Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №14/2001

Вторая тетрадь. Школьное дело

МАСТЕРСКАЯ
Он передал эту статью в редакцию за несколько дней до своего внезапного ухода.
Леонид Абрамович Гуревич. Замечательный сценарист, кинодраматург, классик документального кино, кинокритик. Учитель. Бескорыстное учительство (он много лет преподавал на Высших курсах сценаристов и режиссеров) роднило его с Симоном Львовичем Соловейчиком. И вовсе не случайно Леонид Гуревич стал постоянным автором “Первого сентября”. Он больше всего любил писать о своих учениках, о молодых документалистах.
Он верил в то, что подлинное документальное кино – это не “чернуха” с натуралистическими подробностями, а “высота милосердия... редкая степень близости к тем, кого снимают, готовность разделить их боль, мужество перед лицом страдания...” (так он писал в “ПС” 13 января этого года).
Он любил и умел брать самое трудное на себя. Так, очевидно, он понимал свободу – когда человек не освобождается от ответственности, а ищет ее. И находя – радуется, обретая полноту бытия и смысл жизни.
Вечная память...

Леонид ГУРЕВИЧ

Найти ответ в самом себе

На разнообразных «посиделках» в Союзе кинематографистов России, на многочисленных пленумах и секретариатах стали уже общим местом причитания о молодых... Мол, союз уже лыс и сед, а молодежь «не интересуется», «игнорирует», да и работает худо, такая она и сякая. И если бы только в союз не рвалась, а то и в самое кино не торопится, будь она неладна.
Не знаю, чего в этих разговорах больше – неведения или заушательства.
Потому что молодежь уже пришла, но проще не замечать этого. Иначе как бы не пришлось разбираться с ее странностями.
...То, что делает в кино 27-летний Дмитрий Завильгельский, и в самом деле порой странно и непривычно. Тем более – интересно.

wpe8A3.jpg (7945 bytes)

КАДР ИЗ ФИЛЬМА ДМИТРИЯ ЗАВИЛЬГЕЛЬСКОГО
“ПУТЕШЕСТВИЕ К ЦЕНТРУ ЗЕМЛИ”

Я думаю, ключ к этой неординарной индивидуальности осознанно или подсознательно Завильгельский предложил сам. В фильме «И откуда я такой» он щедро цитирует работы французского таможенника Анри Руссо. Отец примитивизма пришелся Дмитрию по сердцу. Намек расшифровать просто: вот откуда я такой. Со своими «примочками», но и со своей простотой, граничащей с наивностью. Со своей ясностью изложения высоких истин «низким» языком. С умением искать решение в себе самом, не отбрасывая своих склонностей и привычек, какими худыми они ни казались бы строгим законникам.
Разумеется, фильм не про его автора. Героя ленты зовут Виктор Шафеев, и жизнеописание этого персонажа и есть ее суть. Бывший (и излеченный ли до конца?) алкоголик, человек общительный и готовый проповедовать свой образ жизни, получает благодаря автору трибуну. С нее он и вещает, и поет, восславляя жизнь на природе (на опушке подмосковного леса) с минимумом удобств, приносимых цивилизацией, с отказом от материальных благ и власти денег. Трех-четырех гитарных аккордов и десятка-другого корявых рифм Шафееву хватает, чтобы в кругу многодетной семьи и поклонников утверждать добро, справедливость, бессребреничество. Что с того, что семья ютится в невероятном сооружении из обломков досок и фанеры, что босотва (дети и внуки) одеты, как и хозяин, кто во что горазд и что харчи скудные!.. Хозяин – из деревни Анино, с десятого километра Варшавского шоссе – воспевает радости жизни в объятиях Природы, шутит и ерничает в прибаутках, посещает в Москве клуб таких же «счастливых нищих», и живопись, и судьба Анри Руссо вплетаются в сцены его жизни точным камертоном.
Но беда (или счастье?) певца естественной жизни среди дерев, кроликов и детей в том, что рядом день и ночь гудит электричка, а за железнодорожным полотном маячат космические сооружения Звездного городка. От цивилизации не уйдешь!..
В итоге герой садится в ракету («Буран» в ЦПКиО) и взлетает в космос (советская хроника), чтобы погибнуть в вихре огня и дыма (хроника гибели «Челленджера»). Разумеется, он не погибает. Это просто фирменная «фенечка» Завильгельского.
А потому, опять-таки разумеется, что сказ «И откуда я такой» – и про автора. Уже бытует легенда, что «певец маргиналов» Дмитрий Завильгельский и сам из них, непотопляемых.
Профессорский сын, без пяти минут аспирант законченного им факультета почвоведения МГУ (бросил ради Высших курсов), Дима тоже сочиняет гитарные шлягеры, порой приблатненные. Наш Дима – любящий отец и муж («наш» – потому что вышел из нашей мастерской, где отношения почти семейные). Он не дурак и выпить, и гульнуть. Но, как я понимаю, определение «маргинал» не на том зиждется. Мир режиссера прочно опирается на ценности вечные. Мало того, он ощущает и декларирует их непосредственно и свежо, без осложняющих обертонов – отсюда апелляция к Руссо. Но молодому мироощущению противна насупленная серьезность, чужды поучительские интонации.
Чего только стоит его изящный этюд «И вновь я посетил», где о двухсотлетнем юбилее Пушкина рассказано с улыбкой. Вскрыт весь идиотизм организации «всенародных торжеств», нелепая пафосность, дежурное ликование, смесь официоза и разгула. Но – и это главное! – автор вовсе не глумится и не зубоскалит. Он открывает в номенклатурном торжестве приметы истинных чувств, грусть и радость, поэзию человеческого единения.
Бог Завильгельского – игра, озорство: «пошухарить бы». И пусть кто хочет бросает в него за это камень – чур не я! Из этого мироощущения рождается и его стиль, особенно в фильме о Викторе Шафееве. Незавершенность монтажных фраз, случайность операторских композиций здесь отнюдь не небрежность – это умысел. Это продолжение пути к себе, но в строгом соответствии с конкретным замыслом.
Самое простое доказательство тому – другая работа Д.Завильгельского, сделанная прочно и мастеровито: «Он был почти что знаменит». В этом фильме рассказано о судьбе Аркадия Северного, воистину народного певца, чей хриплый голос разносился из окон «дворцов и хижин», предшествуя Высоцкому и едва ли не превосходя его популярность. «Самопальные» записи полублатных, а то и вполне блатных песен талантливого Северного наводнили страну в семидесятые, и Завильгельский исследует этот феномен без высоколобой брезгливости, с сердечным сочувствием. О судьбе истинного маргинала, забубенного алкоголика он рассказывает словами его поклонников и открывает нам мир низовой городской субкультуры – без снисхождения, но с вниманием и уважением. Мир застойных семидесятых, мир коммуналок и подворотен, сшибания на троих, мир шоферов и водопроводчиков, а то и просто барыг, мир их подруг, жаждущих тепла и лирики и обретающих их в песнях «своего в доску» Аркаши, – этот мир выписан в фильме любовно. И с болью и горечью всматриваешься в эти источенные временем и водкой лица.
И если уж говорить о росте молодого художника, то настоящее свидетельство тому – последний фильм Дмитрия «Путешествие к центру Земли». Я не говорю уже о профессиональном подвиге – весь фильм снят под Москвой: в канализационных сетях и коллекторах, подвалах и подземельях, шахтах и тоннелях. Камера (прекрасная работа оператора В.Башты) путешествует вместе с диггерами и открывает не только тайный мир подземелий, но и сложный душевный мир «главного диггера России» Вадима Михайлова. Неоднозначный его характер вскрыт столь же многогранно. Вся картина дышит лукавством и иронией, переливается выдумкой и озорством, притягательностью приключения. Она причудливо сочетает серьезное и легкомысленное и оставляет послевкусие радости. Предчувствие открытия нового жанра.
...Вот написал и думаю – иному читателю покажется: не много ли похвал? Нет, не много. Молодых надо хвалить. Оставим, право, брюзжание о звездных болезнях и зазнайстве. Дмитрий Завильгельский торит свою особую дорогу в кино. Его фильмы – истинно зрительские, не случайно их (редкость!) часто показывает телевидение. Разумеется, в них есть и сбои. Но не о них сегодня речь.
В добрый путь!



Рейтинг@Mail.ru