 ...Пятнадцать лет назад, в самом начале
перестройки, я оказался в одном из храмов на
Васильевском острове в Ленинграде. Тогда еще
Ленинграде. Рядом со мной был человек, который то
ли сам был из преступной группировки, то ли
хорошо знал тот мир. Был ясный летний день. В
храме было пусто. Только одна служащая убирала и
без того чистый пол, готовя храм к вечерне.
Мы остановились перед иконой Казанской Божьей
Матери, потрясенные ее великолепием. В окладе
было много драгоценных камней, но в глаза почему-то
бросалось невероятное количество жемчуга.
Огромное состояние было перед нами на расстоянии
вытянутой руки. Ошарашенный, я по наивности
только и смог вымолвить: как же такую ценность
держат без всякой охраны? Помню еще, оглянулся и
увидел, как солнечный свет струится через
открытые двери в прохладную сумрачность
совершенно незащищенного храма. Только мы двое,
служка и открытые настежь ворота.
Мой спутник посмотрел на меня с мрачным укором. И
в тишине отчетливо произнес, что ни один вор, ни
один бандит никогда не тронет иконы в храме. Я не
поверил и с тупой настойчивостью промямлил: но
ведь воруют же.
То нелюди, уже спокойно выговорил он.
С тех пор я и живу этим законом.
Все настоящее оберегает себя само.
По-моему, я никогда так много не плакал, как в эти
дни репортажей из Осетии. Точнее, я никогда
прежде не плакал. Теперь я знаю точно.
Я плакал и ругал себя, что так делать нельзя.
Нельзя распускаться. Что слезы - слабое средство.
Слезы - признак бессилия. Вон там люди в экране
телевизора - они не плачут. Они держатся. Но
бессилие душило меня снова и снова. Нет, не стать
мне никогда государственным деятелем, потому что
во мне нет ничего - ни одной идеологии, ни одной
идеи, которую я бы не отдал немедленно за тех
детей, которые 1 сентября пришли в школу с цветами,
нарядные, со старшими и младшими сестрами и
братьями, с отцами и матерями: (Господи, не
приведи мне никогда пережить что-нибудь подобное
- не выдержу я. Честно признаюсь. Не выдержу
этого выбора - кого из детей спасать:)
В далеком девяносто втором году отец вместе с
редакцией долго выбирал название нашей газеты.
Из тысяч выбрали именно <Первое сентября>.
Потому что этот день - самый чистый школьный
день в году. Потому что в этот день еще никто
никому ничего не должен. Еще нет домашних заданий,
еще нет успевающих и неуспевающих. Все нарядные.
Всем есть что друг другу рассказать. Все
наполнены огромной летней жизнью. Соскучились
друг по другу. И школа чистая и светлая, как
никогда. Все легкие и улыбчивые. Вот бы такими
были все дни в школе, говорили мы, выбирая
название газеты.
Вспоминаю, и меня снова душат слезы.
Хочется крикнуть: никогда, пожалуйста, никогда не
называйте ни газету, ни что-либо еще тем или иным
днем в году! Этот день однажды может оказаться
днем самой большой трагедии, когда нелюди
сходятся вместе и замахиваются на самое святое.
Выносят икону из храма. И как-то разом их стало
так много, что, кажется, они повсюду. Одни не знают,
что творят, другие - что и зачем врут. Врут, точно
знаю, что врут, потому что там, где люди, святое
оберегает себя само. А объявленный новый мир
спецмероприятий и спецзаконов - тоже из мира
нелюдей, где святое само себя уже не оберегает.
Где святость - больше не защита.
Господи, я взрослый человек. Как же трудно быть
там, в спортзале, отцом рядом со своими - чужих
там не было - детьми. Как трудно, невозможно быть
там учителем. Как бесконечно трудно быть
директором школы и быть там. Как невозможно
мучительно, убийственно быть не там, а здесь - за
оцеплением, за экраном телевизора. Как
невозможно быть:
Два года назад в Польше на одной из конференций
весь зал вдруг непривычно притих, когда я сказал,
что представляю здесь российскую
образовательную газету <Первое сентября>. Я
совсем забыл, что для этой страны, для Польши, 1
сентября - день начала войны.
Теперь для меня 1 сентября - это Беслан.
Надеюсь, что не только.
Надеюсь:
Но для тех, кто был там, на праздничной линейке 1
сентября 2004 года, 1 сентября не забудется никогда.
Мы будем помнить это.
Мы будем помнить это до последнего номера
<Первого сентября>.
Артем Соловейчик
Первая полоса
Образовательный меридиан
Цвет времени
Родительская газета
Школа для учителя N39
|
