ЛЮБИМЫЙ ГОРОД
СЮЖЕТЫ

Обеды у Зайцева

Одним из интеллигентских центров начала двадцатого века был дом № 38 по Арбату. Дело конечно же не в том, что здесь на первом этаже располагалась маленькая книжная лавчонка со смешным названием “Грамотей”. Просто здесь проживал Борис Зайцев, известный писатель, а тогда еще и известный держатель своеобразного арбатского богемного салона.

Сам Борис Зайцев был, вообще говоря, человек спокойный и не склонный к эпатажу, вычурности – всяким ненормальностям, которыми так любят отличаться от иных людей так называемые представители богемы. Просто был он человеком добрым и гостеприимным. Соответственно именно у него частенько собирались литераторы Серебряного века. Притом фиксированного дня, “журфикса”, не было – коллеги заходили безо всякой там системы и подчас без приглашения. Здесь появлялись Андрей Белый, Леонид Андреев, Константин Бальмонт, Павел Муратов, Максимилиан Волошин и многие, многие другие.
Сам Зайцев отзывался о своем жилище без почтения: “В четвертом этаже нового красно-кирпичного дома, довольно просторного и бестолкового. Большая квартира с фонарем, выходившим на улицу, открывала вид на переулок и церковь, купола которой как раз рядом”.
Похоже, что жилище Зайцева было милее не ему, а многочисленным его гостям.
“У писателя Бориса Зайцева часто бывали вечеринки, на которых молодые писатели и поэты читали свои новые произведения. Я там тоже бывала и впервые услыхала стихи Влади, которые меня совершенно пленили”. Это – воспоминания Анны Ивановны Брюсовой, урожденной Чулковой. “Владя” – поэт Владислав Ходасевич. Спустя некоторое время и Анна Ивановна поменяла фамилию на Ходасевич. Так что на квартире у Зайцева вершились и судьбы поэтов.
А впрочем, иногда бывали ситуации довольно напряженные. Однажды Борис Константинович сидел и в одиночестве обедал супом из говядины. В этот момент к нему нагрянул Константин Бальмонт. Вина на столе не было, хозяин из соображений исключительно гостеприимства налил гостю щедрую тарелку этого питательного, незамысловатого блюда.
– Вы один едите этот ничтожный суп? – начал задираться Бальмонт.
– Суп неплохой, Константин Дмитриевич. Попробуйте. Матреша хорошо готовит, – отвечал Борис Зайцев.
Бальмонт воткнул вилку в говядину, вытащил кусок из супа и стал водить им по скатерти, оставляя на ней жирные следы. Потом сказал:
– Я хочу, чтобы вы читали мне вслух Верхарна. Надеюсь, у вас есть он?
Зайцев стал читать, при этом на французском языке.
– Вы понимаете, что читаете? – спросил Бальмонт. – Мне кажется, что нет.
Он перестал возить говядиной по скатерти, встал и ушел.
Так что отнюдь не все в жизни Серебряного века отличалось исключительным изяществом и одухотворенной красотой.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"