Экономика против здравого смысла?
Еще раз о плюсах и минусах
реструктуризации
Две стороны благополучия
Реструктуризация сельских школ – одна
из основных идей программы модернизации
российского образования. И не только
федеральной. Скажем, в Самарской области в рамках
мега-проекта «Развитие образования в России»
этот подход также заявлен в качестве одного из
основных.
По своей сути реструктуризация весьма проста.
Малокомплектные сельские школы закрываются,
укрупняются школы в больших селах. Организуется
подвоз детей на автобусах из одних сел в другие.
Переучиваются учителя, потерявшие работу. При
укрупненных школах появляются ресурсные центры,
оснащенные компьютерной техникой, на их базе
проводится повышение квалификации учителей.
Но возможна ли реструктуризация без перегибов?
То есть такая, где не скопом, а по каждой
отдельной сельской школе решение принималось бы
с учетом и мнения родителей, и реальных
экономических возможностей села, района, да и
всего сельского сообщества? Так, увы, не
происходит.
Поставьте себя на место финансиста, главная
задача которого не только привлечение и должное
оформление дополнительных финансовых средств,
но и сокращение любых расходов, где только
возможно.
Обосновать заставят любую схему
реструктуризации, если при этом будет доказана
ее экономическая выгодность. Если будет задан
федеральный ориентир тотальной
реструктуризации, так сразу же эта идея станет
светом в окошке у финансистов разных мастей. И
удержать ее в разумных рамках сможет не каждый
работник органов образования.
Реструктуризация сельских школ неизбежно станет
весомой частью интересов финансовых структур. А
они не намерены блюсти образовательные интересы,
у них другие задачи. Деньги будут выведены из
образования и распределены по всей социальной
сфере (здравоохранение, культура и т.д.).
Очень странно, что исследователи общественного
мнения о реструктуризации совершенно не
пытаются найти ответ на вопрос: а что в этой связи
произойдет в школе?
Я сам учился в сельской школе, в которой
организовали подвоз. В нашем классе половина
ребят приезжали каждый день из соседнего села на
автобусе. Вряд ли можно сказать, что это было для
них чрезвычайно утомительно, но то, что это
сказывалось на наших отношениях не лучшим
образом, – точно. Мы, подростки, сильно
враждовали. Как же, не из нашего села, приезжают к
нам каждый день, убираться в школе не всегда
остаются, дескать, на автобус спешат. В общем, еще
один повод для конфронтации. Потом мы, конечно,
сдружились и стали ездить друг к другу в гости. В
старших классах возникли общие интересы –
музыка, спорт, марки, радиотехника и прочее.
Однако помню достаточно хорошо, что по сравнению
с соседним обычным классом, в котором учились
ребята из нашего села, мы были для учителей
далеко не подарком. За время моей учебы у нас
сменилось пять учителей английского языка, пять
классных руководителей, три учителя биологии,
русского языка и физики. Работать с нами было
нелегко. А как сказывается текучка учителей на
качестве образования – всем хорошо известно. И
если рядом нет действительно сильных педагогов,
чувствующих своих учеников, то об улучшении
качества образования не может быть и речи.
Сейчас в том поселке, откуда к нам подвозили
ребят, построена своя школа. Ребята из разных сел
не враждуют. Ходят друг к другу на дискотеки,
встречаются на спортивных соревнованиях.
Каждая конкретная школа
Насколько реструктуризация сельской
школы реальна для всей России? Ведь когда в
Министерстве образования посчитали, сколько
автобусов понадобится для удовлетворения нужд
сельских школ еще без реструктуризации, а хотя бы
для того, чтобы обеспечить сегодняшний подвоз
детей, то оказалось, что количество необходимых
средств сопоставимо с годовым бюджетом
образования всей страны. Кроме того, всем ясно,
что содержать и обслуживать школьные автобусы в
сибирских селах, где расстояние от села до села
исчисляется десятками, а то и сотнями километров,
весьма убыточно. Не говоря уже о детском
здоровье, когда в тридцатиградусный мороз
поездка на автобусе может быть крайне вредной. О
расширении сети интернатов и речи нет – при этом
в любом случае нас ждет ухудшение качества
образования.
Кроме того, есть территории, где малокомплектных
сельских школ просто нет. Например, во многих
районах Кавказа. Но даже если в каком-либо районе
большинство школ малокомплектные – это еще не
значит, что их необходимо закрывать. Есть села,
где даже при полностью остановившемся
сельскохозяйственном производстве, в силу того,
что через село пролегают транспортные пути,
возможно успешное существование. Люди намерены
там жить, и школы закрывать нет надобности.
Важно, чтобы решения принимались не на основе
отвлеченных среднестатистических исследований,
которыми обосновывается возможность
реструктуризации. Необходим учет ситуации
каждой отдельной школы, конкретных жителей села
и его возможностей.
Реструктуризация сельских школ тоже дело не
Министерства образования, а конкретного села,
района и региона. Министерство заявило свой
приоритет. Хорошо, спасибо, важно, учтем. Теперь
если действительно совет сельских жителей или
попечительский совет школы принимает решение и
создает проект по реструктуризации, то тогда
зеленый свет реформе. Если решает и опять-таки
строит проект выживания села силами школы, то
тогда зеленый свет должен стать «еще зеленее», но
уже не в пользу реструктуризации.
Проектная культура в руках местного сообщества
– то единственное, что может спасти от
волюнтаризма при применении тотальной
реструктуризации. Попечительские советы в
диалоге с муниципальной и региональной властью
должны решать судьбу закрытия и открытия
сельских школ.
И если бы Министерство образования заявило
приоритет – социальное партнерство в
образовании, опора на инициативы, местное
сообщество, то тогда и реструктуризация пошла бы
на пользу.
Игорь РЕМОРЕНКО
Красноярский край
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|