Сможем ли мы сделать педагогику сотрудничества основой российской школы?

Две школы

У каждого – свой Симон Львович Соловейчик (если можно, я буду называть его С.Л., разрешите мне, пожалуйста).
Он дружил со многими людьми, и многие считают его своим учителем, а себя – его учениками. И многим кажется, что только им он сказал самые важные и самые главные слова, и они хранят это ощущение, никогда не расстанутся с ним.
Журналисты считают, что главным делом С.Л. стали его статьи в «Комсомольской правде», «Новом мире», матвеевской «Учительской газете».
Педагоги считают главным делом С.Л. создание педагогики сотрудничества.
Писатели считают самым значительным делом С.Л. его книги о воспитании, прежде всего «Учение с увлечением», «Вечную радость», «Последнюю книгу» и другие.
Читатели уверены, что главным делом жизни для С.Л. стало создание «Первого сентября».
Ученые думают, что важнейшей заслугой С.Л. является борьба с вредоносной Академией педагогических наук и ее псевдонаучностью. И многие считают его единственным ученым-педагогом эпохи СССР.
У каждого – свой С.Л.
Мне кажется, что самым важным делом С.Л. было то, что он создал новую философию образования. Даже не так – педагогическую веру в сотрудничество.
Он мог говорить о школе, воспитании, о детях с любым человеком.
Кстати, именно поэтому его обращения к учителям всегда были так значимы и содержательны.
При этом школу, учителя, ребенка, о котором писал С.Л., большинство людей так не знали и так не видели. И до сих пор не знают и не видят.
Все, например, до сих пор искренне недоумевают по поводу главной идеи газеты «Первое сентября»: «Вы блестящий учитель, у вас прекрасные ученики».
Где вы видели так много блестящих учителей, разве можно так говорить обо всех?
Разве все ученики – прекрасные? Есть прекрасные, а есть совсем не прекрасные.
И что это вы всех расхваливаете – да вы школы не знаете. Нет там никакого сотрудничества, а сплошная муштра. Особенно сегодня, когда всех в вуз готовят с такими мучениями.
Правильно?
Правильно. Все так… и не так.
Мы знаем школу. Знаем ее лучше, чем многие начальники и даже родители.
Знаем, что во многих школах по-прежнему царят нравы казармы, теперь еще разбавленные нищетой и как следствие – стяжательством. Мы знаем, что школа сегодня оказалась для общества либо местом детского призрения, либо дорогостоящим пропуском в будущее. Во многом формальным, даже бесполезным, но необходимым – без аттестата никуда не поступишь.
И С.Л. это видел и уж конечно знал о том, что учитель в нормальной советской школе выжимает из ребенка все, лишь бы освоить программу, или сдать экзамены, или написать контрольную.
С.Л. это знал. И мы это знаем. И все это знают. И что с этим делать?
Как это изменить?
Одна фраза запомнилась мне из «Педагогики для всех»: «Детей можно воспитывать лишь собственными убеждениями».
Не угрозами и не упреками, не примером и не требованиями, не наказаниями и не придирками. Детей воспитывают убеждениями.
А учителей? А родителей?
Убеждениями и верой.
Ну чем еще?
На убеждениях и вере можно строить педагогические нравы, а уж если удается создать нравы, то и жизнь будет лучше.
Всем известно, еще Токвиль об этом писал в «Демократии в Америке»: жизнь улучшается не законами, а нравами.
Никакой Закон “Об образовании” не создаст образования как такового. А вот нравы педагогические, учительские ценности, выработанные сообществом правила – что можно и что нельзя, – от этого и появляется школа.
Есть школа ежедневного пребывания, а есть школа веры, школа убеждений, школа светлых и чистых нравов.
Вот ее С.Л. открыл. Он ее видел в нематериальных, но очень ощутимых, очень ясных следах. В Павлыше он увидел такую школу – Сухомлинского. В Донецке – Шаталова. В Москве – Лысенковой. Они и сами, может быть, так это не видели, делали себе и делали свое дело, а он увидел.
До Соловейчика все считали, что есть только одна идеальная школа и ее надо построить – и все будет хорошо. И Руссо, и Песталоцци, и Ушинский – все пытались ту самую реально существующую школу сделать другой – идеальной.
Но С.Л. увидел, что она, эта идеальная школа веры и добра, уже есть, только она не вырастает из старой, плохой, она не переделанная, она уже есть – только ее не видно.
Ее надо увидеть.
Вы блестящий учитель, у вас прекрасные ученики… Хотите, я вам это покажу?
Всегда есть две школы – школа жизни и школа веры.

