Из жизни снеговиков
Чего только не предлагает новогодняя индустрия развлечений!
Но как бы нам не пронестись мимо неброских, простых, коротких
встреч, которые хранят в себе таинственно-морозный дух всеми любимого
праздника…
«Солнышко и
снежные человечки»
Московский
театр кукол «Жар-птица»
Этот спектакль кажется простым, он как будто без начала и
конца, как календарь, как крутящееся колесо. В парке играли двое детей
– катались, валялись в снегу, поддразнивали дворника, убиравшего снег,
а потом слепили двух снеговичков. Подарили им свои шарфики, шапочки – и
убежали. Даже суровый дворник вдруг смягчился и поставил снеговикам по
морковке на нос – уж больно хороши и доверчивы круглые человечки. Мол,
им и так недолго осталось – весной солнышко пригреет, и все. Услышав
про солнышко, снежные человечки насторожились и пошли по лесу искать
его – чтобы попросить не пригревать, не торопить весну, а то ой как
хочется пожить. Но чем дальше бредут снеговички, тем им яснее: всем,
кроме них, не терпится встретить весну. Человечки начинают помогать
всем, кого встречают: шапочки-шарфики подарили зверятам, морковные носы
отдали на съедение – в общем, раздарили себя до последней веточки. И
вот, когда до солнышка остается всего несколько шагов, снеговички
принимают решение – не прогонять, а позвать его, ведь все живое в лесу
ждет тепла.
Снеговички в спектакле на редкость деятельны и эмоциональны, они и
радуются, и тревожатся, и совершают серьезную внутреннюю работу – идти
дальше или возвращаться, отдать нос зайцу или самим нужнее? И
дети-зрители, а было им от года до семи, к середине спектакля
поднимаются со своих мест, вытягиваются, даже встают на цыпочки, чтобы
разглядеть выражение снежных лиц. Так, не используя ни одного
традиционного новогоднего атрибута, спектакль отпускает зрителей по
домам с поистине рождественским теплом в душе.
«Снеговик» по сказке Г.Х.Андерсена
Театр кукол имени С.Образцова
На небольшой площадке в музее театра стоят кружком низенькие
стулья для детей и чуть повыше – для взрослых. Зрителей совсем мало –
ровно столько, чтобы разместиться вокруг небольшого стола. Пахнет
мастерской – это от клея и свежих стружек. За столом сидит сказочник и
сосредоточенно что-то мастерит, а на столе уже раскинулась живописная
зимняя деревенька – домики, кружевные деревья, блестящее окошко катка,
с которого никак не могут уйти трое расшалившихся картонных человечков.
Заснеженная горка, по которой взбирается иззябшая старушенция с
вязанкой дров…
Посреди этого мирного, уютного зимнего пейзажа стоит совсем новенький,
свежий снеговик, рядом сопит в будке пес, выставленный за какую-то
провинность из теплой кухни. Зрители даже не замечают, как сказочник
начинает восторженно, неспешно, словно сам для себя, оживлять все, что
стоит на столе, – и мир начинает неспешно крутиться, сыпать снегом,
светить круглой ясной морозной луной… И звучит легкий свинг, словно
сердце стучит – па-бам, па-бам…
И есть о чем подумать – наш несчастный наивный снеговик, оказывается,
влюблен в далекий горячий огонек, который потрескивает в соседнем доме.
Он и сам не знает, отчего его так тянет к этому красному огоньку печки
и как несбыточна его любовь. А любовь, оказывается, можно показать так,
чтобы было понятно даже самому маленькому: просто хочется вместе
качаться на одной луне и слушать сердце друг друга – па-бам, па-бам…
Правда раскрывается уже весной, когда стеклышко катка превращается в
оттаявшее ажурное озеро, а от снеговика остается только железная
палочка. Оказывается, бедняга был слеплен на старой доброй кочерге.
Она-то и манила его к знакомому теплу, даже с риском вспыхнуть и
растаять раньше времени.
Здесь нет никакой морали, не нужно искать высоких смыслов. Весь смысл
спектакля в том, что мир прекрасен, он достоин сочувствия. Наверное,
поэтому зрители долго-долго толпятся перед волшебным столом, никак не
уходят из мира, в который их привел за руку добродушный сказочник. А он
не прочь поговорить с ними:
– Вы загляните в окошко. Видите лошадку в детской? А вон там, на крышке
рояля, сцена зимней охоты… А здесь – луна взойдет… Смотрите, ребята,
смотрите…