Драма учительского одиночества
Постановления лежат, распоряжения
летят.
А наша жизнь идет сама по себе...
Нам иногда кажется, что школьная жизнь
меняется исключительно из-за постановлений
правительства, приказов министерства или на
худой конец газетных статей. В то же время есть
много фактов, свидетельствующих об обратном.
Никакого влияния на жизнь ребенка, на жизнь
учителя в школе ни постановления, ни приказы, ни
статьи не имеют. Это нам, авторам всех этих
произведений, хочется, чтобы вышедшая из-под пера
бумага действовала мгновенно и эффективно.
– Как, вы не читали моей статьи в газете «Первое
сентября»? Я там уже все написал про
двенадцатилетку.
– Вы что, не видели письма министра о
внебюджетных средствах?
– Неужели вы не знаете о постановлении
правительства о попечительских советах?
Не читали, не видели, не знаем.
Потому что живем своей не только неповторимой, но
и полной собственных забот и тревог жизнью, в
которой нет места постановлениям, статьям и
приказам.
...У нас классы сокращают – вот беда. Мало того,
что первоклассников стало меньше, так еще в целях
экономии стали сажать в один класс по тридцать
учеников и уменьшать количество классов в школе.
Это похоже на знаменитое уплотнение граждан в их
квартирах во время революции. В один класс, как в
коммуналку, напихивают детей, словно сельдь в
бочку, и формируется особая психологическая
атмосфера жителей коммунальных квартир: все
равны в нищете и бесправии.
...У нас поток бумажной волокиты вырос на
несколько порядков: министерство требует груды
бумаг, свои чиновники навалились, снова
многотомные отчеты надо сдавать, бесконечные
справки. Это отупляет учителя, это превращает
школу в контору, это делает чиновника всесильным.
Вот ведь как интересно: ездят министерские по
всем регионам, всюду им показывают достижения, а
вот сказать, что бумажный вал нарастает
катастрофически, отнимает все силы и время, –
никто не может.
...У нас телефоны в школах отключают за неуплату,
позвонить в другой город невозможно, а не то
чтобы выйти в Интернет. Даже если в школе есть
компьютеры и даже если вы не работаете в
Интернете, а просто общаетесь с коллегами по
электронной почте, то платить надо не меньше 1000
рублей в месяц. А расходные материалы сколько
стоят! Оказалось, что массовая компьютеризация
не в том, чтобы купить и установить пентиум и
принтер, сканер и модем. Это как раз,
поднатужившись, сделать можно, но вот дальше-то
что? Неужели нельзя сделать правительственную
программу поддержки школьных компьютерных сетей,
так, чтобы мы могли жить в современном мире,
пользоваться компьютером? Ведь если школьник
приучится пользоваться компьютером все время, то,
когда он вырастет, обязательно станет одним из
покупателей, принесет прибыль и продавцам, и
изготовителям – кто бы им это объяснил и создал
систему школьного пользования сетями и
компьютером?
...У нас нет денег. Совсем. И лично у учителей, и в
школах. Зарплата, даже если ее выдают, очень
маленькая, у начинающего учителя меньше 500 рублей,
у «стажиста» меньше 1000 рублей. Сейчас, в сентябре,
все поголовно учителя на картошке. Одна мысль,
одна забота, одна страсть – собрать побольше
картошки!
У одного учителя в Омске жулье вырыло всю
картошку на дачном участке. Представляете,
приезжает он на участок – вся картошка вырыта,
пустые ямки и ботва разбросана по всему полю. А на
эту картошку вся надежда была – зиму
перезимовать. Интеллигентный учитель вымирает,
мы уже не считаем зазорным идти в свободные дни
торговать на рынок или подрабатывать на
бензоколонках. Там мы зарабатываем больше, чем в
классе. Работа в школе становится увлечением,
хобби для тех, кто может себе это позволить.
...У нас еще беда пришла, откуда не ждали, –
депутаты. Мы навыбирали депутатов из своей сферы
– из сферы образования в городские, краевые,
областные думы, в большую думу. Они нам обещали:
мы будем защищать интересы школы, голосуйте за
нас, мы ваше лобби.
Никакого лобби мы не получили, потому что
депутаты наши быстро смекнули, что учителей
среди избирателей гораздо меньше, чем не
учителей, и стали демонстрировать свою любовь к
народу за счет школы. Например: школа, чтобы
выжить, обращается к родителям за помощью,
депутаты начинают клеймить школу позором и
натравливают проверку за проверкой.
В одном сибирском городе не осталось почти ни
одного директора школы, у которого не было бы
проведено проверки прокуратурой. И все проверки
инспирированы депутатом краевого собрания от
образования... Почему-то получается, что лучшими
помощниками школы становятся люди, весьма
далекие от школы или вуза. Не бывает, правда,
правил без исключения: известно, что команда
депутатов от образования в Усть-Илимске горой
стоит за школу, Олег Смолин в Госдуме – защитник
учителей, Алексей Захарько, депутат карельской
думы, защищает сельскую школу, можно еще назвать
несколько имен, но они погоды не делают. В целом
школе от «своих» депутатов одни неприятности.
Вместо того чтобы воевать за образовательный
бюджет, они, зная ситуацию изнутри, находят самые
тонкие места и бьют по школе, по директорам, по
фактически беззащитному сообществу. Одно дело –
нападать на серьезных нарушителей, на бандитов,
на высоких чиновников, это опасно и означает
длительную, затяжную борьбу. А напустить
проверку за проверкой на школу и обнаружить
копеечное нарушение – честь и слава депутату!
Вот только непонятно, как школе себя
ремонтировать, как поддерживать учителей, как
кормить и обеспечивать учебниками учеников, как
выживать, если ни копейки на все это не дают, если
по отношению к школе закон нарушается – нет
финансового норматива, нет юридического лица,
нет договора с учредителем, нет независимой
аттестации. Вот бы чем депутатам и заняться... Но
они занимаются другим – бьют своих, чтобы чужие
боялись.
Не будем мы больше выбирать их в депутаты.
...У нас нет сообщества. Мы страшно одиноки. Мы
чувствуем, что надоели обществу и властям своими
требованиями денег, уже и наши ученики смотрят на
нас и на школу как на неизбежное зло не только в
жизни страны, но и в своей жизни. Профсоюзы нас
постоянно провоцируют на борьбу, а бороться без
конца и без результата нам надоело.
...У нас есть школа – единственное, что осталось.
Это наша крепость, она в осаде: чиновники,
депутаты, жулье, прокуроры, политики, собственное
одиночество. Если вы не учитель, уважаемый
читатель, то вам, может быть, показалось, что
автор собрал в одну статью услышанные им жалобы и
описал коллективный плач Ярославны? Думаете,
автор хочет разжалобить кого-то или вызвать
прилив сочувствия? Если вы так считаете, то в
общем-то вы правы.
А с другой стороны... Мы и не плачем вовсе, просто
если статьи, приказы и постановления не влияют на
нашу жизнь, то, может быть, наша жизнь повлияет на
них? Может так случиться?
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|