Авторы и герои

Кто написал педагогику сотрудничества?
Педагогику сотрудничества написал С.Л.
А кто ее автор?
Автором педагогики сотрудничества являются наши учителя.
Как такое может быть? Ведь обычно – кто написал, тот и автор.
А в этом случае С.Л. оказался автором авторов: своим описанием новаторства он его создал как явление культуры. В каком-то смысле Галатея советского новаторства в педагогике родилась на кончике пера С.Л., а нашлась в Павлыше, Донецке, Москве, Тбилиси, подмосковном Реутове, в «Орленке», Фрунзенской коммуне в Ленинграде.
…Тут я хочу поделиться одним своим наблюдением, которое мне давно пришло в голову, и я даже пытался это обсуждать с С.Л., но дело настолько деликатное, что разговор никогда не складывался.
Люди очень часто отождествляют авторов с героями. Особенно у писателей или актеров. Про Высоцкого думали, что он и фронтовик, и бывший заключенный. Про Лермонтова и Байрона – демонические личности и загадочные натуры.
Удивительная история произошла с С.Л.
Не его стали отождествлять с его героями, а героев стали наделять качествами автора.
Все педагоги-новаторы должны быть гениями, а иначе Соловейчик бы про них не написал. А гениями все не могут быть, поэтому никто не может быть Шаталовым.
Во всех новаторов 70-х годов вселился гений С.Л.
Их стали отождествлять с ним.
И поэтому – он их автор.
Я могу только предположить, что С.Л. казалось: напиши он педагогику сотрудничества от своего имени, и читатели могли бы не поверить, сочли бы за публицистику, а так – он лишь записал то, что рассказали о своем новаторстве реально действующие учителя.
Все так, но рассказали – кому?
Так Чехов записывал рассказанные ему истории, и Достоевский, и Толстой, и Хемингуэй, и Маркес, и любой другой писатель. А после рождались гениальные произведения, герои и события которых создавались не только фантазией авторов, но и основывались на реальных событиях, происходивших с реальными людьми.
С.Л. придумал невероятную вещь: он рискнул сделать героев реальных событий авторами произведения.
И ему это удалось.
Он передал свои убеждения через действия реальных педагогов и создал уникальную систему воспитания – педагогику сотрудничества.
Он ее автор.

Технократы продолжают и выигрывают

Главный вопрос педагогики сегодня – есть ли у современной школы возможность стать школой педагогики сотрудничества?
Поскольку ее оказалось крайне трудно технологизировать, поскольку она живет скорее духом, чем текстом, педагогика сотрудничества оказалась крайне невыгодна для демонстративных действий.
Ею невозможно отчитаться, ее невозможно провести постановлением правительства, ее невозможно распространить как передовой опыт, провести в виде широкомасштабного эксперимента, организовать как движение, осуществить как компьютеризацию и так далее.
Нет ни одного известного метода внедрения педагогики сотрудничества, которую могло бы осуществить Министерство образования. И слава Богу.
Потому что сегодня перемены в образовании осуществляются исключительно технократически, поэтому так ничтожны изменения к лучшему. Технократические изменения не затрагивают сути педагогики, они лишь придают ей другой внешний вид.
Может ли современная школа стать школой сотрудничества?
Не знаю. Не уверен.
Для этого школа стандарта и торжества успеваемости должна уступить место школе увлечения ученичеством. Учения с увлечением.
…Я не знаю, могу ли считать себя учеником С.Л., но то, что он увлек меня ученичеством, причем увлек, как я теперь понимаю, своим интересом к собственному ученичеству, к самой природе своего ученичества, – это точно.
А сможем ли мы сделать педагогику сотрудничества основой российской школы?
Постараемся.

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"