Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №3/2007
Вторая тетрадь
школьное дело

ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС
 

Елена КУЦЕНКО

Когда сотрудничество школы и педагогической науки
продуктивно для обеих сторон

Разговаривая с директорами школ о проблемах, слышишь в первую очередь о нехватке денег. В последнее время с получением грантов школы обретают хоть какую-то самостоятельность и могут планировать свое развитие. Как правило, средства тратятся на оборудование и учебные пособия.
Но в нескольких школах решили часть денег вложить в профессиональный рост. Так поступили директора трех школ Нижнего Новгорода – лицея № 87, гимназии № 80 и Центра одаренных детей, – получивших грант в рамках национального проекта.
Объединив финансовые возможности, директора организовали серию семинаров в Нижнем Новгороде. Частью этой программы стал семинар «Организация и педагогический аудит учебно-воспитательного процесса». Форма семинара была открытая: учителя присутствовали на уроках, обсуждениях и лекциях, но «отвечали у доски» директора и их заместители.
Собственно, привычным словом «семинар» это действо назвать было трудно. Скорее – двухдневный серьезный, глубокий диалог на основе реальной педагогической практики.
Придумали эту форму и выступали в роли ведущих кандидат педагогических наук Владимир Михайлович Лизинский и кандидат педагогических наук Михаил Владимирович Левит.

Урок живой и урок виртуальный

Сразу хочу объяснить: перед вами не подробное описание новой модели обучения педагогов, а впечатления заинтересованного зрителя и слушателя. Иногда журналистский взгляд сменялся пристрастным учительским (хотелось выключить диктофон и присоединиться к обсуждению); кое-что было совсем непонятно, и приходилось прояснять в беседе с авторами идеи.

Итак, что же такое педагогический аудит? Слово «аудит» вызывает смутные ассоциации с чем-то проверочно-карательным, когда некие контролеры пристально рассматривают вашу работу и потом красочно рассказывают, что вы делаете так себе, что очень плохо, а что из рук вон плохо.

Так вот, здесь все наоборот. Смысл педагогического аудита заключается в том, чтобы помочь самим учителям (и особенно управленцам) по-новому посмотреть на педагогическую работу и по-новому о ней заговорить. Обсудить увиденное с профессиональной, а не формальной точки зрения.

Больше того, оценки деятельности учителя запрещены в принципе. Процесс начинается с объявления правил и просмотра живого урока или видеозаписи фрагмента занятия. После этого каждый из присутствующих говорит о том, на что он обратил внимание. Причем чем выше статус участника, тем позже он высказывается – чтобы не было соблазна присоединиться к мнению начальства.

Рассказывая о правилах проведения аудита, авторы подчеркнули, что необходимо забыть обо всех инструкциях, предписывающих, как надо оценивать урок.

Реальный, только что увиденный урок называется модель 1, и все сказанное об этой модели должно начинаться не с «хорошо–плохо» или «правильно–неправильно», а «я увидел…», «я обратил внимание…», «мне показалось, что…». Тут можно говорить обо всем, что вам показалось важным, строго соблюдая лишь принцип безоценочности и имея в перспективе построение модели 2.

Модель 2 – это виртуальный урок или его фрагмент, придуманный на основе реального, только усиленный творческим потенциалом всех присутствующих. В каждом реальном уроке есть точки роста, потенциальные, но не использованные учителем (сознательно или нет) возможности углубиться в тему, использовать другую форму работы, развернуть ход беседы в другую сторону… И участники обсуждения высказывают свои варианты, выстраивают векторы развития именно этого урока.

Например, мы увидели видеозапись урока географии, с которого начиналось изучение материка Южная Америка. Учительница, чтобы актуализировать тему для ребят, напомнила, что один из их одноклассников родом именно оттуда. Из последующего комментария мы узнали, что в тот момент этого мальчика в классе не было и что к нему хорошо относятся ребята. Да и по оживленной реакции в классе было видно, что после слов учителя внимание и интерес существенно возросли. Но дальше урок пошел по обычному сценарию.

Во время обсуждения модели 2 участники предлагали усилить этот момент: построить урок как пресс-конференцию, где мальчик-южноамериканец отвечал бы одноклассникам на вопросы о своей родине. И даже то, что он отсутствовал именно в этот день, можно было превратить в образовательный ресурс: использовать интернет, задать письменные вопросы.

Иногда в разговоре рождались идеи более универсальные, пригодные для воплощения не только в этом классе при изучении именно этой темы. Например, как заинтересовать всех учеников класса, когда о результатах своей работы рассказывает одна группа. С этой проблемой сталкиваются практически все учителя, использующие групповую работу. В этом случае условились говорить уже о модели 3.

К этой модели, в частности, относились все предложения об активизации познавательной деятельности детей. Ведь любой урок, в ходе которого решаются задачи, можно сделать более эффективным, всего лишь повесив дополнительную доску: около нее сможет работать целая группа ребят во главе с консультантом из числа сильных учеников. А объяснение любой темы дети будут слушать затаив дыхание, если учитель предварит свой рассказ словами: «В ходе объяснения я допущу три ошибки. Попытайтесь их обнаружить». Или, предварительно раздав конспект изложения нового материала, предложит ребятам выставить отметки педагогу за объяснение каждой части.

Чтобы сразу было понятно: вторая и третья модели непосредственно не становятся планами для следующего урока. Это – творческий вымысел, виртуальная педагогическая песочница, где можно строить сочиненные тобой конструкции.

