Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №12/2014
Вторая часть
2000-2013. ПОД КОЛПАКОМ РЕФОРМ. КАК ГОСУДАРСТВО ВОЗВРАЩАЛОСЬ В ОБРАЗОВАНИЕ...

Правый поворот. Хроника сопротивления

2000

Ошибочное начало тысячелетия. Памятное выступление Ельцина, превратившегося уже в человека-руину: «осталось совсем немного времени до магической даты нашей истории… я устал… я ухожу». Жутковато сейчас слышится эта «магическая дата».
Кончалось время, когда в стране часто проходили учительские забастовки и пикет педагогов перед областной администрацией был привычной приметой в столицах регионов.
Что изменилось? В первых числах января – конечно же мероприятие было запланировано и подготовлено заранее – в Кремле прошло первое Всероссийское совещание работников образования, первое педагогическое собрание такого уровня после советского еще учительского съезда.

«Итоги совещания известны. Было два голосования. По одному «против» – трое, по другому – четырнадцать. Остальные из почти пяти тысяч делегатов – «за».
Что это за единодушие такое? Не знаю, как для других, но для меня факт единодушного голосования пяти тысяч человек по любому вопросу является признаком полного провала мероприятия.
Я уверен, что многим это утверждение покажется не бесспорным, а то и абсурдным. Но так я устроен. Я научен бояться единодушия как огня. Это страшный опыт недавних времен, который, казалось, растворился в противоречиях сегодняшнего дня и вдруг нежданно-негаданно всплыл – и не где-нибудь, а в среде учителей. Из почти пяти тысяч участников совещания «против» только 3 и 14. Эти цифры надолго останутся в моей памяти, словно показывают температуру, при которой замерзает свобода».
№ 5, «День за днем», колонка Артема Соловейчика

Конечно, в «замерзающую свободу» никто не поверил, в том числе и мы сами. Казалось, столько еще предстоит сделать, столько хороших начинаний разворачивается в это же самое время.
В номере 11 публикация на две страницы: проект Федеральной системы тестирования. Авторитетные имена авторов. Система тестирования представляется независимой, финансирование – смешанное, от государства и от частных заказчиков, экзаменационной монополии не предполагается.
Через несколько лет из этой идеи, переделанной чиновниками под свои цели, вырастет эксперимент по ЕГЭ, а позже и сам единый экзамен в полный рост. Но пока всем кажется, что найдена образовательная панацея.
Весна, президентские выборы. Уже 8 месяцев длится вторая чеченская кампания.

«Чеченская война – содержание образования нынешнего года. Мы учим детей, как будто не замечая, что в стране идет война и гибнет огромное число солдат и мирных жителей. И сильнее, чем программы по литературе и истории, на учеников влияют смерть наших солдат, страдания мирных жителей, беженцев, заложников и призывы власти: «Добей гадину!» Надо остановить войну. Нельзя ей оказывать поддержку. Нельзя показывать детям, что нам нравится воевать. Потому что война уже превратилась в педагогику, воспитывая потерянное поколение».
№ 30, Александр Адамский, «Учитель, останови войну!»

Но война и военные уже на пороге. Генералы вынесли первый урок: призывники (а в Чечне опять воюют призывники) плохо подготовлены. Значит, нужно возвращать в школы начальную военную подготовку (НВП). И патриотическое воспитание. 
Закон «Об образовании» разрешает НВП только в виде факультатива и на добровольных началах. Закон «О воинской обязанности…» полагает НВП обязательной.
Юридическая коллизия, конфликт двух норм равной силы.
Генералы идут в наступление и требуют переписать Закон «Об образовании».

«Подросткам, которые и так предрасположены к максимализму и вере в то, что на все вопросы есть однозначные ответы и конечные абсолютные истины, военрук покажет мир, где важна не правда, а наша правота. Где не стоит даже пытаться докопаться до правды. Даже допускать мысль, что она может быть где-то, где нет нас. Где не наши. Правда – всегда только там, где наши. И ее не нужно искать, ее всегда знает командир. А главная доблесть – выполнить его приказ, не рассуждая. Любой приказ. 
Нам возвращают такую иерархию ценностей. 
Мы только пытаемся опомниться от этой жизни, мы так дорого заплатили за такие отношения с ней, а наших детей опять будут учить этому. Но пока военные не вернули в школу НВП. Они только приступили. И мы можем не подчиняться».
№ 35, колонка «От редакции»

Борьба за отмену обязательной НВП протянется несколько лет. «Первое сентября» будет вести ее фактически в одиночку: центральным газетам тема не слишком интересна. Военные потерпят несколько поражений, «ПС» проиграет кампанию: постепенно все больше людей начнут считать – так меняют сознание война и террор, – что выступать против НВП – все равно что выступать против интересов страны. 
Однако только борьбой жить нельзя. Летом как спецвыпуск газеты была издана хрестоматия «Школа сотрудничества». Осенью прошли очередные Соловейчиковские чтения, в тот раз посвященные Сухомлинскому. И в том же номере, что был посвящен чтениям, Артем Соловейчик подвел итоги своего проекта длиною в год, протяженностью в 8786 километров и 29 школ – путешествия из Москвы во Владивосток.

«За этот год я превратился в странного человека, который объясняет всем, что в стране есть дороги, что люди улыбчивые, что муниципальная власть практически повсеместно, где мы были, принимает самое непосредственное участие в жизни школ. …За эти годы люди очень многому научились. И главное, многое научились делать сами. Люди сейчас очень сильные. И администрация, и педагоги, и школьники – все как на подбор. Я говорю эти слова без тени смущения оказаться единственным, кто так думает сегодня».

Похоже, то путешествие позволило увидеть скрытые результаты девяностых годов. Да, разруха, да, безденежье. Но и отсутствие тотального контроля, свобода. Статья о путешествии называлась «Дорога есть!», сила и энергия учителей казались прологом к будущему. А оказались пиком, за которым спад: государство начало отвоевывать утраченные позиции, возвращаясь к единообразию и диктату.

2001

Январь, Рождественские чтения. С этого года попытка церкви ввести в школах предмет «Основы православной культуры» получила прямую поддержку Российской академии образования. Президент РАО Н.Никандров заявил на чтениях: «При наличии в образовании многих конкретных вопросов, которые так или иначе надо решать, наиболее значимым будет все же вопрос: в какой мере та или иная педагогическая система, то или иное содержание воспитывают человека в системе основных ценностей – православия, патриотизма, народности? Попытки заменить их перечислением подобранных на потребу дня красивых и, бесспорно, имеющих смысл понятий типа достойной жизни, правового государства, гражданского общества, рыночной экономики с их многочисленными и очень разными расшифровками и признаками напоминают мне поиск подлинных драгоценностей в магазине тысячи мелочей».
Цитата так поразила редакцию, что была оставлена без комментариев.
А уже скоро школа узнала о еще одной возможной новации. Министерство образования объявило, что «прорабатывает вопрос» о возвращении школьной формы. Тогда в «ПС» вышла ставшая знаменитой статья педагога, директора школы Анатолия Пинского, а ее заголовок стал крылатой фразой: «Не перекроив Конституции, школьную форму не сошьешь».

«Если губернатор или облоно где-то примут такое решение, очень многим и в голову не придет задаться вопросом о его незаконности, ибо для очень многих людей по советской привычке школа есть безусловно дисциплинарный институт, в котором дети не суть полноправные люди и граждане, но субъекты, находящиеся в бесправном положении по отношению к учителям и администрациям и весьма пораженные в нормальных гражданских правах (на них можно орать, их можно порой легко поколачивать, их можно насильственно обряжать в униформу и т.п.). Но вопрос не в том, что для части населения нормы российской Конституции, увы, звук пустой и неизвестный, а в том, какова федеральная образовательная политика».
№ 13, Анатолий Пинский, «Не перекроив Конституции, школьную форму не сошьешь»

Тогда Министерство все-таки одумалось и вопрос об обязательной форме сняли с повестки дня, хотя он всегда возникал в преддверии начала учебного года.
Меж тем зрели большие события, рабочая группа Госсовета готовила предложения по реформе, впервые прозвучал лозунг «Вернуть государство в образование».
«Первое сентября» тем летом проводило фестиваль «Школа для ребенка», а в головах государственных мужей постепенно вырисовывался портрет несколько иной школы.

«Фактически школу призывают сделать невозможное: и зуновский подход сохранить, и сформировать при этом «ключевые компетенции», «сохранить лучшее», «расширить и углубить», «обеспечить»… Одним словом, с нашей точки зрения, одновременно с улучшением социального и экономического положения учителя и школы происходит укрепление основ традиционной школы. А вот механизмов реализации современных тенденций в образовании – многообразия и свободы выбора – как не было, так и нет».
№ 57, Александр Адамский, «От реформы к стабилизации»

Показательно, что одновременно с рабочей группой Госсовета трудилась специально созванная комиссия, анализировавшая преподавание истории в школе. Еще не успев как следует в школу вернуться, государство уже занялось вопросами идеологии.

«Мнение экспертов комиссии было однозначным: учебники безнадежно устарели, содержат много фактических неточностей, излишне политизированы и написаны плохим языком. В самом начале заседания Михаил Касьянов заявил, что открыл для себя много нового в истории России. Что, впрочем, неудивительно – вот цитата из подборки, подготовленной для премьера: «На ключевых государственных постах новой суверенной России... утвердились старые номенклатурные работники, с разной степенью искренности воспринявшие принципы демократии...»
№ 61, Сергей Лебедев, «Вот такая история»

Впрочем, тогда сюжет с переписыванием истории выглядел еще несколько анекдотически. Были более острые вопросы: сельских учителей-мужчин хотели лишить отсрочки от армии, готовились законопроект об образовательном стандарте, концепция модернизации образования, эксперимент по реструктуризации сельских школ – пышный букет реформ.
А тем временем осенью случился погром в столичном районе Царицыно – несколько сотен молодых людей с битами и арматурой ворвались на рынок и избили всех, кто оказался не «титульной» национальности. Несколько человек погибли. Антикавказская, антивосточная пропаганда военного времени дала свои всходы.
Как эхо царицынских событий, вышла статья легендарной журналистки и педагога Эльвиры Горюхиной. Напоминание о драматическом смысле учительской профессии, о том, что уже почти потерялось за проектами реформ, за бедностью педагогов, за общей озлобленной атмосферой в стране.

«Вспомним слова Симона Львовича об учителе. Самые важные слова: «Учитель – это та точка, где сломаться не дадут младшему поколению». Какая же существует связь между учительским словом и жизнью? Той жизнью, которой живет наш ученик? Можно ли продекларировать эту связь, или она есть личное дело каждого ребенка? Внутренний акт отдельной, частной личности. Сопряжение слова и жизни ученика, мне думается, – одна из самых драматических страниц педагогики. К большому сожалению, на эту тему не то что исследований, даже обычных эмпирических описаний мало. Нет ли в этом боязни учителя заглянуть внутрь своей профессии?»
№ 84, Эльвира Горюхина, «О бесстрашии высокого слова»

Ответом правительства – невольным, случайным – на проблему, проявленную Царицыном, было повышение зарплаты учителей, первая масштабная индексация, которая, впрочем, быстро забуксовала – в региональных бюджетах не нашлось денег. В каком-то смысле это задало тренд: попытку любые проблемы решать деньгами.

2002

Повышение зарплаты, пусть и не совсем сработавшее, – хорошо. Но учителя ждали не только денег. Как учить, чему учить, в чем смысл учительского дела сегодня – самые важные педагогические вопросы оставались без ответа. И Издательский дом «Первое сентября» запустил в 2002 году, при поддержке столичного департамента образования, самый, наверное, известный на сегодняшний день независимый проект, создающий профессиональную среду для учителей: Педагогический марафон учебных предметов. И чтобы на марафоне могли побывать те, кто физически приехать не может, газета «Первое сентября» стала публиковать репортажи-отчеты с каждого предметного дня. Марафон продолжается и сейчас, собирая уже десятки тысяч человек, а марафонские страницы стали визитной карточкой «ПС», созвездием имен и идей современной педагогики. А тогда, в 2002-м, это был прорыв, в газету звонили, присылали письма: неужели все это правда, когда будет следующий марафон?
Официальный педагогический мейнстрим двигался в это время в ровно противоположном направлении. После долгих дискуссий Дума приняла в первом чтении Закон о госстандарте образования.
Против стандарта высказывались российские и зарубежные эксперты, а главное, практически все известные педагоги-практики. Например, легендарный директор «Школы самоопределения» Александр Тубельский.

«Из школ будут выдавлены дети, по разным причинам не способные или не желающие соответствовать предъявляемым требованиям; такая же участь постигнет наиболее творческих учителей, которые не пожелают из года в год учить по стандарту; одинаковые требования ко всем приведут к закрытию многих интересных инновационных школ, что сделает невозможным развитие образования, и прежде всего его содержания; хорошая идея построить содержание образования на личностных компетенциях (индивидуальных универсальных умениях) будет похоронена под грудой слов, имитаций, систем контроля, произволом чиновников».
№ 70, Александр Тубельский, «Образование, построенное на стандартах, представляет угрозу национальной безопасности России и Америки»

«Первое сентября» тогда вело кампанию с целью развернуть стандарт лицом к школе, стандартизировать не учеников, учителей и программы, а обязательства государства перед школой.
Закон «завис» в Думе, но де-факто разработка стандартов и подготовка к их введению продолжились.

2003

Год начался для читателей «ПС» с цикла статей «Модернизация в загадках и разгадках». Андрей Русаков первым из образовательных аналитиков описал произошедшую в образовании бюрократическую революцию и предсказал ее итоги.

«Опора на проверенные западные образцы? Да нет, не похоже. Прямое государственное подчинение школ, «демуниципализация», тесты как оптимальная система оценивания, стандарты по учебным предметам, укрупнение сельских школ – во всем этом довольно трудно заподозрить европейское влияние. С технологичностью еще интереснее. Педагогические технологии вообще не рассматриваются как достойные внимания. Занятно выглядела бы государственная программа модернизации металлургии или машиностроения даже без намека на технологическое переоснащение! Ну не считать же педагогической инновацией дивную веру в образовательную целительность интернета… Тем не менее технологизация – основной нерв продвигаемых перемен. Только речь идет о других технологиях: технологиях администрирования в образовании и реорганизации социально-экономических отношений в нем».
№ 10, Андрей Русаков, «Модернизация…», часть первая

Весной с интервалом в три дня произошли два страшных пожара: в Якутии и Дагестане, сгорели школа и интернат. Счет жертв шел на десятки.

