Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №19/2006

Информация
Первая тетрадь
политика образования

ТОЧКА ОТСЧЕТА
 


Педагогике сотрудничества – 20 лет

В Московском городском Доме учителя прошли Десятые Соловейчиковские чтения

Участники чтений – гости и ведущие – были настроены элегически, и эту атмосферу поддерживало убранство залов Московского Дома учителя, камерность песен Окуджавы и сердечность общения. Казалось, все пришедшие давно знакомы друг с другом, хотя люди собрались на удивление разные. Седовласые новаторы восьмидесятых и их сверстники – они и сегодня внутри дискуссий поры Манифеста педагогики сотрудничества – и молодые учителя, студенты, для которых эти споры – история педагогики времен царя Гороха: «Амонашвили – это школа радости?» – «Нет, это начальная школа!» – «А где школа радости?» – «Да она тут везде должна быть, нам же говорили».
Однако ни один ведущий не спешил преподнести своим слушателям порцию готовой школьной радости. Она приходила к тем, кто не скупился думать, переживать, соучаствовать, кто был готов обсуждать непонятное, говорить и спорить.

29 сентября, первый день чтений. Одним словом его назвать – ностальгический. В Большом зале Московского Дома учителя на заднике сцены – увеличенная, в полный рост, групповая фотография учителей-экспериментаторов, сделанная двадцать лет назад. Симон Соловейчик скромно стоит позади, впереди невысокий улыбающийся Борис Никитин. «Иных уж нет, а те далече»… Все, кому доведется сегодня выступать в этом зале, будут оборачиваться к людям на фотографии, брать их в союзники своим мыслям.
Было задумано: представить каждого патриарха педагогики сотрудничества, поместить его идеи в современный контекст и таким образом содержательно поговорить о российском образовании от перестройки до наших дней.
Однако ехали-то люди в Дом учителя со всех концов страны в первую очередь на встречу с «самим» Шаталовым, с «самой» Лысенковой! «Много о них читала и давно хотела увидеть, – записала в анкете учительница из Ангарска, – и ни минуты не чувствовала, что зря приехала, спасибо за счастье общения с интересными людьми!» Значит первый день чтений удался.
Вот еще одна запись дня, ее оставила учительница Н.Л.Сперанская из города Первомайска Нижегородской области: «Каждую осень с тревожным ожиданием собираюсь к вам: смогу ли поехать на этот раз? И вот вижу наконец дорогие мне лица и уже счастлива! Бывают такие дни, когда спасает знание, что вы есть. Что есть на земле преданные школе, честные люди».

Еще раз про любовь

Александр Лобок, представляя опыт Шалвы Амонашвили, сразу объявил: никакая, даже самая лучшая, чужая практика не ставит перед учителем, идущим к ребенку, четких указателей. Она может побуждать к труду духовного восхождения, к развитию собственной личности: «Педагогика по-настоящему возможна, когда мы выходим на уровень предельных вопросов. Принцип Амонашвили – великий непрагматизм общения с ребенком. Ребенок ценен педагогу не тем, что достиг каких-то успехов, а сам по себе, «просто так». Но ведь и педагогика сотрудничества не средство для достижения новых высот, это полноценная жизнь с детьми».
– Значит, по Амонашвили, чтобы быть хорошим педагогом, достаточно непосредственно воспринимать их? – спросили из зала.
Этот трудный вечный вопрос сегодня в атмосфере чтений стал возможным для обсуждения. Педагоги передавали микрофон из рук в руки: что значит «уметь любить ребенка»? Может быть, достаточно показать любовь к нему улыбкой, взглядом? Дар это или качество, которое можно в себе развить?
Александр Лобок был предельно открыт: «Нужна внутренняя смелость вглядываться в свой опыт любви к детям, и это тоже путь личностного развития педагога. Есть риск манипуляции, производимой при помощи слов о любви. Но и любить – риск, потому что в своей любви человек опасно открыт и беззащитен...»
А потом все вспомнили: «Любите ли вы детский щебет?» – ведь именно с этой фразы и начинается книга Шалвы Амонашвили «Здравствуйте, дети!».

Из первых уст

Педагоги, встретившие Софью Николаевну Лысенкову овацией, услышали: «Я патриот детства. В классе главный принцип: не смирно сидеть, а дружно работать. Весь урок идет под управлением и учителя, и учеников, причем темп задают ученики. И на каждом уроке малюсенький кусочек перспективы при помощи опорной схемы. Раз сложилась перспектива, в надлежащее время потребуется не объяснение темы, а обобщение». И хотя методика Лысенковой давно известна, вопросам не было конца, словно каждый хотел услышать именно к нему обращенное слово мастера и так укрепиться в мыслях: «Работаем для ученика, а не для проверяющих»; «Отбор, отсев, разделение детей на самых ранних этапах – настоящее преступление»; «Дело учителя – обеспечить успех каждого».
После лекции Софья Николаевна пила чай с печеньем и показывала, как пьют чай дети. «Они, между прочим, говорят мне: нам очень нравятся ваши урочки. Понимаете, урочки! Смешно, да?»
Она и за чаем учительница. Показывает нам, окружившим ее людям, как она слушает ребенка. Через словечки входит в его мир и там осваивается.

Поэзия должна быть глуповата, но…

Метод Евгения Ильина представлял Сергей Волков, редактор газеты «Литература», школьный учитель.
Практика преподавания литературы и сегодня требует от учителя качеств, которые демонстрировал, а значит, вводил в обиход учитель Ильин: потрясающая раскованность на уроке, умение формулировать нестандартные вопросы и организовать работу, основанную на странных сближениях в тексте.
Но есть ли сегодня у учителя время и желание обсуждать пушкинскую строчку «Стол с померкнувшей лампадой»? Спрашивать, почему выбрано слово «померкнувшей», а не «потухшей», «погасшей»? Имеет ли это отношение к обрисовке характеров Татьяны и Онегина, или только к школе гармонической точности? Бурная дискуссия показала: желание есть, есть и умение. Но вот беда: учителю литературы все чаще не до эстетического наслаждения, ему бы с тестами совпасть. И все же: «Удивительно! Надо перечитать ильинские книжки, – делилась на выходе своими впечатлениями учительница, – а то все как-то затерлось в памяти».

Секрет хорошей семьи

Интерес к педагогике семейного сотрудничества не знает спадов. Яблоку негде было упасть на выступлении Анны Никитиной, дочери Лены и Бориса Никитиных, как, впрочем, и много лет назад на Никитинских семинарах. Между тем секрет хорошей семьи все тот же: «Не представляю себе семью без маленьких детей! У меня четверо детей, у Ивана пятеро, а всего детей у нас – двадцать четыре!».
Однако аудитория не верит «простым» рецептам, люди спрашивают о формах и методах, принципах и правилах семейного воспитания. Анна смеется: «Я родила троих детей одного за другим и полностью погрузилась в них. Это хорошо». Принципы же домашнего воспитания, как выходило из рассказов Анны о детях, таковы: открытость и доверие – первое условие счастья; важнейшая из семейных традиций – ведение дневника жизни ребенка; не бывает рекомендаций на каждый конкретный случай. И еще: дело вовсе не в холодных обливаниях и развивающих играх, а в том, чтобы ребенок сам хотел то, что ему предлагают взрослые. Мог бы выбирать. Пожалуй, вот важнейшее воспоминание из многих, прозвучавших на этой встрече: «Папа никогда не брал нас за руку, он протягивал палец, и мы могли ухватиться, а могли отпустить – сами решали, нужна ли нам поддержка».
Выходя из зала, учителя переговаривались: «Удивительные люди Никитины… и от родителей всем теплее становилось, и вот дети их согревают, и дети детей будут светить миру».

Сигнал, еще сигнал!

Методик много, а вот культуру ведения урока каждый учитель вырабатывает сам. Если это ему удается, то он учитель-мастер, как Виктор Федорович Шаталов.
На этот раз разговор о себе и своей уникальной системе опорных конспектов он повел в шутливой манере: «Признаюсь честно, не я изобрел систему Шаталова. Первые конспекты были написаны на скалах древним человеком. Сигналы – это формы мышления. Я это понял, поэтому мои ученики всю жизнь помнят то, что проходили в школе, а не забывают через час после экзамена».
Наверное, начиная с 1971 года, с момента обнародования Симоном Соловейчиком его опыта, никто не слышал более краткого конспекта сути его методики. А ведь кто теперь не работает «крупными блоками», кто не включает пять тем в одну, не раздает ученикам распечатанных на принтере хэндаутов? Кто учит без опор, в том числе с применением компьютерной презентации?
«Старик был прав», – изрек выходивший с занятия молодой человек.

