Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №23/2005

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ТЕОРЕМА СОЦИУМА

Друзья-приятели
За последние полтораста лет в англосаксонской культуре серьезно изменились отношения между людьми.
Австралийская лингвистка и культуролог показывает это, анализируя, как изменилось значение слова friend в английском языке

Значение слова friend стало более “слабым”, так что, для того чтобы ему обрести нечто вроде прежней “силы”, теперь приходится использовать выражение close friend (близкий друг). Кое-что от прежнего значения слова friend сохранилось в производном существительном friendship (дружба): в современном употреблении у человека может быть гораздо больше друзей (friends), нежели дружб (friendships), и только о близких друзьях (close friends) можно теперь сказать, что они связаны отношениями дружбы (friendship).
Число друзей (friends), которые могут быть у человека, возросло с течением времени во всех основных англосаксонских обществах. Сто лет назад Генри Адамс писал: “Один друг за жизнь – это многовато; два – много; три – едва ли возможно”. В высокодинамичном современном американском обществе люди насчитывают своих “друзей” дюжинами. В какой-то мере, однако, то же самое относится и к другим англоязычным обществам. Паккард в книге о переездах в Америке сообщает: “Человек, который переезжал 16 раз за 22 года брака, утверждал, что приобрел по крайней мере несколько близких постоянных друзей в каждом месте”. Для этого человека число близких постоянных друзей должно было быть равно по меньшей мере пятидесяти! Это напоминает строки английского поэта ХVIII века Уильяма Купера:
Та, что зовет
Своих пятьсот милых
друзей, их всех презирает
И не любит, когда они
приходят…
Для многих других людей, опрошенных Паккардом, число друзей было того же порядка. В большинстве случаев эти друзья рассматривались не как постоянные, а как временные и заменимые.
Традиционное воззрение на дружбу как на что-то постоянное отражено в общепринятых сочетаниях, таких как eternal friendship (вечная дружба); другие распространенные сочетания со словом friendship содержат слова steady (прочный) и constant (верный). Например: “Способность к прочной дружбе и продолжительной любви – это два лучших доказательства не только доброго сердца, но и крепкого ума” (Уильям Хэзлит, “Характеристики”).
Идея постоянства связана в традиционном представлении о дружбе с ожиданием помощи в несчастье. “Друга не узнаешь, пока не попал в беду” (Джон Кейвуд, “Пословицы”, 1541). “Друга узнаешь только в беде” (Джордж Меритон, 1683). “Друг в беде – это истинный друг” (Ричард Грейвс, 1772). Среди сочетаний, свидетельствующих (от противного) о том же представлении, weather friend (буквально – друг на время хорошей погоды), summer friend (ненадежный, “летний” друг).
Друг в старом смысле слова рассматривался как “возлюбленный” человек. На это определенно указывают такие распространенные сочетания, как sweet friends (милые друзья), loving friends (любящие друзья), dearest friends (любимые друзья), теперь устаревшие, как и многочисленные указания на “любовь к своим друзьям”. Желание делать хорошие вещи для своих друзей не ограничивалось периодом несчастий. Но с современным пониманием “друга” дело обстоит иначе. Едва ли ожидается, что многочисленные “друзья”, появившиеся “благодаря кегельбану”, хотят делать хорошие вещи для говорящего. Скорее ожидается, что мы будем делать какие-то вещи вместе с друзьями – и не столько хорошие, сколько забавные вещи. Ожидается, что они будут доставлять удовольствие, а в испытании может нуждаться любовь, а не удовольствие.
Еще один важный ушедший аспект старого понимания friend – в особом доверии к другому человеку и желании доверить ему свои переживания: “Истинный друг свободно изливает душу, дает правильные советы, охотно помогает, смело идет на риск, терпеливо принимает все, мужественно защищает и неизменно остается другом” (Вильям Пенн, квакер и основатель Пенсильвании, “Плоды одиночества”). Теперь можно иметь хоть пятьдесят друзей (в современном смысле слова), но едва ли можно доверяться пятидесяти людям. Человек, с которым можно быть искренним и которому можно действительно раскрыть свое сердце, предполагает до некоторой степени исключительное отношение.
Современное выражение to make friends (с объектом во множественном числе и без каких-либо дополнений), по-видимому, в значительной мере вытеснило более старое выражение to find a friend (найти себе друга). “Делание друзей” рассматривается как своего рода искусство и умение, требующее активной жизненной позиции и активной установки в отношении связей с другими людьми. Подразумевается также желание иметь множество друзей, поскольку можно “сделать друзей”, но едва ли возможно “сделать друга”. Это близко к словам “популярный”, “популярность”, которые указывают на родственный культурный идеал, состоящий в том, чтобы, грубо говоря, нравиться многим людям.
Конечно, старое значение слова friend до некоторой степени остается в коллективной памяти носителей английского языка, знакомых с ним через английскую литературу и прочие отголоски прошлой культуры. Если современное выражение close friend отражает изменение в слове friend (поскольку в прошлом все “друзья” были “близкими друзьями”, так что не было необходимости в подобном разграничении), то современное выражение real friend (настоящий друг) как бы утверждает его старый смысл как действительный, действующий до сих пор.
Семантическая история слова friend подтверждает истинность наблюдения Токвиля, что “демократия не создает сильных привязанностей между людьми, но устанавливает их обычные взаимоотношения на более непринужденную основу”. Как поясняют его комментаторы, особо упоминая в этой связи Америку, “в подвижном и эгалитарном обществе Соединенных Штатов люди могли непринужденнее завязывать знакомство, и их общение было более открытым, но связи между ними с большей степенью вероятности были случайными и кратковременными”. Это изменение было заметно к 30-м годам ХIХ века, когда Токвиль написал свою классическую работу, и общая тенденция оставалась той же на протяжении всего ХIХ и ХХ столетий”.
Ясно, что эти изменения отражают исторические процессы и общественные метаморфозы, которые свойственны не только англосаксонским обществам. Америка просто прошла дальше по той же дороге, по которой идут многие современные общества.

Анна ВЕЖБИЦКАЯ


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru