Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №81/1999

Архив
Ирина ПРУСС

Памперсы

Молодые рвутся вперед – но к собственным целям

В сентябре 1998 года, после известного несчастья, зятя моей подруги сократили. Обычное дело. На часть его последней зарплаты ее дочь накупила памперсов для ребенка – вопреки раздраженным сентенциям старших про тысячелетия, прожитые человечеством без этого гигиенического изобретения, про сложности на рынке труда, про сахар, муку и крупу, которыми запасаются все нормальные люди.
Охотничьи инстинкты конца восьмидесятых – начала девяностых восстановились у старших мгновенно: терпеливое ожидание в очередях, поисковая активность и развитый хватательный рефлекс: бери немедленно – завтра подорожает или исчезнет. Будто и не было относительно благополучных 1995–1997 годов, которые кто-то уже окрестил малым застоем. Но это старшим было что вспоминать и восстанавливать; молодые никаких очередей не застали (или по крайней мере в них не стояли, а только пожинали плоды). И хотя, как я прекрасно понимаю, есть сирые, убогие, а также бюджетники, которые пострадали от кризиса много сильнее, мне почему-то особенно жалко было этих вот молодых, для которых памперс не просто приспособление, а образ жизни (любой, кто в состоянии сравнить его с пеленками, поймет, что я имею в виду), стояние в очередях – очевидная дикость, необходимость запасаться чем-либо, кроме денег, просто непостижима.
Нынешние молодые выросли совсем в иных условиях, чем их родители и тем более деды. 60 процентов этих самых дедов (тех, кто сегодня старше шестидесяти) выросли в деревенском доме и только девять процентов в отдельных квартирах; в поколении родителей (45–60 лет) из деревенских домов вышли 47 процентов, а в отдельных квартирах провели свое детство уже 26; и все же самый значительный сдвиг в обстановке детства у внуков (младше 29 лет): в деревенских домах провел его лишь каждый пятый, зато подавляющее большинство (61 процент) выросло в отдельных квартирах. Домашние библиотеки были в детстве в семьях пяти процентов поколения дедов, 11 процентов поколения родителей; но с домашними библиотеками выросли 34 процента нынешних молодых...
Стандарты и образцы западного образа жизни, тиражируемые телевидением, стали для них естественным ориентиром. Рывок в их требованиях к жизни по сравнению с ожиданиями старших поколений социолог В.Магун назвал “революция притязаний”. Сравнивая данные 1985 и 1995 годов, социолог обратил внимание, что пост руководителя небольшого коллектива, который прежде хотела бы занять половина учащихся, во многом потерял привлекательность через десять лет; учащиеся теперь стремятся к постам на ранг выше. Резко повысился и уровень притязаний насчет благосостояния – зарплат и жилищных условий. В середине восьмидесятых учащиеся хотели бы жить в квартире, число комнат в которой равно числу членов будущей семьи минус одна; в начале девяностых число комнат в этой гипотетической квартире сравнялось с числом членов семьи; в середине 90-х это была уже классическая западная формула “n + 1”.
Опросы ВЦИОМ подтверждают: чтобы, как считали молодые в начале 1998 года, жить нормально, необходим доход в размере не менее 2048 тысяч (тогда еще тысяч) рублей на каждого члена семьи (а не на всю семью).
При этом – вот повод поточить зубы о молодых бездельников – они, нынешние, вовсе не хотели зарабатывать свое будущее тяжелым физическим трудом, ехать ради него на Север или на Восток, вкалывать в условиях, вредных для здоровья; как показало все то же исследование В.Магуна, десять лет назад их сверстники в отличие от них предпочитали (или видели?) именно такие способы вырваться вперед. Однако не торопитесь привычно вздыхать о нравах избалованных детей: как выясняется, они в гораздо большей степени, чем их сверстники в прошлом, готовы надрываться в учебе, чтобы овладеть наиболее престижной (и высокооплачиваемой) профессией; готовы к бесконечному росту над собой и переквалификациям. Они готовы платить. Только по-своему.
Их привычка все считать в долларах после некоторого сопротивления привилась родителям; их восприимчивость к дурацкому для всех, кто работал в советском народном хозяйстве, лозунгу “время – деньги” и склонность хватать на бегу в магазинах круглосуточного обслуживания всякую ерунду по немыслимой цене раздражает. Общественное мнение, как свидетельствуют опросы того же ВЦИОМа, считает их эгоистичными, равнодушными к окружающим, людьми не слишком высоких моральных качеств, но, как правило, никто не относит это к собственным детям, и многие потихоньку гордятся ими: их целеустремленностью и профессионализмом, образованностью и смекалкой, инициативностью и самостоятельностью. Если таковые качества имеются. Конечно, ими обладают не все, так не бывает; между прочим, доля ответивших, что свою работу они считают неприятной обязанностью, оказалась в том же опросе одинакова во всех возрастных группах.
Просто профессионализм, самостоятельность и целеустремленность совсем недавно, до кризиса, казались крайне востребованными качествами. За них готовы были хорошо платить – не то что в советские времена.
“Сегодняшний день – это “время молодых”, время открытых возможностей, интенсивной работы, высоких заработков”, – писал в 1995 году социолог и культуролог Борис Дубин (сборник “Куда идет Россия?”, т. 2). В конце 1998 года пришло время молодым становиться в очередь. И это, по-моему, самое ужасное в постигшем нас кризисе...
Через неделю зять моей подруги нашел работу. Временную и с зарплатой ниже прежней. Потом нашел приработок. Ищет постоянную работу. В очередях не стоит.
По крайней мере пока.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"


Рейтинг@Mail.ru