Нарцисс перед смартфоном

Слова о самом главном

Словом 2013 года стало слово selfie, обозначающее фотографию самого себя. Пару недель назад об этом сообщили ведущие информационные агентства, газеты и телевидение, и это на первый взгляд было удивительно. Казалось бы, что такого особенного в результатах труда группы лексикографов, которые с помощью специальной программы мониторят содержимое англоязычного интернета. Лингвисты, как и вообще филологи, – люди непубличные и мало кому интересные. И вдруг решение издателей Оксфордского словаря, ежегодно называющих слова-чемпионы по частоте употребления, стало занимать верхние строчки в рейтинге новостей.
Дело не только в том, что частотность слова selfie возросла в 2013 году на немыслимые 17 000 процентов. Давно замечено: слова, которые мы по той или иной причине начинаем чаще произносить, обозначают эту самую причину. То есть отражают главное, происходящее в нашей жизни. Например, словом 2008 года вполне ожидаемо оказалось выражение credit crunch, как в обиходе называли финансовый кризис.
Главным в нашей жизни в этом году оказались мы сами.

Фото на юзерпике

Selfie – это фотография самого себя, сделанная с помощью смартфона, веб-камеры, цифровой «мыльницы» и размещенная в социальных сетях и на форумах. Оттуда словечко и пришло.
В 2002 году некий пользователь из Австралии упал на лестнице и вывесил в сеть собственное фото с расквашенной физиономией. Нечеткость изображения он объяснил тем, что снимал себя сам, то есть self, – так появилось selfie. С тех пор началось триумфальное шествие неологизма по всему англоязычному интернету. За одиннадцать лет существования selfie успело не только превратиться в жанр, но и обрасти многочисленными поджанрами, а значит, производными словами. Появились отдельные обозначения для автофотографий частей тела себя любимого – в различных интерьерах, в одеждах и без одежд и даже себя любимого, пьяного вдрызг.
Каждый новичок в любой из социальных сетей ощущает себя гостем даже не на «ярмарке тщеславия», а в настоящей империи самолюбования и самовлюбленности. На него со всех сторон сразу же обрушиваются тысячи чьих-то лиц. И достаточно большая часть из них – это автофото, selfie. А если прибавить к ним свои фотографии, сделанные кем-то, но потом своими руками заботливо пропущенные через «фотошоп», их и того больше.
При этом далеко не обязательно, что все портреты и автопортреты в соцсетях являют миру писаных красавцев и красавиц. Полно фотографий смешных, нелепых, попросту дурацких. Но это вовсе не самоирония. Это та же самовлюбленность. Просто люди перестали себя стесняться.
К этому очевидному факту сложно отнестись однозначно.
С одной стороны, современный человек куда более открыт и раскован. С другой – грань между раскованностью и бесстыдством становится все менее четкой. Речь даже не об откровенных автофото- и видеосессиях, наводняющих сеть. «Обнаженку» и прочее оставим бдительным борцам за нравственность. Имеются в виду вещи куда более скромные – тот же синяк под глазом, или флюс. Ну и все такое в том же духе, с чем совсем еще недавно было как-то неловко показаться на люди.
Сегодня территория «неловко» и «неудобно» заметно сокращается. Точнее, смещается в иные области. Неудобно, если тебя нет в Твиттере или на Фейсбуке. Неловко не «логиниться» и не «чекиниться», не иметь фото в аккаунте электронной почты.
Потому что, если вы не показываете свое лицо, может быть, у вас комплексы? Может быть, вы себя не любите?
А вот это в наше время по-настоящему стыдно и неудобно. Стыдно иметь комплексы. Неудобно и неловко не любить себя.

Апология Нарцисса

Цифровая реальность превратила современного человека в Нарцисса, которому зеркальную водную гладь заменяет экран ноутбука, планшета или смартфона.
Девушки уже накладывают макияж перед веб-камерой (разрешение экрана иногда позволяет увидеть такую мелочь, которую не отразит зеркало) и в отсутствие зеркальца щелкают себя для верности на смартфон. Еще один клик или нажатие клавиши – и твое отражение отправится гулять по сети. Можно зайти на свою страничку и полюбоваться.
В этом смысле слово selfie отражает философию социальных сетей и блого­сферы. В общем-то каждый пост на Фейсбуке или в ЖЖ – тоже своего рода selfie, моментальный снимок человеческого «я». И тоже занятие совершенно нарциссическое. Роль отражающей глади здесь выполняют другие, их «каменты» и «лайки», так что хрестоматийное «Друг друга отражают зеркала, взаимно искажая отраженье» вдруг находит неожиданное подтверждение.
Впрочем, давно уже посчитано: фотографии в соцсетях вызывают отклик намного более оживленный, чем тексты. Не случайно, когда кто-то продолжительное время не заходит на свою страницу, отбившихся от рук пользователей тот же Фейсбук зазывает почтовыми сообщениями о новых добавленных фотографиях друзей. И уж в крайних случаях – душераздирающий вопль «вернись»: «Ваш друг изменил фотографию профиля».
А если фотография профиля автопорт­рет, попробуй не поставь свой «лайк» – друг обидится.
И эта почти по-детски наивная подначка срабатывает почти безотказно. Всего ведь один «лайк», еле заметная рябь на зеркальной глади.

Остановленные мгновения

Наверное, дело здесь еще и в том, что переход на «цифру» вместе с интернетом раз и навсегда изменили наши отношения с фотографией, лишили ее многозначности и величия. Застывшие, торжественные фигуры прапрадедов и прапрабабок (на заднем плане – неизбежная пальма в кадке, внизу – имя фотографа и название ателье потускневшей позолотой), их напряженные внимательные лица – все говорит о том, что сделать фото – непростой труд и значительное событие в жизни. Это чувствуют и фотограф, и люди в ателье. Между рассаживанием и расстановкой, наведением фокуса, выстраиванием кадра и вспышкой магния – серьезная дистанция. Она еще больше между походом в ателье и получением готового фото, наклеенного на твердую, почти деревянную картонку...
Детское воспоминание – ночной красный свет из-под двери ванной, лица родителей, освещенные волшебным фонарем над лотком с реактивом, где постепенно проявляются и становятся узнаваемыми чьи-то черты, и готовые снимки, развешанные на веревке, как белье для сушки...
И даже совсем недавние хождения в фотостудию с пленкой, потом нетерпеливые поиски своего пакета с напечатанными фотографиями все равно сохраняли эту необходимую дистанцию.
Сейчас сложно сформулировать – необходимую для чего. Но явно для чего-то, что прямо противоположно принципу selfie, когда расстояние между изображением на фото и отражением в зеркале сокращено до минимума, и примерно такое же расстояние при желании отделяет фото от сетевого зрителя.
Может быть, дело в значительности и полновесности остановленного мгновения, о котором приходится не раз вспомнить, гадая, каким оно окажется на листе фотобумаги и что из не замеченного нами там проявится. Поэтому с фотографией и ее технологиями в прошлом веке было связано так много мифов и серьезных теоретических исследований.
В случае с мгновенным цифровым фото воображение и память не успевают включиться. Это просто кадр, и не более того, без всяких символов и сверхсмыслов. При желании таких кадров можно нащелкать сколько угодно в зависимости от скорости автоматической съемки.
И на вопросы «кто я?» и «какой я?» вряд ли возможно ответить. Selfie не впитывает в себя ни прошлого, ни будущего и ничего о них не рассказывает. Оно лишь сообщает: «вот сейчас я такой». Не понравится – можно нажать delete.

Птичка, которую никто не видел

Уже первые комментаторы новости о selfie подметили в общем-то очевидное: это жанр фотографии, не нуждающейся в ком-то другом. То есть, если хочешь получить фото самого себя, вовсе не надо, как надоедливый турист возле какой-нибудь достопримечательности, просить знакомых, а то и совсем незнакомых: щелкните меня, пожалуйста, на фоне этого и этого, кнопочку вот здесь нажимать!»
И в этом парадокс эпохи социальных сетей. Созданные для общения, они часто заставляют человека замыкаться на самом себе.
Проблема даже не в банальных страхах ретроградов всех мастей и возрастов, что, мол, виртуальное общение подменяет собой реальные человеческие связи.
Просто так же, как отпадает необходимость в ком-то, кто традиционно попросит «скажите “чи-из”» или в миллионный раз пообещает птичку, которую никто никогда так и не видел, может исчезнуть потребность в связях вообще, каких бы то ни было.
Потому что потребность в чужом одобрении – это еще не связи. Пересчитывание «лайков» под собственным фото имеет больше отношения к тому, кто на фото, а не к тем, кто кликнул «нравится».
Любить себя и регулярно демонстрировать себя перед другими совершенно не значит быть любимым кем-то еще.
Быть замеченным вовсе не значит не быть одиноким.
Все эти прописные истины вдруг превращаются в парадоксы времени, которое вполне возможно уже придумало себе имя. Оно еще не вошло в Оксфордский словарь официально, но уже поразило всех частотой упоминания. Как будто каждый раз время окликает само себя.