Дети хотят видеть в педагоге личность

Опыт Владимира Караковского представляла Мария Комлева, директор московской школы № 199: «К нам в школу пришел мальчик из школы Караковского. И вот он, третьеклассник, пишет в сочинении: “Когда я вырасту, буду директором школы”. Каким же человеком надо быть, чтобы увлечь собой даже ученика начальной школы?»
Традиции школы Караковского, считает Мария Комлева, на несколько порядков выше тех упрощенных, прагматических, формализованных систем, которые предлагают нынешние модернизаторы образования. Это лучший опыт отечественной педагогики. Но духовный труд воспитателя почему-то страшно раздражает чиновников. И чтобы по-настоящему работать с детьми, делать для них что-то по-настоящему важное, приходится идти вопреки современным тенденциям, а это не каждому по плечу. Сегодня все большую роль в воспитании играет личность учителя. Уровень искренности, смелости, ответственности, талантливости педагога Караковского очень высок.
…После выступления Марию Комлеву окружили слушатели. Чувствуя сердцем правду ее слов, говорили о том, как мало теперь обращается внимания на качество учительско-ученических отношений. Что «человеческий фактор» изгоняется из педагогического общения. Почему-то именно ей говорили...

В стиле ретро

В конце первого дня чтений на сцену Дома учителя вышли дети: выступал ансамбль школы Михаила Щетинина «Колокола России». Более пятидесяти девчонок и мальчишек разных возрастов пели и плясали на сцене Московского Дома учителя, с размахом разворачивая панораму кубанской жизни. Сцена трещала под напором мужской пляски, девичьи голоса рвались ввысь, зал рукоплескал. Кто-то снимал концерт на камеру, а кто-то держал на вытянутой руке мобильный: «Послушай, какие песни поют дети!».
И впрямь, трудно было удержаться от воспоминаний о школьных детских концертах 70–80-х годов, когда восторженные школьники читали со сцены патриотические стихи и проникновенно пели песни-баллады о героях, отдавших жизнь за Родину. И вот… глаза девушки блестят, в руках подрагивает паспарту с текстом, голос громкий, дикция четкая – а зрители словно вернулись на блаженный остров социализма, где всем в педагогике всё было ясно-понятно: и про патриотическое воспитание, и про эстетику детского творчества, и про роль организатора ребячьих дел. Как зачарованные, смотрели люди на сцену. Некоторые плакали, вспоминая навсегда утраченное время парадов, торжественных праздничных концертов, примирявших советского человека с тяготами реальных трудовых буден.

30 сентября, второй день чтений. Программа составлена на пересечении прежних и новых проблем педагогики сотрудничества.
Как жили, о чем думали, что чувствовали педагоги-новаторы восьмидесятых? Как воспитывали детей по коммунарской методике двадцать лет назад и какими выросли дети, какую жизнь они прожили потом? Как раньше растили педагогов-воспитателей? Что стало с идеями Манифеста педагогики сотрудничества – исчерпаны ли они уже, или мы еще даже не готовы к их воплощению? Где сегодня передний край педагогической мысли, возможно ли новаторство в наши дни? И над чем работают, о чем думают сегодня психологи, педагоги-философы, педагоги-методисты и педагоги-практики?
Гостям в этот день был предоставлен большой выбор жанров. По анкетам, которые многие слушатели заполнили, видно: желающие перенимать новую практику получили опыт на тренинге Дмитрия Сорокова и на игре Вячеслава Букатова, интересующиеся воспитательными системами педагоги нашли пищу для размышлений во время беседы у Николая Крыщука и на занятии Антона Зверева, романтики сполна насладились лиризмом выступления Василия Кольченко, а приверженцы высокого интеллектуального накала мысли были рады послушать Александра Лобка.

Невымышленная педагогика

«Езжу по стране в поисках индивидуальной педагогической культуры, потому что уверен: есть индивидуальная реальность педагогики», – сказал Александр Лобок, начиная лекцию «Народная педагогика и педагогика сотрудничества». Он рассказывал, как, объехав множество якутских сельских школ, не переставал удивляться естественным формам народной педагогики, которые обнаруживал повсеместно. Их образовательный потенциал огромен.
Педагогика рождается внутри культуры: национального эпоса, обряда, обычая, поэтому импровизация, способность предъявить свое состояние, свободно интерпретировать канон – все это не проектные, а естественные для народной педагогики формы. В западных культурах живые формы педагогики были заменены трансляцией просветительских моделей. Но трансляционный опыт в значительной степени акультурный. Уникальность же якутской культуры, ее сохранность дают нам возможность понять что-то про основания своей собственной индивидуальной педагогической культуры. Настоящей, а не вымышленной кем-то педагогики.

Личностно-окрашенные формулировки

Семинар Александра Тубельского, директора московской школы № 734, назывался «Ребенок – автор школы». Может ли образование человека сложиться вне школы, без ее участия, само собой – в кружках, секциях, клубах по интересам? «Может, может!» – соглашались слушатели. «Отчего же самое значимое место в жизни человека – школа – ничему стоящему научить не может?» Тубельский уверен: оттого, что идея добрых отношений между учителем и учеником, провозглашенная двадцать лет назад Манифестом педагогики сотрудничества, не нашла понимания и не получила разработки. Взгляд на ученика как на субъекта образования в наших школах не прививается.
«Как это так? – пошло легкое гудение по залу. – У нас домашнее задание выполняют только по желанию… у нас есть школьный суд… мы проводим опросы «Чему я хочу научиться»… а у нас ученики сами себя оценивают».
Это, конечно, правда. Но верно и то, что от применения приемов личностно-ориентированного образования наш ученик «субъектнее» не становится. На деле так: «Вот тут у меня, Маша, для тебя как раз и карточка, и задание, и рояль в кустах». Внешние способы взаимодействия с детьми поменять мы еще можем, а вот всерьез принять ребенка как автора своего образования мало кому удается. И мы не доверяем ему инструментарий постановки целей, не даем возможности обсуждать эти цели – ведь для этого надо сделать учебный процесс более гибким, гораздо больше внимания уделять универсальным умениям, чем предметным компетенциям.
«Наш опыт показывает, – говорит Тубельский, – что ребенок может стать экспертом образовательного процесса в школе. Осознанным, самостоятельно выдвигающим и обсуждающим критерии оценки образования. Лично ответственным за свое образование человеком».

«Давай обсудим, почему»

Ура! Новый тренинг Дмитрия Соро­кова. На этот раз психолог решил определить коммуникативный профиль пришедших на занятие педагогов. Раздал тест «14 шагов», но запретил заглядывать в него до окончания работы. Пошла работа: сначала все смотрят представление: 14 маленьких сценок, разыгранных студентами-ассистентами. В каждой проблемная ситуация: ученик на уроке хохочет и на вопрос, в чем дело, отвечает: «Мне смешно на вас смотреть, мне всегда хочется смеяться, когда вы проводите урок»; после нескольких уроков, проведенных учителем, ученик заявляет: «Я не думаю, что вы как педагог сможете хоть что-нибудь мне дать»; на вызов к доске следует ответ: «Я не хочу» и так далее. На каждую надо дать ответ, записать свою естественную реакцию, а по окончании свериться с данными вариантами ответов. На доске появились ключи, и учителя смогли определить, кто исполняет роль учителя, лично не вовлекаясь в отношения, кто занимается образовательным обслуживанием ребенка, а кто сотрудничает с ним при максимальной личной вовлеченности.
Разумеется, большинство участников семинара оказались сотрудничающими педагогами!

Без чего «полный день» неполный

О педагогике индивидуальной под­держки Олега Газмана рассказывал его сын Антон Зверев, известный журналист.
Когда уроки окончены, имеют ли дети в школе полного дня возможность выбрать занятие по душе, объединиться в разновозрастные группы по интересам, по симпатиям? Да, если рядом с детьми воспитатель, умеющий неформально общаться с учениками, знающий их слабости и привычки, готовый под­держать детские инициативы. Вспоминая, как Олег Газман воспитывал вожатых в пионерлагере «Маяк», Антон Зверев особо выделил практику ведения педагогических дневников: «Как бы бегло, впопыхах ни делали свои записи молодые воспитатели, они думали о конкретных детях, фиксировали реальные события». Возможно, именно педагогические записки побуждают воспитателя к действительному сотрудничеству с детьми, отвращают его от подгонки ребенка под стандарт. Отсюда же – уважение к ученикам, к их частной жизни, признание самоценности – все, без чего школа полного дня превращается для ребенка в ненавистную «продлюгу».

Мы не скажем, а покажем!

Диалог педагогических концепций проходил в формате социоигровой педагогики Александры Ершовой и Вячеслава Букатова. А это работа в группах, составление целого из разрозненных частей, исполнение-преподнесение результата, поиск соответствий с другими выступлениями. Содержание – в данном случае выдержки из работ Макаренко, Дьюи, Иванова, Соловейчика, Роджерса – лишь повод для взаимодействия в группе: надо познакомиться, скооперироваться, прийти к общему решению. Симптоматично, что социоигровая методика никого не оставляет равнодушным: одни азартно погружаются в нее, другие, их меньшинство, мысленно ставят ей двойку с минусом и покидают зал. «Где Роджерс? Где Дьюи с Соловейчиком, при чем здесь шарики? Это надувательство!» – «А вы участвуйте, и все поймете!» Но что делать, если не всякий учитель признает ценность социальных компетенций, полагая, что довольно и «чистого» знания?
Педагоги – разные. Но ведь и дети тоже!

«Школа развивается так бурно, что не успевает функционировать»

Блистательно, пошучивая, Александр Асмолов прочел лекцию по истории педагогики новейшего времени. «Педагогика сотрудничества – это реформа не столько образования, технологии, сколько социального устройства. За двадцать лет существования манифеста идеи сотрудничества по пути в массовую школу претерпели множество изменений, порой редуцировались до неузнаваемости. Например, педагогика сотрудничества сегодня в массовом сознании идентична любой инновации». Между тем как последовательное и бережное воплощение в жизнь школы идей манифеста означает поддержку развития свободного человека. В реальности наблюдается нечто противоположное: переход образования в сферу услуг. Это самое плохое, что может случиться, считает Александр Асмолов и проводит аналогию со «Сказкой о золотой рыбке»: общество постепенно осваивает роль ненасытной старухи, государство, как старик, бесконечно формулирует новые запросы, а роль безотказной золотой рыбки приходится исполнять учителям. Но золотое рыбкино терпение, надо помнить, не безгранично.

Коммунарство не проходит

От Николая Крыщука ождали прочтения лекции о Фрунзенской коммуне. Он же пригласил на чтения двух бывших коммунаров: детского врача-реаниматолога Андрея Лекманова и социолога Владимира Магуна – и началось напряженное размышление вслух.
Говорили о том, о чем в книгах, посвященных коммунарству, не написано. Как из школы пионерского актива, говоря сегодняшним языком, тренинга для молодежных лидеров, могло вырасти то, что определило жизнь целого поколения? Как из набора привычных всем мероприятий и методик постепенно сложилось самоуправление детского коллектива, не подвластное даже тому, кто все это придумал? Ведь однажды ребята исключили из коммуны самого Игоря Иванова, не захотев действовать по его плану. И почему автономный детский коллектив, живущий без руководства со стороны взрослых, проходит те же искушения, что и общество взрослых? Наконец, почему дети, в отличие от взрослых, обязательно обнаруживают свою ошибку и выбираются из ловушек?
Слушатели, вовлеченные в удивительное путешествие во времени, с восхищением смотрели на самих путешественников. Рефлексирующих, бескомпромиссных, ответственных в мысли и в слове…

«Давайте понимать друг друга с полуслова»

Василий Кольченко начал свои размышления о педагогике сотрудничества с исполнения песен Окуджавы. Сказал: «Пока ждем всех, кто хотел прийти… – и потом, под песню, кивал всем, кто на цыпочках пробирался в зал. Ведь педагогика сотрудничества – это не только идеи, технологии, авторские системы, но и романтический ореол. Как это началось? Почему тогда? Молодые не знают, очевидцы и участники вспоминают редко. И Василий Кольченко рассказывал о людях и событиях, помогая словам музыкой, песнями того времени. Говорил и пел, потому что не все в нашей жизни строго и логично. Не все можно объяснить словами.

Необычайно желаемое

На закрытии чтений ведущих было двое: Артем Соловейчик и Александр Майкапар. В руках у каждого – такой же, как у сидящих в зале, листочек со списком музыкальных произведений. Этот список десять лет назад Симон Соловейчик продиктовал сыну по телефону, когда попал в больницу. Он просил принести записи симфоний Чайковского, концерта Рахманинова, четвертой симфонии Малера, музыку Бетховена…
Композитор Александр Майкапар сел за рояль: «Каждое произведение из списка – эпоха в истории музыки. Сыграть симфоническую музыку без потерь нельзя, поэтому я с большим удовольствием поиграю фортепьянную музыку Бетховена, которую любил Симон Соловейчик. Музыку, в которой свобода и необходимость находятся в гармонии друг с другом».


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru