Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №91/1999

Архив

Эффект присутствия

Нет смысла преподавать историю, если делать это абстрактно. Необходимо дать почувствовать жизнь людей прошлых веков и себя в конце этой цепочки

С заведующим отделом археологии Звенигородского историко-художественного музея, доктором исторических наук Андреем Кирилловичем Станюковичем беседует наш корреспондент Елена Иваницкая.
– Вы помните свою первую находку? Как начинался ваш путь в археологию?
– Я был классе в четвертом, жил летом с родителями на даче и натолкнулся на средневековое селище, нашел черепки, ножи, бусину опаловую – редкость для русского средневековья. Очень было интересно. Почему? Может быть, потому, что мне вовремя попала в руки чудесная книжка Монгайта и Амальрика (да, того самого, диссидента, эмигранта) о древностях. Хотя там преимущественно шла речь о Древнем Египте, о Междуречье, но был и раздел о славянах, так что я быстро сообразил, что такое нашел. Отправился в археологический кружок Государственного исторического музея, участвовал в раскопках городища Соколова Гора, потом перешел в клуб юных археологов Музея истории и реконструкции Москвы. Его возглавлял тогда Александр Григорьевич Векслер, в настоящее время главный археолог Москвы. В клубе были очень серьезные занятия. Мы копали курганы, Жуковское селище под Москвой; тогда, в 61-м году, начались первые серьезные раскопки Кунцевского городища. Несколько сезонов я принимал участие в этих раскопках. А та первая находка, как я понимаю теперь, относилась к эпохе Ивана Грозного. Это селище погибло скорее всего в Смутное время.
– Что вообще тянет ребенка в археологию?
– В детстве резче ощущается быстротечность времени и исчезновение привычных вещей. Я рос в эпоху патефонов, а мои сотрудники, которые лет на 10–15 меня моложе, видели патефон только в кино. Моя мама вспоминает (сам этого не помню), что лет в пять я признавался, что хочу быть хранителем, и бережно собирал всякие ненужные поломанные, выброшенные вещи. Вот, оглянитесь, кстати. Эта икона была найдена в прямом смысле слова на помойке. Такая удивительная красота чуть не погибла. Мне давно хочется запустить в научный оборот термин ретрология. Ретрология – это то, что соединяет археологию и этнографию. А то ведь мы иногда лучше представляем себе быт начала XVIII века, чем начала ХХ.
– Приходилось ли вам работать со школьниками?
– Впервые работать со школьниками мне довелось в 78–79-м годах. Это были ребята из 19-й московской школы. Школа, надо сказать, была очень интересная. В свое время расформировали 2-ю математическую школу, которая отличалась и очень высоким уровнем преподавания, и фрондерским настроением учителей. Понятно, что за это и расформировали. И вот многие преподаватели ушли в 19-ю. Ребят как в трудовой лагерь вывозили на раскопки. В деревне Десна по Калужскому шоссе, на речке с прелестным названием Незнайка мы копали селище тринадцатого века. Отношения с ребятами сложились прекрасные, они были очень увлечены, многие приезжали на раскопки и после окончания школы. Учитывая достаточно неблагополучную специфику района, где они жили и учились, можно сказать, что эта работа уберегла детей от кривой дорожки. В сущности, все дети замечательные, энергичные, интересующиеся, если суметь занять их увлекательным и полезным делом. А наши тогдашние исследования не в последнюю очередь позволили изменить хронологию заселения Подмосковья.
– Где вы проводили раскопки?
– Географический охват очень широкий, где только не приходилось копать – “от Перми до Тавриды, от финских хладных скал до пламенной Колхиды...” Наиболее экзотичное место – остров Вайгач. Я помогал Леониду Павловичу Хлобыстину, мы копали раннесредневековое святилище, куда ненцы жертвовали свои сокровища. Там мы раскопали буквально склад ювелирных изделий. Эпохальной была экспедиция на Командорские острова, раскопки лагеря Беринга. Основное открытие второго сезона в 1991 году – то, что мы нашли могилу Витуса Беринга. По черепу профессор Звягин методом пластической реконструкции восстановил его внешний облик. Капитан-командор совсем не похож на тот хрестоматийный портрет, который считался изображением мореплавателя. Выяснилось, что это портрет его дяди, тоже Беринга, датского историографа.
– Памятники каких времен вы раскапывали?
– Хронологический охват тоже очень широкий. Но здесь нужно сделать маленькое отступление. Как любые гуманитарии, археологи очень консервативны, и раскопки в слоях того времени, от которого сохранилась масса письменных источников, не котировались. Есть такой отвратительный для меня термин – позднятина. Сейчас ситуация постепенно меняется в связи с тем, в частности, что письменные источники перестали считаться истиной в последней инстанции. Материальная культура, археологические данные в отличие от письменных свидетельств неподцензурны, неподкупны и объективны. Я не делаю различий между раскопками эпохи раннего средневековья и эпохи Великой Отечественной войны. Мы раскапывали боевую технику, схроны, открывали то, что прятали люди в панике бегства. Но, в сущности, копать все памятники подряд нет нужды: вы получите определенную информацию, но разрушите сам памятник. Некоторые экземпляры музеефицируются, но далеко не все. Поэтому с помощью специальных методов, применяя металлоискатель, вертикальное зондирование, нужно выбрать тот объект, который действительно необходимо копать.
– Каковы, на ваш взгляд археолога, задачи преподавания истории?
– Нет смысла преподавать историю, если делать это абстрактно. Необходимо дать почувствовать жизнь людей прошлых веков и себя в конце этой цепочки. Приведите школьников в Кремль, дайте понять, что это не только символ, что тут жили люди с XII века. Почему в музеях посетителей привлекает прежде всего воссоздание интерьера? Потому что хочется воочию увидеть, как это было, и себя примерить к той жизни. При раскопках на острове Беринга у меня было удивительное чувство причастности: я знал буквально все об условиях их зимовки, кто где жил, кого где хоронили, где сушили сухари... Полный эффект присутствия, как будто я сам был участником экспедиции Беринга. Самое страшное, если история становится мертвой наукой.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"


Рейтинг@Mail.ru