«Основной фонд системы образования изношен до предела, еще два года назад считалось, что до 65% школ в России требуют капитального ремонта и до 30% находятся в аварийном состоянии. За множеством показушных и дорогостоящих проектов как будто удалось спрятать нищету и разруху российской школы. И вот туман рассеялся: все оказалось проще и в то же время трагичнее. Выяснилось, что заниматься надо было ремонтом школ. Президенту показывать не компьютеры в деревне Кузькино, не про ланцетник и дождевого червя с ним дискутировать, а полуразвалившиеся школы демонстрировать и предупреждать, что школьный «Курск» столь же возможен...»
№ 26, редакционная статья «Школы горят, дети в них гибнут»

Правительство распорядилось об экстренных проверках, но денег на ремонт хотя бы самых ненадежных школьных зданий не выделило.

Летом – снова история с огнем, хотя начиналась она без дыма и пламени, – известный педагог Михаил Щетинин, руководитель авторской школы в поселке Текос Краснодарского края, отказался участвовать в эксперименте по ЕГЭ. Лицей Щетинина – федерального подчинения, краевой департамент пожаловался в министерство. Ответ ведомства (за подписью первого зама Виктора Болотова) был предельно жестким: под соусом «оптимизации» Щетинину предложили покинуть его пост, а школу перевести на региональный уровень.
Школьники из Текоса попытались попасть на прием к министру Владимиру Филиппову. Прием в конце концов состоялся, но разговора не вышло. «Какая от вас польза, если вы в ЕГЭ не участвуете», – отрезал министр.
За Щетинина вступились многие и в крае, и в Москве. Но в момент, когда дела, кажется, пошли на лад, сгорел один из корпусов щетининской школы. Его обвинили в несоблюдении правил пожарной безопасности, хотя местные пожарные говорили про поджог: у школы имелись в собственности гектары земли поблизости к морю, поля, виноградники – лакомый кусок, если убрать директора.

«Ученики Щетинина ЕГЭ не сдавали – вероятно, потому, что в свете решения примерно наказать отступника это стало выгодным министерству. Теперь в Текосе гадают, кого еще им предложат в учредители, и ждут гостей из налоговой полиции – так бывало уже не раз. «С той минуты, как я получил послание о переводе нас на местный бюджет, государственный лицей стал крепостью», – говорит Щетинин. Щетинину легко говорить – он человек сильный и смелый. Он выстоит. Но захочет ли теперь кто-то еще вступиться за своих детей?»
№ 43, Сергей Лебедев, «ЕГЭ-2003: тест на лояльность ведомству»

Щетинин выстоял.
Но и остальные урок получили.
Тем же летом в Ижевске после окончания военных сборов 150 учеников написали жалобу в управление образования: их заставляли отжиматься в лужах и мыть уборные. Начальник сборов и директор школы получили дисциплинарные взыскания, Министерство образования никак не отреагировало на инцидент. Ведомство на тот момент уже капитулировало и признало, что положения Закона «О воинской обязанности», требующего обязательного участия школьников в сборах, приоритетнее положений Закона «Об образовании», где указано, что сборы добровольны.
Тогда никто еще не знал, что это не юридическая коллизия, а буквально вопрос жизни и смерти.
В начале сентября в редакции «ПС» раздался звонок. С него началось самое трудное и долгое расследование в истории газеты. На школьных военных сборах в поселке Пионерский Советского района ХМАО погиб ученик Александр Бочанов. После ужина руководивший сборами подполковник Владимир Завадский устроил десятикилометровый кросс, которого не было в официальной программе. Небольшую часть дистанции было приказано бежать в противогазах. Александр Бочанов задохнулся.
Местные власти постарались представить дело как несчастный случай: дескать, у мальчика отказало сердце. В возбуждении уголовного дела было отказано. И только после обращения из Думы, подписанного вице-спикером Ириной Хакамадой, расследование было возобновлено, судебно-медицин­ская экспертиза поставила диагноз: асфиксия.
Спустя короткое время Дума должна была голосовать за поправки в Закон «Об образовании», приводящие его в соответствие Закону «О воинской службе». Мы подготовили специальный номер, который в день голосования лежал на столе у каждого депутата.

«Мы видим, как, едва появившись в школах, армейская подготовка принесла с собой все то, что является позором армии. Издевательства над детьми на военных сборах в школах Ижевска. Гибель на военных сборах в Ханты-Мансийском автономном округе ученика 11 класса, которого фактически загнали при проведении 10-километрового кросса армейские инструкторы… И какие бы высокие слова ни приводились в пользу «знакомства ребят с армейской службой, воспитания патриотизма, мужества, верности Отечеству», мы должны понимать, что эти трагедии и сама возможность того, что с нашими детьми может произойти что-то подобное, должны заставить депутатов проголосовать против предлагаемой поправки. Мы надеемся, что депутаты проголосуют как родители, отвечающие за жизнь собственных детей».
№ 70, редакционная статья

Депутаты проголосовали… как депутаты – за НВП. Исключение составили парламентарии из фракций СПС и «Яблоко».
Потом были выборы, на которых СПС и «Яблоко» не прошли в Думу. Расследование гибели Александра Бочанова застопорилось, несмотря на то что его родители дали пресс-конференцию в РИА «Новости», о трагедии написали все крупнейшие газеты и лично министр обороны Иванов на совещании с генералитетом заявил, что «подобные случаи не должны повторяться, ведомственная корпоративность тут недопустима».
А закончился год с жутким совпадением: сгорел РУДН, родной вуз министра образования Владимира Филиппова, прежде бывшего его ректором. Версия пожарных все та же, что и весной: неисправность электропроводки…

2004

Первая новость года – отменяют ЕТС, единую тарифную сетку, которая мешала повышению зарплат учителей. Вторая – претензии министерства к учебнику истории Игоря Долуцкого, выпущенному издательством «Мнемозина». Учебник обвинили в антипатриотичности, и министр Владимир Филиппов высказал пожелание, чтобы Федеральный экспертный совет впредь каким-то образом оценивал и «патриотическую составляющую» учебников по гуманитарным дисциплинам.
При этом уже давно возникло ощущение, что федеральная образовательная политика строится в расчете на некоторую идеальную, в природе не существующую школу. А как живет школа реальная? Чтобы ответить на этот вопрос, «Первое сентября» запустило проект «Школьный автобус «ПС». Редакционный «Фольксваген – Каравелла» (отметим ассоциации с Колумбом) стартовал из Москвы в Тверскую область. С этого дня и в течение нескольких лет автобус редакции, в котором менялись журналисты, проехал практически все регионы Центральной России, Поволжья и Кавказа, путешествуя от школы к школе, от сюжета к сюжету, создавая картину действительной школьной жизни, в которой каждый читатель-учитель мог узнать свою школу.
А в Центре меж тем произошли большие изменения. В ходе административной реформы было упразднено Министерство образования и создано ныне существующее Министерство образования и науки; Владимира Филиппова сменил Андрей Фурсенко. Первые заявления нового министра выглядели либеральными: не стоит монополизировать ЕГЭ, поддержка учителя – задача министерства…
Но у «ПС» тогда была своя повестка дня.

«23 марта военный гарнизонный суд города Сургута вынес оправдательный приговор по делу подполковника Владимира Завадского, обвинявшегося в превышении должностных полномочий, повлекшем смерть школьника Александра Бочанова. Журналисты «ПС» были единственными представителями прессы на судебных прениях, состоявшихся за неделю до вынесения приговора. Сегодня мы публикуем стенограмму этих прений. Вы услышите самого Завадского и его адвоката. Государственного обвинителя. Родителей Александра Бочанова. Вы прочтете приговор. И вы сами для себя решите – кто прав и кто виноват. Если не по юридическим, то по человеческим основаниям. Читайте. Слушайте обвинение и защиту. Решайте».
№ 24, редакционная статья

Впервые в истории газеты почти весь номер целиком был отдан под стенограмму судебного заседания. Мы сочли, что иначе поступить не можем: оправдательный приговор человеку, который строил свою защиту на том, что он не расписался в бумаге о вступлении в должность и потому не может отвечать за то, что совершил как должностное лицо; оправдательный приговор офицеру, не пришедшему к родителям мальчика, погибшего по его вине, – это страшная веха в истории России, фактически оправдание всех будущих воспитателей-изуверов, считающих, что патриотизм начинается с противогаза на лице. И это единственное, что мы могли сделать – вот она, сила и бессилие слова…
Но пока вера в силу слова еще сохранялась. Некоторое время спустя газета публикует открытое письмо против ЕГЭ.
В те годы было много обращений против единого экзамена. Но опубликованное в «ПС» подписали 41 академик и член-корреспондент РАН, 48 академиков и член-корреспондентов РАО и РАЕН, десятки лучших директоров школ и сотни преподавателей ведущих вузов.
В ответ была тишина.
Но тишина эта еще не опустилась повсеместно. В конце июня военный суд Приволжско-Уральского военного округа отменил оправдательный приговор подполковнику Владимиру Завадскому.

«Защитник подсудимого адвокат Пуртов указал, что данное уголовное дело вообще было возбуждено незаконно, так как «смерть не может являться достаточным правовым основанием для возбуждения уголовного дела». По его мнению, данный процесс был «инспирирован» демократически настроенными СМИ, основной мишенью которых является не Завадский, а военно-патриотическое воспитание в стране. «Если не давать школьникам физических нагрузок на занятиях по военно-патриотическому воспитанию, то чем же там тогда заниматься – бальными танцами?» – поинтересовался в заключение Пуртов».
№ 46, Дмитрий Растимешин, «Оправдательный приговор подполковнику Завадскому отменен»

Летний номер «ПС» – заочный разговор двух педагогов, Симона Соловейчика и Александра Лобка, новое прочтение давней, но не устаревающей книги Соловейчика «Учение с увлечением». Кажется, это последний раз, когда у страны было лето, настоящее лето с его отдохновением, без ожидания бедствий, хотя августовская метка потонувшего «Курска» уже светила тускло в календаре.

…А номер 56 до сих пор не решаешься открыть после номера 55. Пока не открыл – они словно живы там еще, в первой школе Беслана, первого, второго, третьего сентября. Это не кощунство, не наивный мистицизм. Слов для той трагедии никто еще не нашел, не нашли и мы. Но в следующих номерах – попытались. Потому что без слов еще хуже.

«В далеком девяносто втором году отец вместе с редакцией долго выбирал название нашей газеты. Из тысяч выбрали именно «Первое сентября». Потому что этот день – самый чистый школьный день в году. Потому что в этот день еще никто никому ничего не должен. Еще нет домашних заданий, еще нет успевающих и неуспевающих. Все нарядные. Всем есть что друг другу рассказать. Все наполнены огромной летней жизнью. Соскучились друг по другу. И школа чистая и светлая, как никогда. Все легкие и улыбчивые. Вот бы такими были все дни в школе, говорили мы, выбирая название газеты. Вспоминаю, и меня снова душат слезы.
Хочется крикнуть: никогда, пожалуйста, никогда не называйте ни газету, ни что-либо еще тем или иным днем в году! Этот день однажды может оказаться днем самой большой трагедии, когда нелюди сходятся вместе и замахиваются на самое святое. И как-то разом их стало так много, что, кажется, они повсюду. Одни не знают, что творят, другие – что и зачем врут. Врут, точно знаю, что врут, потому что там, где люди, святое оберегает себя само. А объявленный новый мир спецмероприятий и спецзаконов – тоже из мира нелюдей, где святое само себя уже не оберегает. Где святость – больше не защита.
Господи, я взрослый человек. Как же трудно быть там, в спортзале, отцом рядом со своими – чужих там не было – детьми. Как трудно, невозможно быть там учителем. Как бесконечно трудно быть директором школы и быть там. Как невозможно мучительно, убийственно быть не там, а здесь – за оцеплением, за экраном телевизора. Как невозможно быть...
Теперь для меня 1 сентября – это Беслан.Надеюсь, что не только. Надеюсь. Но для тех, кто был там, на праздничной линейке 1 сентября 2004 года, 1 сентября не забудется никогда.Мы будем помнить это. Мы будем помнить это до последнего номера «"Первого сентября"».
№57, колонка Артема Соловейчика

Это последний номер. Мы помним. Всегда помнили.
Помним еще и потому, что Беслан расколол редакцию. Мы никогда не рассказывали об этом, но теперь пришло время. Тогда ушли многие люди, делавшие газету. Наши друзья и товарищи. Ушли, сказав, что не могут работать в редакции, де-факто поддерживающей террористов, после вот этих слов в передовице:

«"Мы проявили слабость"», – сказал президент. Ее не проявили, и в этом ужас. Единственно возможную, инстинктивную, святую слабость, которая делает человека человеком, которая бросает животное навстречу смерти в защиту детеныша; которая делает невозможным любой торг, обесценивает любые сокровища, принципы и территории, если речь идет о неминуемой смерти детей – одного ребенка! Той нестерпимой душевной боли, из-за которой множество людей предложили себя в заложники взамен детей, того страха, из-за которого спецназовцы бросились без бронежилетов под пули, животом на гранаты, чтобы закрыть детей. Простой родительский рефлекс, из-за которого парализовало весь мир, ощутивший себя на месте бесланских родителей, то чувство взрослого к ребенку, из-за которого рыдали даже мужчины у экранов заокеанских телевизоров, тот материнско-отцовский рефлекс, который говорит, что выход может быть только единственный, моментальный: «Возьмите все!», а в судьбе державы разберемся, не пропала бы наша держава в один день. Но наш президент оказался этих рефлексов лишен. Не допустить растаскивания державы на куски – вот довод, вот причина. Ох и жирный кусок Чечня – не столько нефтью, сколько кровью пропитана, сдобрена. Не допустить гипотетического конфликта. Не ввергнуть гипотетических людей в череду расправ. Это звучит сильно. На слух президента – гораздо громче, чем детский плач».
№ 57, Марина Космина, «Только расстреляли за это не нас»

Но если бы мы заранее знали, что статья расколет редакцию, мы бы все равно ее напечатали – есть вещи выше дружбы...
Поздней осенью закончилась судебная эпопея по делу о смерти Александра Бочанова. Приговор был вынесен условный, но все-таки обвинительный. Судебные прения сторон звучали как эхо Беслана и эхо статьи Марины Косминой.

«Вся логика защиты В.Завадского строилась на одном факте: он был назначен на должность начальника сборов незаконно приказом начальника ДОНФКиС Э.Легкова, который как гражданское лицо не имел права назначать куда-либо офицера Минобороны. А раз так, то что бы ни происходило в лагере во время сборов, В.Завадский к этому отношения не имеет. И не несет ответственности за жизнь и здоровье детей».
№ 74, Сергей Ильин, «Обвинительный приговор»

2005

Чем больше в учительской жизни внешнего – отчетов, проверок, исполнения программ, тем больше потребность говорить о внутреннем, о том, что делает педагога педагогом и человека человеком. И не случайно в 2005 году «Первое сентября» начало новую рубрику, проект, который потом стал одноименной книгой – «Биография внутреннего человека».

«Из этих рассказов ничему нельзя научиться, но многое можно понять. Главное из этих пониманий состоит в том, о чем часто говорят публицисты и что нам редко удается реально почувствовать: каждый человек проживает свою, другую, отличную от нашей жизнь, и она точно так же, как наша, драгоценна, наполнена бесконечным содержанием боли, радости, откровений и неповторима. Неповторима не потому, что у каждого одна, а потому, что единственна по способу ее исполнения».
№ 24, Николай Крыщук, Введение к рубрике

Из номера в номер писатель и автор «ПС» Николай Крыщук записывал монологи известных интеллектуалов, призванные дать ответ на один вопрос: как я жил и что я понял. Среди соавторов рубрики – Андрей Битов, Александр Кушнер, Юрий Рост, Владимир Цивин, Елена Скульская и множество других прекрасных собеседников.
А летом в «ПС» вышла статья, собравшая рекордное число перепечаток и отзывов. Предыстория была такова: управление образования города Сургута исключило из школ около тысячи детей незаконных мигрантов, поставив ультиматум: либо родители к 1 сентября становятся мигрантами законными, либо их дети не будут получать образование.
«ПС» прокомментировало ситуацию так:

«Кто бы ни были их родители, дети-мигранты ни в чем не виноваты. Сначала принимать детей в школу, а потом исключать, чтобы заставить их родителей обратиться в ОВИР, – это, может быть, и законно, но… Принятие в школу – это обещание. И это обещание надо держать, несмотря ни на что. Потому что оно дано взрослым человеком ребенку. И в конфликте педагогики и закона люди, работающие в образовании, не могут быть в первую очередь законниками».
№ 50, Наталья Ключарева, Алексей Олейников, Сергей Лебедев, «Урок законности. Показательный…»

Статья вызвала в интернете вал критики в адрес… газеты. Еще несколько лет назад всем миром старались помочь детям чеченских беженцев в палаточных лагерях – а теперь призыв к гуманности вызвал в основном озлобление и насмешку.
Той осенью исполнилось бы 75 лет основателю «Первого сентября» Симону Соловейчику. Специальный номер, посвященный его памяти, начинался так:

«Для сердца нужно верить...» Я на этом основании все-все понял о вере. О том, почему вера необходима человеку. Не просто: вот нужно верить, а для сердца надо верить, сердце не может жить без веры, оно умирает. Мы живем в бытовом слове, мы приучены так жить, в быте. А школа принципиально выводит в надбытовое, и в этом ее смысл. Школа говорит о таких вещах, о которых на семейной кухне не говорят. Физика, литература, история. Школа должна дать что-то цельное, она претендует на это, а слова «вера» там нет. Словно люди не знают, что все держится верой и все в языке полно верой. И нет нужды, говорят, в вере. А ребенок чувствует, что с ним что-то не то, объяснял Соловейчик в одной из последних своих бесед с Димой Шеваровым. Итог жизненной работы Соловейчика – необратимое возвращение «высоких слов» в мир строгой педагогической мысли».
№ 64, Введение

В конце 2005 года «Первое сентября» изменило формат и периодичность выхода: А4 вместо А3, 24 полосы вместо 4 или 6, раз в две недели вместо прежних двух раз в неделю. Время, когда новости не приносили уже больше ничего нового, требовало от газеты большей аналитичности, бюрократический прессинг, под который попали школа и учителя – большей поддержки педагогов в их повседневной работе. Так сложились 4 тетради сегодняшней газеты: «Политика образования», «Школьное дело», «Детный мир», «Идеи. Судьбы. Времена».

2006

Новый год, новый формат газеты. Вообще – новое время. В прилагательном «новый» всегда есть положительный оттенок. Поэтому точнее сказать – новое старое время. Время подводить итоги.
Год начался с проекта «Революция в образовании: 18 лет спустя». Революцией мы назвали (а он ею и являлся) Всесоюзный съезд работников образования в январе 1988 г.

«В толпе прошел слух, что к открытию съезда подготовлено якобы два доклада: один Академией педагогических наук, другой – Временным научно-исследовательским коллективом «Школа». Мы знали, что второй – «наш», но какой будет зачитан на пленарном заседании, этого никто не знал, и это придавало определенную интригу началу заседания. Волнение нарастает, наконец слово предоставляют председателю Гос­комитета по образованию Г.Ягодину. Народ напрягся и… Когда прозвучали слова: «Нельзя считать неспособным ребенка с умными руками только потому, что ему не даются теоремы, интегралы не даются…», начались не просто «бурные аплодисменты», а самые настоящие овации. Рядом с нами, мурманчанами, сидела делегация педагогов из Узбекистана, и один очень серьезный товарищ, дернув за рукав моего соседа, директора одной из мурманских школ Алексея Либерова, спросил: «Почему все так кричат?» Алеша повернул к нему сияющее лицо и сказал: «Мы победили!» Знали бы мы тогда, чем обернется эта победа!»
№ 1, Дмитрий Левитес, «Знали бы мы тогда…»

В четырех номерах подряд наши ведущие образовательные аналитики, отталкиваясь от заметки Дмитрия Левитеса как от эпиграфа, пытались понять: почему в школе происходит контр­революция, целиком стирающая все достижения рубежа восьмидесятых–девяностых.

«Кто же неизвестные враги общедоступной школы? Похоже, их нет. Сражаться не с кем. А с пустотой драться невозможно. Ее побеждает только вспышка нового образа мира, новый жизненный импульс, новое ощущение живой связи явлений. Пока же над российской школой устанавливается весьма странная власть. До образования дошли, развернулись, и воцаряются в нем прожекты, запущенные между делом то пять, то десять, то пятнадцать лет назад. Их сочиняли люди, которые когда-то случайно проходили мимо школьной политики. Сегодня этим людям до образования уже нет никакого дела. Никто за их затеи не отвечает, и останавливать их некому. Реструктуризация, понимаемая как закрытие сельских школ, официально осуждена, но идет невиданными прежде темпами. Никто вроде бы не хочет лишать учителей последних льгот, остатков самостоятельности и ответственности, но эти льготы и права отбирают. Никто уже вроде и не агитирует за «концентрическое преподавание истории», но оно превращается в единственно возможное и толкает последних сильных учителей-историков расставаться со школой. И т.д. и т.п. Пустота расползается по развалинам системы школьного образования подобно оледенению. А бороться с ледниковым периодом бесполезно. Его надо суметь пережить».
№ 1, Андрей Русаков, «С ледниковым периодом бороться бесполезно…»

Пережить ледниковый период учителю очень трудно, если он один на один с профессиональными проблемами. Чтобы поддержать педагогов, «ПС» начало публикацию книги знаменитого учителя-исследователя Елены Яновицкой «Как учить и учиться на уроке».
А летом в двух номерах вышел сборник статей Симона Соловейчика, опубликованных в разные годы в разных изданиях: «Неделе» и «Комсомольской правде», «Новом времени» и «Учительской», в «Семье и школе», в «Литературной газете».

«На наш взгляд, эти очерки, «колонки», репортажи читаются столь же современно, как двадцать, тридцать, а то и сорок лет назад. В чем тут секрет? Так ли медленно меняется школа? Или так медленно меняемся мы? Или столь редко о школьных делах говорят c достаточной степенью глубины, которая долго сохраняет свою значимость?»
№ 13–14, из Введения

А еще мы постарались помочь не только учителям, но и директорам, ответственным и свободно мыслящим управленцам разного уровня, поддержав проект института «Общественный договор», посвященный исследованию административных барьеров в образовании.
Соловейчиковские чтения той осени были посвящены 20-летию педагогики сотрудничества, 20-летию знаменитого Переделкинского манифеста. И снова «ПС» собрало давние статьи Соловейчика, которые – чем больше школа возвращалась к советским практикам – становились все актуальнее.

«Кто бы мог подумать тогда, что «комментарии к методу», написанные Соловейчиком по-журналистски, на злобу дня, станут актуальной педагогической литературой дня сегодняшнего? Что время высветит в текстах, посвященных открытиям учителей-новаторов, ответы на вопросы, которыми школа еще только начинает всерьез задаваться? И что молодой учитель XXI века, пробежав глазами статью почти тридцатилетней давности, удивится: «Как, и это тоже они придумали? Проекты, творческие книжки учащихся, уроки по выбору – и без слов «профили», «портфолио», «элективы»? Но в том-то и дело, что новизна будущего, как представляет ее Соловейчик, рождается из потребности решить или хотя бы смягчить основное противоречие школы – противоречие между необходимостью дать знания и сохранить достоинство ребенка».
№ 18, От редакции

В декабре для «ПС» был один очень важный день. Мы поздравляли с 70-летием человека, чьи тексты выходили в самых первых номерах «ПС», друга и критика газеты; человека, с чьим именем история российского образования была и будет связана неразрывно – Эдуарда Дмитриевича Днепрова, первого министра образования демократической России.

« – Почему был так важен съезд 1988 года?
– В каждой образовательной реформе – двойное ядро. И наша задача состояла в том, чтобы вскрыть какие-то общественные истоки, общественные опоры. Потому что парадокс в том, что чем лучше отработаны экономика образования, педагогические технологии, содержание образования, – если идеология осталась старой, – тем сильнее они укрепляют школу-казарму. Порушить государственную монополию на школу, сделать общество участником развития образования – эти задачи в общественно-педагогическом движении решает общество. В 1988 году они нашли полное отражение в документах. И все отодвинулись, общество сочло свою роль выполненной».
№ 23. «Время, школа, человек. Пять эпох российского образования». Беседа с Эдуардом Днепровым

2007

Зима – главное время судов в нашей стране. Летом прокуратура отдыхает, осенью заводит дела, собирает доказательства… В том январе начался еще один судебный процесс, прогремевший на всю Россию. Директора школы в селе Сепыч Пермского края Александра Поносова обвинили в использовании контрафактных компьютерных программ. Программы стояли на машинах, присланных в школу в рамках информатизации. Прокурорская проверка обнаружила, что программы нелегальные, и выписала Поносову предупреждение, компьютеры опечатали. Однако ученикам нужно было сдавать экзамен по информатике, и Поносов разрешил компьютеры на несколько часов включить. Из этого выросло абсурдное уголовное дело, вызвавшее протест интернет-общественности и завершившееся оправданием директора.
Первым в Сепыч приехал корреспондент «ПС».

«Когда стало известно, что на директора Сепычевской школы заведено уголовное дело, Александр Поносов оказался в полной изоляции. Ни районное управление образования, ни министерство образования Пермского края, ни глава района, ни депутаты – никто не вступился за опального директора. А в селе Сепыч вникать в юридические и компьютерные тонкости тем более не стали. Жители рассуждают по старинке: судят – значит, виноват. Александра Поносова за победу над школьным долгостроем еще недавно почитали чуть ли не народным героем. А теперь смотрят косо: «Проворовался, начальник!» Даже адвоката пришлось искать в Перми. В родном Верещагине защищать Поносова никто не решился».
№ 2, Наталья Ключарева, «Программное дело»

Той весной вернулся из странствий «Школьный автобус «ПС», последний его маршрут проходил по Воронежской области.

...31 мая ушел из жизни Александр Наумович Тубельский, легендарный директор Московской «школы самоопределения». Закончил учебный год и ушел. Ушел человек, без которого осиротело и «Первое сентября» – ведь педагогическая газета держится теми, чьи ценности она разделяет. И не мы давали Тубельскому место на газетных полосах – он давал нам живой пример, что все педагогические идеалы, о которых мы пишем, существуют и реально воплощены в школе. И до сих пор наивно думается: может быть, с Тубельским в образовании все было бы по-другому, лучше и честнее.

«У Тубельского был дар веры. Веры в ребенка, веры в настоящую школу. И вера эта сохранялась в нем несмотря ни на что. Вот, собственно, и вся «закваска» его школы: безусловная, абсолютная вера в свободу, в ребенка и в учителя. Гремучая на самом деле смесь, опасная, рискованная. Все это, разумеется, знают. И Тубельский знал. Но верил.
И строил школу, опираясь на одну лишь веру в ребенка и в то, что человеческое в человеке всегда побеждает. И что это единственное, на что стоит тратить силы. Он словно говорил: человек возможен всегда. Даже тогда, когда, казалось бы, весь мир свидетельствует об обратном».
№ 11, «Прощание», Александр Лобок

Летом в сдвоенном номере была опубликована «Педагогическая хрестоматия ПС», собрание новейшей педагогической мысли. Многие из этих книг мы анонсировали в газете, некоторые представили впервые.
Автор британской образовательной реформы Майкл Барбер, выдающийся российский исследователь детства Мария Осорина, знаменитные французские педагоги Франсуаза Дольто и Даниэль Пеннак, образовательный аналитик Майкл Фуллан, российский педагог Сергей Поляков и исследователь управленческих практик Владимир Лизинский – вот разброс имен и тем, краткий обзор более чем тридцати публикаций.

2008

В начале года Государственная Дума внезапно решила упразднить модель патронатного воспитания, при которой педагогические обязанности делились между приемной семьей и специальной профессиональной службой, призванной семье помогать.

«Это трагедия для 42 регионов, где действуют площадки по патронатному воспитанию на базе реорганизованных детских домов», – убеждена директор детского дома № 19 Мария Терновская, по мнению которой, закон уничтожает «уникальную гибкую модель, которая подстраивалась под каждую семью и каждого ребенка».
№ 8, Ольга Дашковская, «Патронатное воспитание в России запретят?»

«Первое сентября» попыталось организовать кампанию и остановить принятие закона, отменяющего патронат. Фактически все профессионалы-эксперты, работающие в сфере усыновления, кампанию поддержали. Закон вскоре был принят, патронат – отменен…

26 апреля трагически ушла из жизни Татьяна Бабушкина, друг и автор «Первого сентября».

«ТиВи. Такое прозвище придумали ее воспитанники, и под таким именем Бабушкину знают тысячи семей, учителей, студентов, подростков, малышей… Наша страна потеряла одного из последних великих отечественных педагогов. Ее величие не научное, не писательское, не дидактическое – оно во многом сродни чудаковатому величию Песталоцци, от которого взяла разбег вся педагогика последних двух столетий; забавному величию Чуковского или Джанни Родари, открывших взрослым веселую мудрость детского взгляда на вещи; пронзительному величию Мещерякова, Апраушева, Леонгард, возвращающих в мир полноценных людей тех, из кого общество привыкло фабриковать изгоев и инвалидов. ТиВи никто бы не решился назвать «ученым» – но для крупнейших ученых-исследователей она была важнейшим равноправным собеседником. Ее пытались считать явлением периферийным – а в это время усилиями ТиВи создавались и удерживались самые узловые, самые важные отношения в педагогическом мире».
№ 9, Андрей Русаков, «Бродячие университеты ТиВи»

«Первое сентября» посвятило номер памяти Татьяны Бабушкиной. Вслед за Александром Тубельским мы лишились еще одного человека-опоры, человека-ориентира, которыми живет газета. Наступило время пронзительных утрат, время сиротства, время слов, которые уже никогда не будут сказаны теми, кто мог бы их сказать.
Нам остались память и долг.
Наверное, не случайно так сошлось, что летний номер «ПС» назывался «Воспитание: возвращаясь к изначальным смыслам». Чувствуя это время распада и рассредоточения, мы собрали антологию классических и неклассических текстов о педагогике, от Канта и Монтеня до Бродского и Мамардашвили.

«Сегодня мы видим неуверенность, из которой проистекают требования, чтобы государство обозначило приоритеты воспитания. Одни находятся в поиске эффективных воспитательных технологий, другие обращаются к «проверенному опыту» советских времен. Фраза «развал системы воспитания» стала общим местом газетных статей. Все ищут новых смыслов воспитания. Но у воспитания не может быть новых смыслов. Они могут возникать наново, однако новыми их назвать нельзя. И весь вопрос не в приобретении этих смыслов где-то вовне, вопрос – в нас самих».
№ 13–14, Сергей Лебедев, Вместо предисловия

А год утрат продолжался.

«Народу в соборе все прибывает и прибывает, и все больше знакомых, узнаваемых лиц, но вокруг нет даже шелеста голосов. Все остаются сосредоточены на чем-то своем, глубоком: на свече в руках, на мыслях, на молитве… Только когда монахи запели «Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся…», все чуть шелохнулись, заоглядывались друг на друга, вдруг остро и одновременно ощутив, что эта заповедь ни к кому не приложима так точно, как к Александру Исаевичу. Воистину Солженицын «алкал и жаждал» правды. Отсюда все его открытые письма, все его страстное проповедничество, все его «перехлесты», все его книги, которые и через сто лет будут обжигать совесть. «Всем, кому не хватило жизни…» – с этих четырех слов начинается главная книга А.И.Солженицына. Жизни всегда не хватает».
№ 15, Дмитрий Шеваров, «Дни прощания»

Ровно в те же дни, дни прощания – какую оптику иногда выстраивает эпоха – была представлена концепция новейшей истории России, которая должна была лечь в основу новых линеек школьных учебников. Особенно прославилась концепция тем, что ее авторы предложили ввести новую формулу подсчета жертв политических репрессий: только осужденные к смертной казни и расстрелянные. Одна эта деталь говорит все об общем настрое документа, оправдывавшего бесчеловечную сталинскую политику.

«Авторы концепции стараются представить российскую историю первой половины ХХ века как «построение индустриального общества некапиталистического типа». Но вся концепция, со всеми ее фигурами умолчания, и есть лучшее свидетельство иной, трагической истории России. Только в стране, уже прошедшей историческую школу самозабвения, может появиться такой документ. Это не взгляд в прошлое – это взгляд из прошлого. Оно не прожито и не понято и потому возвращается в день сегодняшний».
№ 16, Сергей Лебедев, «Отрицание памяти»

Общее направление истории страны не изменилось тогда. Но концепция так и не стала официальным документом. Постеснялись. Тогда еще – постеснялись.
В начале декабря на ярмарке интеллектуальной литературы НОН/фикшн мы представили книгу «Воспитание: возвращаясь к изначальным смыслам», летний номер «ПС» в книжном формате. С тех пор антология уже была переиздана, и сегодня ее можно найти в библиотеках практически всех педагогических вузов страны.

2009

В начале года «Первое сентября» собрало на «круглый стол» учителей истории, педагогов-практиков, ученых, чтобы обсудить, как вести себя и как учить детей.

«Олег Иванов. Государственная концепция такова: формировать позитивный образ истории ХХ века…
Михаил Эпштейн. Если мы формируем только позитивный образ истории, то все российские школьники не понимают, в чем проблема с Украиной. У украинцев есть некоторые основания для того, что они сейчас пытаются делать. Основания вековые на самом деле. Могут быть разные подходы к отношениям России с Украиной, Украины с Россией, но один из них тот, который они сейчас осуществляют. И он вполне себе исторически оправдан. Значит, если мы в школе хотя бы не рассматриваем такой взгляд на историю, то воспитываются люди, которые совсем не понимают, что происходит на Украине, и всех украинцев ненавидят, потому что они «самостийщики». Если такой же образ складывается по отношению к Америке в истории ХХ века – воспитываются люди, которые ненавидят американцев, что сейчас, как я наблюдаю, происходит со многими школьниками».
№ 2, «Как сделать историческое образование личностно значимым?»

Как видим, прогноз пятилетней давности сбылся. Государственное просвещение – в том числе – принесло свои плоды. Может ли газетная статья стать исторической вехой, если это не новости, не манифест, не расследование? Может. Но не сразу: оглядываешься потом и понимаешь, что в одном тексте сошлось все, что можно сказать про время. Узнаваемо, точно – и с ощущением глубинной перспективы. Тем летом в «ПС» были две такие статьи, хотя обычно они не ходят парами. Тоже знак, тоже рубеж.
Первая была о том, какое общество воспитывает – вольно или невольно – сегодняшняя школа.

«Такие трудноуловимые вещи, как «благородство», «чувство собственного достоинства», «самоуважение», невозможно конвертировать в баллы, а из баллов – в рубли. Но для бюрократической системы они неудобны даже не поэтому. Все эти качества очень мешают системе в деле превращения человека в удобный структурный элемент, в пресловутый винтик, в тот самый «кирпич в стене». Что происходит в нынешней школе? Дети становятся орудием и материалом для формирования учительских портфолио и строчек в «зарплатных» ведомостях. Учителя превращаются в сборщиков информации для роно. Роно переправляют информацию на уровень города, области, министерства. Все учтено, расфасовано в целлофановые файлы, записано на компакт-диски. Загадкой остается только одно – кому все это нужно».
№ 11, Ольга Лебедушкина, «Согласен жить по приказу – заплатим»

Вторая – о том, что происходит внутри школы, где постепенно перестает находиться место творческому учителю.

«Не вдохновенный человек, как ни парадоксально, имеет большую свободу в том, что он делает. Он может делать хоть что – ему все равно. Такие вопросы или другие, такой метод или еще какой-то. Но если учитель находится на уроке в творческом сознании, он действует по наитию, очень точно. Он знает про нужный ход наверняка и отступиться не может. И он как бы проламывается в пространство, где дети обучаются по своей воле, максимально результативно. Выходит, хороший учитель не настолько свободен, насколько свободен посредственный. И дело тут не в ответственности, а в умении быть собой-учителем, которое без внутренней свободы (ответственности перед собой) человеку не дается.
Такие волшебные состояния тренируются и взращиваются отнюдь не при помощи камер слежения и регламентов, действовавших во времена николаевской России: «Отступивший от руководства учитель подвергается суду как опасный преступник». И не при помощи рейтингов, конкурсов и портфолио, нарушающих психологическую саморегуляцию в школьной среде. Требуется как раз смягчение нравов».
№ 16, Людмила Кожурина, «Образование строгого режима»

Обе статьи, судя по откликам читателей, действительно зафиксировали что-то очень важное. О них вспоминали в письмах и несколько лет спустя – знак, что публикация превратилась в метку времени.
А между двумя этими статьями, если брать хронологически, расположился традиционный летний номер «ПС». На этот раз он назывался «Гений детства» и, как и его предшественник, осенью вышел в книжном формате.

«В этом летнем номере «ПС» собраны самые, может быть, необычные воспоминания о детстве. Имена авторов – людей знаменитых – у всех на слуху; судьбы – несходные, обстоятельства жизни – несовпадающие, времена – разные. Объединяет эти тексты одно: в каждом из них можно увидеть не историю взросления кого-то конкретного, а описание детства как особого состояния человека. Именно поэтому – не «гений в детстве», но «Гений детства»: попытка уловить общее, а не частное».
№13–14, Сергей Лебедев, «Напутствие читателям»

С этим номером, а впоследствии книгой «Первое сентября» впервые вышло за пределы поля педагогической литературы. Книга попала в десятку интеллектуальных новинок выставки-ярмарки интеллектуальной литературы НОН/фикшн.

Новые системы оплаты труда (НСОТ), которые тогда были введены во многих регионах страны, поставили перед учительским сообществом вопросы не только финансового характера. Во многих субъектах РФ власти стали увольнять педагогов, чтобы таким образом повысить зарплату оставшимся. В сотрудничестве с Центром правовых разработок Института развития образования ГУ-ВШЭ «Первое сентября» запустило проект «Если в школе начались сокращения», правовую консультацию для педагогов. Все последующие публикации строились на вопросах, которые тут же стали приходить от учителей.

2010

Этот год мы прожили под знаком юбилея.

«2010 год объявлен Годом учителя, и поэтому он особенный для всех нас, для всех, кто связан со школой. Но для нашего Издательского дома этот год особенный вдвойне. В этом году Симону Соловейчику – педагогу, писателю, журналисту, основателю газеты «Первое сентября» – исполняется 80 лет.
Симон Львович Соловейчик родился 1 октября 1930 года.
Что значит родиться в тридцатых годах прошлого века? Что в твоей собственной семье или в семьях сверстников сохранились еще классические дореволюционные традиции семьи. Что годы твоего взросления придутся на оттепель шестидесятых, когда на миг восторжествовал дух свободы. Что в застойные семидесятые ты мог противостоять надвигающейся реакции своим пониманием происходящего, своими идеалами, своей несгибаемостью. Что когда пришел час, когда случились новые возможности середины восьмидесятых, ты стал действовать, помогая и себе самому, и всем вокруг строить новую педагогику. Что при первой возможности в начале девяностых ты создаешь газету, отдавая ей все, потому что нужно публично говорить о самых серьезных, сложных вещах в педагогике. Что тебе не пережить середины девяностых... Но живет твое дело. Живет твое слово. И теперь оказывается, что ты был из тех немногих, кто умел думать честно. И вот твой юбилей приходится на Год учителя!»
№ 1, Артем Соловейчик, «Это совпадение не случайно!»

В том же номере – вот прекрасное совпадение – праздник, тоже юбилей. Альвину Апраушеву, легендарному директору Загорского дома-интерната для глухонемых детей, 80 лет!
Они очень разные с Соловейчиком, но, выходит, одно поколение. Великое поколение педагогики, которую не назвать ни советской, ни российской – просто человеческой...

«Создавался-то Загорский детский дом для слепоглухонемых как лаборатория интеллектуального развития детей, предметный мир которых пуст. Можно или нельзя компенсировать то, что недодала природа? «Нам и тогда было ясно, что решение вопроса пойдет через формирование человеческой психики. Через общечеловеческое, а не частнометодическое. Полная противоположность тем западным технологиям, которые практикуются в работе с инвалидами сейчас. А мы занимались построением человека. До определенного момента, конечно, до того, как ребенок доходил до необходимого уровня понимания себя».
№ 1, Людмила Кожурина, «Учитель должен быть устроен щедро»

А тем временем еще один легендарный директор, доктор педагогических наук Владимир Новосельцев, руководитель Прохоровской гимназии в Белгородской области, оказался под ударом. Уволили по 287-й статье Трудового кодекса – «без объяснения причин».  С этого случая началась волна расправ над неугодными директорами. Инструмент – все та же 287-я статья ТК.

«Виктор Новосельцев отдал этой школе сорок лет, из них 32 года работает директором. Добавим, что во всей стране лишь четыре директора школ – доктора педагогических наук. Трое в Москве и один – в Прохоровке. При Новосельцеве в Прохоровке не стало второгодников как явления. 125 золотых медалей и 137 серебряных, один из лучших результатов по ЕГЭ в области, больше 70% выпускников ежегодно поступают в вузы. Сам Новосельцев не раз становился «Директором года», выпустил семь пособий и монографий, написал свыше тридцати статей. Наконец, он просто прекрасный, чуткий учитель литературы. Однако оказалось, что именно такой человек – талантливый и самобытный – районному управлению образования не нужен».
№ 3, Алексей Олейников, «Дело Новосельцева»

Летний номер «ПС», выходящий накануне восьмидесятилетия Симона Соловейчика, был собран из его статей для «ПС», которые он написал с 1992-го по 1996 год.

«Когда мы перечитываем статьи Соловейчика сейчас, становится очень отчетливо видно, что с помощью этих статей Соловейчик выстраивал регулярную, ничего не упускающую систему педагогических взглядов. В привычных подробностях, в узнаваемых сюжетах Соловейчик искал другой пласт – пласт человеческих судеб, философских противоречий, которыми движимы и образование, и воспитание; показывал, что мы ничего не поймем в школе, в отношениях с детьми, если не будем обращаться к ценностям, которые выше и глубже, чем собственно педагогика.
В сегодняшнем времени такая культура разговора о педагогике кажется почти утраченной. Переменилась школа, в ней все больше действия и меньше размышления; переменились ученики, родители, учителя, возник новый язык разговора о детстве и учении, который часто скрывает за гуманистическим пафосом формулировок почти полную неспособность школы перемениться по существу, стать человечнее, нужнее ребенку. И может быть, поэтому именно сегодня нам важно вернуться к педагогическим статьям Соловейчика – увидеть, что мы утратили в эпоху модернизации, какие ориентиры потеряли и почему снова стоим перед теми же трудностями, что существовали в девяностые годы, но теперь эти трудности лишь усугубились».
№ 13–14, Введение

Духовно близкие люди особенным образом расположены в календаре, связаны друг с другом датами рождений и уходов. Есть этому рациональное объяснение: родились в одно время, встречали одни и те же вызовы, об одном думали… Но выше рациональности – обаяние необъявленного родства, которое предрешает судьбы.

В том же году исполнилось 80 лет Лене Алексеевне Никитиной.

«Скажи «Никитины», и кивать начинают даже люди, далекие от педагогики. И ассоциации самые правильные: легендарная многодетная семья, развивающие игры и игрушки, здоровый образ жизни, хорошие пособия для занятий с детьми. Кто написал первую книжку по наблюдениям за развитием детей в конкретной семье? 1963 го