Последними в каждом обсуждении выступали ведущие. С одной стороны, они задавали образец обсуждения в рамках аудита: отмечали особенности урока и работы учителя, предлагали свои векторы развития. С другой – демонстрировали профессиональное педагогическое общение: дискутировали в случае несогласия друг с другом, приводили аргументы, ссылались на исторические, литературные, педагогические источники. Они обосновывали свои предложения об использовании тех или иных педагогических технологий и методик, кратко характеризуя их плюсы и минусы. Таким образом, новгородские учителя прослушали еще и несколько блиц-лекций по дидактике, воспитанию и возрастной психологии.

Но главную образовательную нагрузку все же несло обсуждение уроков. Ситуацию, безусловно, психологически осложняло присутствие педагогов из всех трех школ. На обсуждении право голоса имели только педагоги той школы, где проходил открытый урок. Остальные лишь присутствовали, их очередь наступала, когда семинар перемещался к ним. И (конечно!) в присутствии гостей завучи и директора бросались защищать своего учителя: говорили лишь о том, какой он замечательный и каким прекрасным, безупречным был урок. Особенно поначалу. Но надо сказать, удивительно быстро освоились с правилами игры и стали высказывать конструктивные предложения. (А может быть, это и неплохо, что были посторонние: лучше начать с избыточной защиты учителя, чем наоборот.)

К концу дня после просмотра и обсуждения уроков и видеофрагментов, несмотря на усталость педагогов из-за плотности и объема работы, разговор продолжал оставаться содержательным. Участники предложенную форму успешно удерживали.

По следам семинара

Я тоже так прониклась идеей, что по ходу семинара отмечала для себя векторы развития этой формы.

И в первую очередь подумала о роли учителя, который дает урок, становящийся материалом для обсуждения. Педагоги, чью работу мы видели, сами вызвались на эту роль и подготовили очень насыщенные, зрелищные открытые уроки. Им дали возможность высказаться первыми, а потом они могли уйти и не присутствовать на обсуждении. Кто-то уходил, кто-то оставался. Возникала довольно сложная ситуация с точки зрения профессиональной этики. С одной стороны, учитель выложился и справедливо ожидает признания. С другой – его урок становится учебным пособием для коллег (и начальников), которые говорят о том, что можно было бы усовершенствовать. Но стереотип оценки работы учителя настолько силен, что педагоги даже безоценочные суждения воспринимают как критику в свой адрес, а не как спокойный профессиональный разговор. Хотя, наверное, если такая форма станет в школе привычной, учитель начнет воспринимать участников обсуждения как союзников, а сам процесс – как ресурс для своего профессионального роста. Но на первых порах я бы использовала видеофрагменты обычных уроков, записанных в совершенно другой школе. С согласия учителя, разумеется.

Много вопросов у меня (и у участников семинара – судя по их разговорам между собой на «переменах») возникало по поводу второй, виртуальной модели: до какой степени она базируется на реальном уроке? Можно ведь, отвергнув все, что было на самом деле, нафантазировать себе новые задания, другую логику развития или вообще выбрать, допустим, вместо традиционного урока проблемный. Пришлось уточнять у организаторов, которые спокойно объяснили, что все равно любой анализ остается субъективным, сколько бы ни было предусмотрено в нем официально утвержденных пунктов. Да, создавая свой вариант модели 2, каждый пользуется субъективным представлением об идеальном уроке. Ну и на здоровье: пригодится при планировании собственных уроков.

И все-таки при обсуждении во время аудита никто не стремился подменить существующую логику урока своей собственной. Все выступавшие старались почувствовать замысел учителя и достроить его. Причем довольно часто звучали предложения что-то «взять из первой модели во вторую»: текст с пропусками, которые нужно заполнить (это активизирует познавательную деятельность), или аплодисменты после особенно удачного ответа (для первоклассников особенно важно привыкать к бережному отношению внутри класса).

Очевидно, что в результате аудита формируется новый взгляд администрации на педагогическую практику. Взгляд, характерный для свободной школы. Кроме того, в процессе аудита педагоги узнают мнение экспертов, которые при этом находятся в позиции заинтересованного собеседника.

Дальше, как мне кажется, должен следовать выход на учительскую аудиторию, ибо видеть чужую практику важно, но развитие учителя начинается с видения своей. На мой взгляд, после нескольких тренингов учитель смог бы подобным образом говорить о записи собственного урока. Но для этого, конечно, потребуется не один-два дня, а довольно долгая работа с тактичным, доброжелательным экспертом и основательная практика работы с чужими уроками. Чтобы чувствовать себя уверенно, анализируя свой.

А теперь о том, что не связано непосредственно с процедурой аудита. Семинар стал примером того, как удивительно гармонично выстраиваются горизонтальные связи между школами, когда они основываются на реальном взаимодействии. Управленцы всех трех школ составляли на редкость эффективную команду. И даже в мелочах подстраховывали друг друга. Например, когда менялось расписание и слушателей нужно было срочно перевезти в другую школу, тут же находили решение и выручали друг друга транспортом.

Нужно отметить и то, что форма и процедура педагогического аудита сейчас находятся в процессе совершенствования, апробирования на практике. Учителя и ученые заинтересованы друг в друге. Это тот редкий случай, когда сотрудничество школы и педагогической науки продуктивно для обеих сторон.

Спасибо тем, кто решился и организовал новую форму обучения педагогов: учителям Оксане Мазур, Марине Аксеновой, Софье Кочетовой, завучу Светлане Кулевой, директорам Валентине Гречухиной, Анатолию Корягину, Светлане Носовой.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru