ИДЕИ И ПРИСТРАСТИЯ

Илья ТЮРИН

“Слезы всегда неподвижны.
Наоборот – лицо поднимается вверх”

Из записных книжек

Солнечное затмение – негатив ночи...
...Расстрелян будильником по статье восемь ноль-ноль.
Кабель в метро – нить Ариадны.
Игрушечный ад бетономешалки.
Лица стариков – бенгальские огни.
Вырезать горло молочному пакету: молоко – его последний вопль.
Дерево – сплетенье игреков и иксов. Провода – знак равенства, далее – небо...
Грязная посуда – Парфенон, развалины; мыльная пена – словно предисловие к рождению Венеры; моющий блюдца – почти дискобол.
Снег – будто некто внезапно нажал на “пробел”.
Для очищения ночи – седьмое чувство. Ночь незаметна вокруг, но подсознательно ощутима, словно подслушивающее устройство.
Зевающий репетирует удушье (смерть).
Пальцы – многоточие в конце человека.
И на лицо отбрасывает тень грядущий череп.
...Со скоростью перехода рукоятки в лезвие (наоборот?).
Дожди возвращают мир к наброску...
1) Чревовещание самолета;
2) мимика туч...
Мысля, обращаю не себя Его внимание.
Проходя через сеть веток, звук становится колокольным звоном.
Свет наполняет сосуд снаружи.
Часы вырабатывают иммунитет от времени...
Все крупное – неустойчиво, ибо уже способно конкурировать с целым. Целое подавляет свои отдельные части.
Ночью слух перестает воспринимать вопросительные фразы ветра. Ибо он сам – вопрос.
Ночь – набросок дня углем.
Смерть – превращение мимики в графику.
Аплодисменты – <в какой-то мере> форма зависти к пианисту (к его рукам).
Окна: игра в крестики-нолики с воздухом.
Скобки – могильщики, несущие слово.
Окно – Око (пропущенная буква).
Лифты ссорятся, как супруги, – хлопая дверьми.
Движение во все стороны сразу (“на все четыре...”) есть комната.
Человечество – чаша, для которой осколки – нормальное состояние.
Известный писатель – это не только поэт или прозаик, но и действующее лицо нашей биографии.
Книги думают за меня.
Для 24 мая. Только умерший овладевает языком в совершенстве, ибо ему удается добиться взаимности. Он сам становится частью языка.
Страшнее всего – когда Парка не обрывает вашу нить, а просто выпускает из рук...
Конверт – рукопись, наложившая на себя руки (покаяние рукописи?).
Пустота между строками – подстрочный перевод Бога.
1. Когда находишься в <чьей-то> тени – отбрасываешь свет.
2. Стихи – попытка избавиться от того, что некогда вдохнули в глину.
3. Все мы гениальны в свою последнюю секунду – о случайности любой смерти.
Слезы всегда неподвижны. Наоборот – лицо поднимается вверх.
Алиби ночи – в том, что она везде.
Иуда – звук <навеки> вытянутых губ: чтобы предотвратить? запечатлеть? напомнить?
Вера, надежда, любовь – скорее логическая цепь, вектор, нежели просто ряд.
На часах проходит несколько минут – так подводят бровь.
Потеря есть материя. Она
Сама предмет – поскольку вызывает
Из памяти предметы, высыпая
Шкатулку существительных до дна.
Белинский: банальность без примесей, самородок.
Ничто не затемняет для нас человека более двух вещей: его (гласных) пристрастий и его поведения в обществе, потому что и в том и в другом случае перед нами – смесь, не человек.
Смерть – защитная реакция организма, такая же, как образование тромбов, кашель etc. Необратимость смерти сводится не к невозможности возвратить умершему жизнь, а к невозможности вернуть тот момент времени, в который смерть наступила. Точно такая же необратимость сопутствует и образованию тромба, и кашлю. Не может быть, чтобы после кашля (или свертывания крови в ране) в организме не произошло изменений. Изменения в организме после смерти – только грубее и ярче выражены. Смерть, безусловно, принадлежит общему ряду “защитных” реакций организма – но выделяется из этого ряда потому, что мы не знаем следующего за нею процесса. Думаю, что процесс, естественно наблюдаемый после смерти, то есть разложение тела на химические элементы, – и есть “последующий”. Всякий элемент подразумевает атомы и электроны, среди которых нет “живых” и “мертвых”, а есть только более или менее сложные комбинации. Элементы разложившегося (погибшего) организма могут участвовать в создании новых организмов с таким же успехом, как и все остальные элементы мироздания. Если представлять себе это мироздание как бесконечное уравнение реакции, то символы “смерти” в таком уравнении приобретут смысл, совершенно равный смыслу символов “жизни”.
Философский шум.
Постулированием того, что человек сделан Богом “по своему образу и подобию”, “снимаются” сразу два вопроса: 1) почему человек выглядит именно так; 2) как выглядит Бог.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru