Двенадцать выводов по двенадцатилетке

Комментарий к парламентским слушаниям

Между утверждением и импичментом
Лидер фракции “Союз правых сил” Б.Немцов, один из основных докладчиков слушаний, начал свое выступление так: обычно депутатов в большом зале заседаний бывает намного меньше, чем сейчас участников слушаний. В таком количестве они собираются только в двух случаях: при утверждении премьер-министра и при импичменте президенту.
Весьма символично. 12-летка также оказалась перед лицом либо утверждения, либо импичмента.
Эта атмосфера раздвоения – между утверждением и импичментом – была задана с самого начала слушаний двумя головными докладами – министра образования В.Филиппова и председателя Комитета по образованию и науке Госдумы И.Мельникова. Первый доклад был отменно бодр, ведомственно напорист (до агрессивности), в нем заранее все было ясно с 12-леткой и заранее объявлялся приговор, что ее “невведение антигуманно”. Второй доклад был сдержанным, в нем преобладало чувство социальной и политической ответственности, неизбежно рождающее естественные сомнения и вопросы о плюсах и минусах 12-летки, о возможностях, условиях и последствиях ее введения.
Ту же тональность поддержал в своем содокладе и Б.Немцов, акцентировав очевидную немотивированность спешки с 12-леткой и преобладающее негативное отношение общества к увеличению сроков школьного обучения.
Из 24 выступавших 16 высказались в критическом духе по отношению к обсуждаемой теме, включая всех шестерых выступивших депутатов Госдумы. Выступавшие же представители педагогической номенклатуры, безоговорочно поддерживающие 12-летку, остались в явном меньшинстве. И это, надо сказать, знаковое событие.
Знаковое, потому что впервые обсуждение проблемы 12-летки вышло за рамки ведомства (будь то коллегия министерства, президиум Российской академии образования, январское отраслевое совещание и т.д.), и впервые ведомственная номенклатура столкнулась в прямой дискуссии с общественным мнением. Это соприкосновение для ведомства оказалось не таким привычно победным, как в среде подчиненных. Его растерянность, или, скажем мягче, озабоченность, была вполне очевидной.
К чести инициаторов и организаторов слушаний, эта акция, несомненно, явилась крупным событием и политической, и образовательной жизни. Политической жизни – потому, что здесь впервые самые разные политические силы (в слушаниях участвовали представители фракций аграриев, КПРФ, СПС, “Яблока”) соединили усилия и предприняли реальные совместные действия по решению проблем образования – ключевых для России XXI века, как подчеркнула ведущая слушаний вице-спикер Думы И.Хакамада. Образовательной жизни – потому, что на слушаниях фактически ставился корневой вопрос: какой путь в образовании выбрать? Путь, как сказала депутат Л.Глебова, раскрашивания фасада и надстраивания этажей к зданию, которое вот-вот рухнет, или путь капитального ремонта этого здания?
Слушания дали богатый итог и позволили сделать немало выводов. По аналогии с обсуждаемой темой можно назвать 12 таких выводов. Для удобства восприятия расположим их в привычной уже для педагогического сознания схеме: 4+6+2. 1–4 – социально-психологические и политико-стратегические выводы; 5–10 – выводы по сути проблемы 12-летки; 11–12 – итоговые выводы.

Мнимая реальность
Первое. Самый главный вывод парламентских слушаний состоит в том, что вопрос о 12-летке еще далеко не решен, он только поставлен, хотя, как отметил И.Мельников, “в министерстве почему-то его считают уже предрешенным”. Эта позиция ведомства, мягко говоря, преждевременна и субъективна. Поскольку 12-летка – вопрос далеко не ведомственный, он затрагивает интересы всех граждан, а они в основном отрицательно относятся к этой идее. Б.Немцов привел социологические данные Центра аналитических разработок правительства, согласно которым 88% учащихся и 70% родителей высказываются против введения 12-летки. Их явно не удовлетворяет современная школа, и они не хотят увеличивать “срок заключения” в ней еще на год. Заместитель председателя Комитета по образованию и науке А.Шишлов (фракция “Яблоко”) продемонстрировал результаты другого опроса, проведенного фондом “Общественное мнение”. На вопрос “Как вы считаете, сколько лет должна занимать учеба в средней школе?” были получены следующие ответы: менее 10 лет – 6%, 10 лет – 57%, 11 лет – 17%, 12 лет – 6%, более 12 лет – 2%, затрудняюсь ответить – 10%. Иными словами, 74% респондентов считают, что срок школьного обучения не должен превышать 10–11 лет.
В таких условиях вводить 12-летку, ломая общество через колено, отмечалось на слушаниях, было бы непростительной политической ошибкой. И потому подавляющее большинство участников всецело поддержало предложение И.Хакамады: “Начать общенациональную дискуссию по проблеме 12-летки, поскольку эта проблема имеет глобально-национальный характер”.
Напомним, еще Ф.Энгельс отмечал, что школа и армия – два наиболее консервативных социальных института, которые по природе своей не могут сами себя реформировать. Наш образовательный и военный генералитет нагляднейше демонстрирует неспособность к самореформированию, подменяя его псевдореформированием. Тесно связанные вопросы о 12-летке и профессиональной армии (к чему мы вернемся ниже) – яркий тому пример. И посему вмешательство общества, например, посредством парламентских слушаний, в данном случае в дела школы – несомненное благо.
Ведомство должно действовать в рамках общественных ограничений. Вспомним еще одного классика – К.Д.Ушинского, который писал: “Не педагогика и не педагоги, но сам народ и его великие люди прокладывают дорогу в будущее: воспитание только идет по этой дороге и, действуя заодно с другими общественными силами, помогает идти по ней отдельным личностям и новым поколениям”.

Второе. Парламентские слушания значительно поколебали, если не развеяли, миф о единодушной поддержке 12-летки образовательным сообществом. Сообщество убедительно продемонстрировало, что может выступать не только в привычном режиме “одобрямс” (как на недавнем январском всероссийском совещании), но и в режиме жесткой профессиональной дискуссии с ведомством, решительно отстаивая собственное мнение.
И только это вмешательство сообщества меняет позицию ведомства. Действительно, еще не так давно, 28 ноября 1998 года, министр говорил в “Первом сентября”: “Если схема будет 9+3, то… можно переходить к 12-летке с 1 сентября 1999 года (!). Если же будет принята схема 10+2… надо будет менять содержание, учебники писать. И это отнимет как минимум два года”. Два года на изменение содержания образования, на написание учебников. Таких темпов страна еще не знала. Эти два года прошли, и теперь под напором прессы и педагогического сообщества речь уже идет о введении 12-летки не ранее 2005 года.
Под тем же жестким напором вопреки противодействию Российской академии образования министр, как нам уже приходилось отмечать, собственноручно, под личную ответственность внес в концепцию 12-летки требование о двадцатипроцентной разгрузке и вынес из нее весь бред о “предуниверсарии”, т.е. о направленности старшей ступени школы только на подготовку в вуз. Все эти и прочие подвижки в вопросе о 12-летке произошли только благодаря твердости общественной позиции.

Третье. Врожденный порок нынешней образовательной политики – ее неспособность не только комплексно, системно решать, но и соответствующим образом видеть проблемы образовательной жизни.
Значительная часть выступавших – депутаты И.Хакамада, И.Мельников, Б.Немцов, А.Шишлов, Л.Глебова, О.Смолин, представители регионов Е.Рачевский (Москва), Никитина (Омск), Г.Клочкова (Нижний Новгород), В.Дорошок (Усть-Илимск), В.Башев (Красноярск), философ П.Шедровицкий и другие говорили о неправомерности подмены общей проблемы оздоровления школы частным вопросом о 12-летке, подчеркивали очевидную бессмысленность рассмотрения вопроса о сроках школьного обучения вне общего контекста насущнейших проблем образования, в том числе экономических, социальных, материально-технических, управленческих, кадровых и т.д. Но все эти выступления не произвели никакого впечатления на министерство. В своем заключительном слове министр ответил: “Экономикой будем заниматься независимо от 12-летки”. Это вызвало едва ли не рыдающий возглас закрывавшей слушания И.Хакамады: “Нам нужна реальная содержательная и экономическая реформа в образовании, а не просто увеличение сроков обучения”.
Увы, уважаемый Владимир Михайлович, не бывает экономики “независимо от 12-летки”. А если и бывает, то это нынешняя тщедушная, забытая Богом школьная псевдоэкономика. Как писал недавно координатор форума “Российская школа” А.Пинский, БУП, т.е. Базисный учебный план (в том числе и БУП 12-летки), – это “не только расписание учебных занятий, БУП – это финансовый инструмент” (“Управление школой”, №16, апрель 2000). И главный порок нынешней образовательной политики состоит именно в непонимании сего обстоятельства, в непонимании неразрывной органической связи проблем содержания и экономики образования, в ее попытках решать эти вопросы разорванно и притом, говоря словами А.Пинского, “фатально односторонним образом”. Но это может быть фатально не только для школы, но и для самого министерства.
Нельзя отдельно разрабатывать экономические проблемы образования в Высшей школе экономики, а проблемы содержания образования – в Российской академии образования. И не только потому, что первая работает на высоких скоростях и свободно владеет всем образовательным полем, а вторая умеет пользоваться лишь методическим самокатом, с колесами времен Я.А.Коменского, и при этом социально-экономических проблем школы не видит в упор. Названные проблемы в принципе нельзя разрабатывать отдельно – на разных, расходящихся рельсах, разрывающих единое тело образования. Министр, связав себя с академическим лобби и одновременно вступив в экономическую команду Я.Кузьминова – Г.Грефа, пока балансирует на этих расходящихся рельсах, но, как и само образование, балансирует на грани разрыва.
Напомним, даже президент В.Путин, ознакомившись с материалами январского совещания работников образования, подчеркнул необходимость их доработки “на межведомственной основе”. Сегодня такого межведомственного субъекта разработки школьных проблем нет. И потому школу продолжают тащить в небытие лебедь, рак и щука.

Четвертое. Теперь о другой подмене на уровне содержания школьного образования. На слушаниях, как и до этого многократно в прессе, было четко отмечено, что цель – обновление, модернизация содержания образования – в действиях министерства и РАО подменяется средством – 12-леткой, что 12-летка стала, по сути, самоцелью. Министр в заключительном слове попытался откреститься от этого обвинения и заявить: “12-летка – рычаг, а не цель”.
И здесь перед нами раскрывается весьма характерная картина раздвоения сознания в самом образовательном ведомстве. Вроде бы у нас нет оснований не верить мнению министра. Но есть все основания и считать, и видеть, что мнение аппарата министерства на этот счет прямо противоположно. Более чем кто-либо знающий, что на самом деле происходит в министерстве, председатель думского Комитета по образованию и науке И.Мельников однозначно заявил на слушаниях, что “вся текущая работа большей части управлений министерства сосредоточена именно на 12-летке, а не на вопросах обновления содержания образования”.
Возглавляет эту “текущую работу” по 12-летке Департамент общего среднего образования, который фактически является своеобразным школьным министерством в общем Министерстве образования. И возглавляет так круто, что ежечасно возникает вопрос: а кто же в действительности руководит этим общим министерством – министр или начальник школьного департамента?
Именно усилиями этого департамента в сотрудничестве с РАО год назад в материалы министерской коллегии была внесена ключевая, но глубоко порочная, вредоносная по сути сверхзадача 12-летки: “сохранить сложившееся (!) содержание общего среднего образования” путем “увеличения срока обучения на один год”. “Сохранить сложившееся” – вот цель. О каком обновлении содержания образования может идти речь?
Характерно, что и в “Информации” Министерства образования, представленной к нынешним парламентским слушаниям, которая также была подготовлена данным департаментом и подписана первым заместителем министра А.Киселевым, нет ни слова ни об обновлении содержания образования, ни о достижении им нового качества. Речь идет лишь о “расширении содержания существующих учебных предметов” или о “создании новых”.
Полтора года назад мы в нашей газете говорили о явном отставании аппарата ведомства от энергичного министра. Развитие событий заставляет нас скорректировать этот вывод и констатировать, к сожалению, две очевидные вещи. Первое: это не отставание, а прямой саботаж. И второе: министр с этим саботажем справиться не может. И в конечном счете это становится едва ли не основной проблемой выживания самого министра.
Впрочем, здесь есть и другая проблема – более внятного самоопределения самого министра.
В докладе на слушаниях В.Филиппов весьма неубедительно пытался связать вопросы обновления содержания образования и 12-летки, заявляя, что “последствиями отказа от 12-летки” станут якобы сохранение перегрузки, потери в здоровье школьников и даже то ошеломляющее нынешнее неусвоение знаний (более 50% естественно-научного цикла), на которое нам указывает европейское сообщество. “Но это надуманные аргументы”, – ответил министру депутат Мосгордумы, заслуженный учитель РФ Е.Бунимович.
Нет ни одной проблемы обновления содержания образования, которую нельзя было бы уже сейчас, незамедлительно решать в рамках 11-летней школы. Например:
структурные – четырехлетняя начальная школа и профильное обучение в старших классах;
содержательные – разгрузка, обновление и модернизация содержания образования; расширение его вариативности, изменение форм организации образовательного процесса; преемственность школы и вуза – путем введения единого экзамена;
экономические проблемы – нормативное бюджетное финансирование, повышение учительской зарплаты, материальная база школы, привлечение и легализация внебюджетных средств, инвестиционная привлекательность образования и др.;
управленческие – изменение системы управления образованием с увеличением в ней роли общественного компонента и т.д.
Натужно, искусственно связывая все эти проблемы с 12-леткой и одновременно понимая, что ее введения не будет ранее, чем через пять лет, мы фактически откладываем на пять лет реальную реформу школы, решение ее горящих, болевых проблем.
Может, было бы честнее и ответственнее начать решать все эти проблемы уже сегодня, поставив перед собой внятную, четкую цель – вывести нашу школу за эти пять лет на уровень реальной 11-летки. Ведь сегодня более половины школ страны работают в режиме 10-летки. Это было бы ощутимым шагом в подготовке перехода на 12-летнее обучение, коль скоро таковое станет общественной потребностью. Ежу понятно, что такая потребность может возникнуть лишь при радикальном изменении сегодняшнего положения в школе. Другого способа заинтересовать общество в увеличении сроков обучения нет. Надежда на создание какого-то особого PR-спецназа по захвату общественного сознания идеей 12-летки – наивная и в то же время опасная иллюзия.

Мифы и рифы 12-летки
Пятое. Итак, решает ли реально 12-летка какие-либо проблемы школы? – вот вопрос, который более всего интересовал участников слушаний. Отвечая на него в связи с сюжетом, рассмотренным ранее, И.Мельников высказался более чем однозначно: “Без изменения содержания школьного образования 12-летка ничего не решает”.
Возьмем главный, первейший аргумент ведомства – устранение перегрузки школьников. При той установке аппарата на “сохранение сложившегося” и при заявленном в упоминавшейся “Информации” Министерства образования к слушаниям “расширении содержания существующих учебных предметов” никакого реального устранения перегрузки не произойдет. Произойдет лишь растяжка этого предельно устаревшего, неусвояемого, оторванного от практической жизни содержания школьного образования еще на один год. В результате, как отметил И.Мельников, учащийся вынужден будет тратить на освоение всей этой школьной баланды уже не 167 из 168 часов в неделю, а всего 153 часа, то есть 21 час 50 минут в сутки.
Но как же, скажут нам, ведь министр по инициативе общественности лично внес разгрузку на 20%. Министр внес, аппарат вынес. Ибо его установка – ничего не менять. А теперь возьмите в руки калькулятор и уменьшите 153 часа на 20%. Получилось? Да, школьник будет занят в неделю 125,5 часа, или 17,5 часа в день.
Но это все из области ведомственных анекдотов. Реально же, по подсчетам гигиенистов, учащиеся в целях самосохранения работают 65–70 часов в неделю. Уменьшите теперь эту цифру на 20%. Получите 54 часа в неделю, при рабочей неделе взрослого человека 41 час и при такой же недельной нагрузке нашего среднестатистического студента. Полегчало? И ради этого надо затевать 12-летку?

Шестое. В своих выступлениях И.Мельников и О.Смолин подчеркивали, что 12-летка, “стремясь решить одни проблемы, рождает другие”, что в результате она “может принести больше вреда, чем пользы”. Возникают такие, например, проблемы, как сокращение доступности старшей школы и соответственно рост неравенства в образовании; мотивационная и экономическая неготовность детей и родителей к 12-летнему обучению; искусственное сдерживание развития личности и ее социализации; психолого-педагогическая нелепость пребывания в одном здании детей 6 лет и фактически взрослых людей 18 лет (шутники спрашивали: не придется ли родильные дома пристраивать к школе); обостряющаяся нехватка трудовых ресурсов и потребность их омоложения; неготовность педагогических кадров; слабая материально-техническая база школ, отсутствие ресурсов и т.д.
На все эти вопросы не последовало от министерства никакого ответа, если не считать таковым фразу, сказанную В.Филипповым в заключительном слове: “Между 12-леткой и материально-технической базой школы нет связи”. Это, надо сказать, откровение. Сегодня 6,5% школ находятся в аварийном состоянии, 36,8% – настоятельно требуют капитального ремонта, 33,6% – не имеют водопровода, 47,9% – канализации. Но наш лозунг – “Даешь 12-летку без воды и клозетов!” Действительно, какая уж тут связь...

Седьмое. О самом больном – об армии. Представитель Министерства обороны полковник Кожушко внес в этот вопрос окончательную ясность. Он построил участников слушаний и строго объявил им, что никакого переноса сроков призыва не будет. Говоря для понятности языком чеченской войны, он заявил, что армия от этого переноса сроков “понесет большие потери” – 62% призывников, или 1,5 млн человек. Ни о какой профессиональной армии и прочем полковник не проронил ни слова. И зачем? Куда тогда девать тысячи генералов и десятки тысяч полковников? Ведь даже того запасного аэродрома в виде возвратного введения в школы НВП, столь заботливо выстроенного военачальниками совместно с Министерством образования, – никакого этого аэродрома не хватит. Впрочем, это отдельная песнь о генералах и молодом пушечном мясе, и петь мы ее начнем с этого 1 сентября, вновь щелкая автоматными затворами в школах.

Восьмое. Практически все выступавшие на слушаниях с критическими отзывами по предложенной теме подчеркивали, что переход к 12-летке не имеет под собой никаких социально-экономических обоснований. И.Хакамада попробовала было вытребовать у министерства и философские обоснования, но это, согласитесь, было для него уже сверх меры и потому осталось без ответа. Впрочем, безответными остались и попытки участников слушаний получить у министерства хоть какие-то экономические расчеты, социальные прогнозы, социологические выкладки и т.д. Таковых в природе просто нет. Ничего подобного министерство не сообщало обществу, если не считать постоянного его речитатива о надвигающейся “демографической яме”. И это можно назвать политикой? Скорее это похоже на аферу или авантюру. Ответственной политикой здесь даже не пахнет.
Вилка, в которой до сих пор находятся экономические представления министерства о 12-летке, весьма показательно обозначается двумя выступлениями “раннего” министра: его заявлением, что на переход к 12-летке “потребуется несколько миллиардов ежегодно” (“Коммерсант”, 28 ноября 1998), и его же заявлением, что этот “переход не потребует от государства ни копейки” (“Время МН”, 17 марта 1999). Ретивые чиновники ведомства пошли еще далее. В материалах министерской коллегии от 2 марта 1999 года, подготовленных Департаментом общего среднего образования, заявлялось, что 12-летка “даст существенный экономический эффект за счет снижения сроков обучения в соответствующих профессиональных образовательных учреждениях”. При этом чиновники департамента даже не потрудились обсудить эту тему со своими сослуживцами по профессиональным главкам, кои на той же коллегии резко объявили, что никаких сроков обучения они снижать не собираются.
Наконец, излюбленные ссылки министерских и академических чиновников на мировой опыт. Но это же большей частью попросту блеф. Начало обучения за рубежом почти всюду с 6 лет и ранее, но в совершенно особых условиях, в так называемых «игровых группах», это скорее продолжение детского сада, а не школа. У нас таких условий еще очень долго не будет. Проблема армии там не стоит: призывной возраст 21 год как минимум, плюс профессиональная армия. Учителя получают столько, сколько нашим и не снилось: даже в соседней Польше – 200–250 долларов США (у нас в среднем – 600–800 рублей), не говоря уже о заморских странах. Как отметил на слушаниях Б.Немцов, нашим учителям предлагают “учить, как у них, а получать за это, как у нас”. Но и это блеф. “У них” учат совсем другому. Напомним уже ставший хрестоматийным пример. Наши программы и учебники по физике, например, 5–11 классов содержат 1300 понятий, британские – 600, американские – 300. Вот вам и “мировой опыт”.
Этот опыт никто еще серьезно и ответственно не изучал. И никто еще, как справедливо отмечали на слушаниях А.Адамский и О.Смолин, так и не ответил на вопрос: увеличение сроков школьного обучения – это устойчивая или уходящая на Западе тенденция? Ведь в Германии и США, к примеру, уже есть серьезные сомнения относительно избыточной длительности обучения. Но нам не дают серьезного сравнительного анализа зарубежного образования и продолжают кормить “мыльными операми” из зарубежной школьной жизни. И здесь наша “академическая наука” мало чем отличается от нашей образовательной политики. Научная честность и ответственность у нее в таком же дефиците.

Девятое. Как отмечалось на слушаниях, принятый Закон “О Федеральной программе развития образования” предусматривает постепенное начало проведения экспериментов в различных регионах по переходу на 12-летку. (Хотя трудно представить себе, в чем будет суть этих экспериментов.) Министр заявил, что уже чуть ли не двадцать регионов “выразили готовность” к такому эксперименту с 1 сентября 2001 года. У участников слушаний, естественно, возник вопрос: а в чем выражается эта готовность? В готовности получать деньги на эксперимент (ведь запрашивал же на это на министерской коллегии в ноябре прошлого года, к примеру, руководитель ставропольского образования 300 млн рублей, что составляет 20% бюджета края)? Или в готовности материально-технической базы школ, программно-методического обеспечения, в готовности педагогических кадров и т.д.?
Весьма шутливое по форме, но глубочайшее по содержанию предложение внес на этот счет Е.Бунимович: учредить “вступительные экзамены” в 12-летку для регионов; разработать систему четких и понятных параметров, определяющих готовность региона к такому эксперименту, и только после тщательной проверки на соответствие этим параметрам давать регионам “добро” на эксперимент. Это предложение было поддержано. Но представители Комитета Госдумы по образованию и науке И.Мельников и О.Смолин справедливо указали на необходимость ввести подобные эксперименты по переходу на 12-летку в правовые рамки: в каждом из регионов, доказавшем свою готовность к эксперименту, таковой должен начинаться только после специального постановления Правительства РФ.

Десятое. Вопрос о правовых рамках решения проблемы 12-летки в целом был одним из центральных на слушаниях. Вопреки многократным попыткам РАО и аппарата ведомства протащить введение новых сроков школьного образования приказом по министерству или на крайний случай постановлением правительства слушания пришли к безусловному выводу: решение о переходе на 12-летнее школьное обучение может быть принято только на уровне федерального закона.

Те же грабли
Одиннадцатое. Практически все выступавшие на слушаниях с критикой авантюрных действий образовательного ведомства и РАО по ускоренному протаскиванию 12-летки пришли к единодушному выводу – введению двенадцатилетнего обучения должен предшествовать комплекс неотложных, первоочередных, антикризисных мер.
Министерство опять не захотело этого услышать. Как и в отношении материально-технической базы школ, министр в заключительном слове заявил, что он “не видит связи между зарплатой учителя и 12-леткой”. На что О.Смолин афористично отрезал: “Утром деньги, вечером стулья”.
В 1997 году, начиная провалившуюся авантюру с “очередным этапом реформы образования” также “не видели” этой связи. Вновь наступаем на те же грабли?

Двенадцатое и последнее. И.Хакамада, И.Мельников, Б.Немцов, Л.Глебова, А.Шишлов, О.Смолин, Е.Рачевский, Е.Бунимович и многие другие выступавшие на слушаниях рассматривали 12-летку не как насущную, а как отдаленную цель. И.Мельников сформулировал это лапидарно: “12-летка возможная, но не ближайшая перспектива”. Б.Немцов и Никитина предложили наложить мораторий на 12-летку, первый – до 2005-го, вторая – до 2010 года. Но все они забыли или попросту не знали, что рассмотрение Базисного учебного плана 12-летней школы министерство планирует провести уже на педагогических августовских конференциях этого года.
О том, что сам термин “базисный учебный план” нелегитимен, наша газета уже писала не раз. Такого термина в законодательстве нет. Закон РФ “Об образовании” (ст. 15, п. 1) говорит только о “примерных учебных планах”. Но это вовсе не мешает аппаратным умельцам вбивать циркулярным путем сей термин в массовое педагогическое сознание. Зачем? “Примерный” – это что-то необязательное, свободомыслящее. “Базисный” – обязательный и беспрекословный. И к тому же единый – шаг вправо, шаг влево… последствия известны.
Это все вовсе не ирония. Из трех победивших на проходящем в настоящее время конкурсе учебных планов 12-летки министерство планирует изготовить и опубликовать 15 августа именно единый БУП. И все педагогическое сообщество начнет “активно обсуждать” расположение товаров в образовательном супермакете, который откроется только через пять лет. Это что – насмешка над данным сообществом или просто неуважение к нему? Школа полна кричащих проблем, сообществу же предлагают обсуждать полет журавля в небе.
Называя вещи своими именами, это означает дурить. Дурить либо образовательное сообщество, отвлекая его от дел насущных; либо правительство и Думу, показывая им, что вы там, мол, ребята, как ни решайте, а мы свою 12-летку протащим явочным порядком; либо дурить самих себя, вновь, как обычно, симулируя деятельность и изготовляя очередной фиктивно-демонстрационный продукт.
Может быть, пора остановиться? Или остановить зарвавшийся аппарат? Ей-богу, нет зверя сильнее кошки. Это легенда, что министра делает аппарат

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"