Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №70/2005

Вторая тетрадь. Школьное дело

КУЛЬТУРНАЯ ГАЗЕТА 
КОНТРАМАРКА В ПЕРВЫЙ РЯД 

Татьяна ДАВЫДОВА

Приключения волшебной флейты

Премьера оперы Моцарта в Большом театре

Тамино – Марат Галиахметов. Памина – Ольга Ионова

Тамино – Марат Галиахметов. Памина – Ольга Ионова

В сокровищнице Моцарта опера «Волшебная флейта» едва ли не самый ценный бриллиант. Найти ему достойную оправу уже 200 с лишним лет пытаются во всем мире. А в Большом театре России эта опера не шла целый век. Теперь, к юбилею австрийского гения (в 2006 году весь мир будет отмечать 250-летие со дня рождения Моцарта), «Флейту» поставили на Новой сцене ГАБТа. Трудилась известная британская команда «спецов по Моцарту» – режиссер-постановщик Грэм Вик (не далее как летом ставивший «Флейту» на Зальцбургском фестивале), дирижер-постановщик Стюард Бэдфорд, художник-постановщик Пол Браун. К ним присоединился художник по свету Джузеппе ди Иорио – итальянец, работающий в Англии.
Грэм Вик не стал копировать свою зальцбургскую работу и устроил на сцене Большого театра карнавальную ночь. Всё, что происходит, зритель видит то ли во сне, то ли на детском утреннике (правда, со сценами, не предназначенными детскому глазу), то ли в наркотических галлюцинациях, однако не в сказке. Атмосфера безумного празднества, не лишенного, впрочем, своей логики, напоминает и цирк. Основная декорация спектакля Вика – стена, искусно исписанная граффити. Через нее вываливается на сцену главный герой Тамино в исподнем, преследуемый так и непоказавшимся змеем. Спасают его три милиционерши (приспешницы Царицы ночи), они, согласно либретто, недвусмысленно охаживают юношу и даже устраивают легкий стриптиз. Затем они предстанут в виде тиражированной Мерилин Монро и прочих образах.
Царица ночи и ее соперник в борьбе за власть Зарастро, как и подобает VIP-персонам, отлично «упакованы»: Царица – в меха и бриллианты, Зарастро – во фрачную тройку. Оба разъезжают на настоящих «Волгах» (пикап Зарастро слегка походит на катафалк). Лирическая пара Тамино и Памина – обычные люди в привычной нам современной одежде. Птицелов Папагено – человек из народа, со всеми человеческими проявлениями – фигурирует в костюме петуха (то ли уличная реклама, то ли кукла с детского праздника). А вот мавр Моностатос со всей свитой рабов – клоуны, то ли опять же из цирка, то ли уже из «Макдоналдса».
Неудивительно, что отношения, разыгрываемые между членами такой пестрой компании, напоминают капустник, а иные сцены кажутся по отношению к Моцарту и его героям издевательскими (например, когда Тамино поет знаменитую арию «Какой чарующий портрет», обращаясь к странной конструкции, состоящей из глаз и губ, вырезанных из какой-то гигантской фотографии). Храм мудрости во втором акте представляет собой диковинный гибрид лечебницы с солярием и пыточного комплекса, где Тамино, Памина и Папагено проходят установленные для них «процедуры»-испытания на пути к посвящению в ряды избранных. В финале все участники спектакля строят новую стену, отгораживая свой фантастический мир с иллюзиями от зрителя, отрезвленного простым резюме: счастье кроется в простых вещах.
В итоге спектакль вышел ироничным интернациональным шоу (с вовсе не английским юмором), гротескным развлекательным представлением, и оно, как считают постановщики, вовсе не обязано «отвечать музыке», ибо это «путь для ленивых». Это не значит, что спектакль совершенно чужд Моцарту, легкомыслен – нет, основные темы и идеи произведения уловлены и сохранены. Забота режиссера заключалась, по его словам, в том, чтобы «воссоздать внутреннюю жизнь произведения так, чтобы говорить со зрителями обо всем комплексе человеческих взаимоотношений на всех уровнях – психологическом, политическом, духовном». И в наши дни, добавлю. Кроме того, считая «Волшебную флейту» близкой русской культуре, Вик и Браун подали фантасмагорию, «воспринимаемую через призму языческой культуры». Понятно, отчего персонажи ведут себя не по-христиански, да и вообще предельно естественно и свободно, даже вызывающе и в паре мест балансируя на грани фола, однако эту грань все же не переступая. В идеале подобное шоу надо ставить на языке зрителя, и Вик сам высказался в том же духе. Во всяком случае перевод хотя бы разговорных диалогов пошел бы спектаклю на пользу (нечто подобное успешно предпринимал некогда Борис Покровский). Поскольку здесь текст не связан с музыкой, можно не бояться искажения композиторского замысла. А лучший пример показал всем Бергман, в фильме-опере которого – одной из самых гармоничных постановок «Флейты» – и поют по-шведски.
В музыкальном отношении спектакль можно счесть почти состоявшимся (самое уязвимое место – оркестр). Марат Галиахметов (Тамино) и Ольга Ионова (Памина) – уверенная и стабильная молодая пара, соответствующая своим ролям и вокально, и сценически. Карина Сербина (Царица ночи) и Валерий Гильманов (Зарастро) уступали им в вокальной ровности и чистоте интонации, кроме того, расшатанное сопрано и глубокий славянский бас дисгармонируют с этой музыкой. Вячеслав Войнаровский (Моностатос) – украшение любой комической оперы. Но безусловный лидер – роскошный австрийский баритон Флориан Бёш (Папагено), он, что понятно, в такой роли как рыба в воде. Вряд ли герр Бёш надолго задержится в российской столице, а без него спектакль может здорово потерять в динамике.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru