Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №8/2001

Вторая тетрадь. Школьное дело

ДИАЛОГ ПО-ФРАНЦУЗСКИ

Галочка для бессмертия

Сильвестр Сталлоне считает, что, выпав из седла, можно жить дальше

Герой-любовник, опора и надежда Голливуда собирается стареть, но весело и практично. Об этом он и рассказал корреспонденту «Монд» Ламире Шенье.

 

– Мне кажется, у вас не самое счастливое амплуа. Это вовсе не умаляет ваших заслуг ни перед женщинами, ни перед зрителями, ни перед искусством кино, но в принципе роль вам в этом самом искусстве отведена не самая благополучная.
– Что это значит?
– Прежде всего то, что амплуа героя обречено во времени.
– Вы хотите сказать, что в скором времени я стану дряхлым, старым и у меня разыграется подагра?
– Ну, не совсем так.
– Нет, я понял, но ведь, извините, подагра начнется не только у меня. Она начинается у всех. И все как-то с возрастом прохладнее относятся к женскому полу. Конечно, вынужденно, но никто из нас не исключение. Дело не в герое-любовнике. Дело в продолжительности человеческого пути. Но не думаю, что к кино это имеет какое-то непосредственное отношение. Мне уже не надо играть то, благодаря чему я стал Сталлоне. У меня есть капитал. У меня есть роли – все остальное наживное. По-моему, человек всегда может отыскать оазис и наслаждаться им. Основное дело, как мне кажется, сделано. Галочку я поставил. В кино отметился.
– И все-таки вы так говорите потому, что вы еще абсолютно на коне.
– Нет, я так говорю только потому, что я нормальный человек и рассуждаю как разумное существо. Наивно в восемнадцать девичьих лет полагать, что румянец не сойдет никогда. Наивно, но логично. В сорок пять считать, что конь под тобой всегда будет резв и весел, – наивно тоже, но уже нелогично. Вот в чем разница.
– Вы, таким образом, полагаете, что Сталлоне еще скажет свое слово в кино?
– Нет, я ведь уже сказал свое слово, и оно останется моим. Оно уже никуда от меня не денется. Просто со временем найдутся работы другого масштаба. А кто мне запретит стать тонким психологическим артистом? Кто осудит меня за то, что мне вдруг предложат сыграть старого, разбитого, уставшего гениального писателя?
– Который взял да и влюбился в восемнадцатилетнюю особу.
– Именно. Кто запретит?
– Вам не дают покоя лавры Трентиньяна, сыгравшего в «Трех цветах» примерно такого героя?
– Мне скорее не дает покоя Жан-Поль Бельмондо, который после «Великолепного» блестяще играет старого адвоката. Человека, вызывающего презрение у юного поколения. И у собственной дочери в том числе. Пьющего и рефлексирующего, но способного, поскольку он Жан-Поль Бельмондо, еще и на подвиг. Посмотрите на него, потом на меня и не ставьте на мне крест раньше срока.

Перевела с французского
Натэла МЕСХИ



Рейтинг@Mail.ru