ШКОЛЬНЫЙ АВТОБУС
Самара: сначала педагогическая идея,
потом – технологии
В Самаре наш школьный автобус поджидал
сюрприз, который приберегла для разных регионов
России небывало холодная весна: в одну ночь
ударил тридцатиградусный мороз.
Большинство жителей Самарской области с ее
знаменитым автозаводом, расположенным в
Тольятти, предпочитают отечественный
автотранспорт, который компенсирует свои
недостатки завидной морозоустойчивостью.
Поэтому наутро по обочинам заснеженных улиц
Самары одиноко приткнулись только замерзшие
иномарки. Не смогла выехать на работу добрая
часть городских такси. Мы не избежали этой судьбы
и тоже оказались вынужденными пешеходами. Наш
школьный автобус ночевал на открытой стоянке.
Когда взошло солнце, никакая сила не могла
сдвинуть его с места. Мы оставили его и помчались
искать школу. Любую школу, где нам дадут горячего
чаю.
Прохожие были с нами солидарны. Они бежали рысью
и прятали носы в воротники. На просьбу подсказать
дорогу отзывались невразумительным бормотанием
сквозь шарф. К счастью, мы находились в городе. И
жизнь в этом городе шла своим чередом. Собаки
лаяли на ворон. Старухи собирали бутылки. Поезда
приходили и уходили. А дети в распахнутых пальто,
с расстегнутыми ранцами шли в школу и из школы.
Мы направились за ними.
– Ух, и тепло у вас! – приветствовали мы
директора самарской школы № 36 Людмилу Шмелеву.
– В прошлом году сделали капитальный ремонт
теплоснабжения. В два с половиной миллиона
рублей обошелся, – улыбнулась Людмила Ивановна.
Школа с приданым
Впрочем, улыбалась директор теплой школы как-то
по-зим-
нему.
– Этот ремонт был нашим приданым, – объяснила
она. – С ним нас отпустила Куйбышевская железная
дорога. Мы в процессе передачи муниципальным
органам.
Почти семьдесят лет старая и теплая школа на
улице Урицкого, недалеко от Самарского
железнодорожного вокзала, находилась в
подчинении у Куйбышевской железной дороги. Школа
– тогда еще совсем юная – пережила войну. В ней
размещались два госпиталя, куда привозили детей
из блокадного Ленинграда. Самара находилась в
глубоком тылу: здесь не было бомбежек, сюда даже
предполагалось эвакуировать правительство («У
нас в городе есть особый музей, “Бункер Сталина”
называется», – не забывают рассказать учителя).
Однако теперь постаревшей школе приходится куда
труднее. Железнодорожникам пришлось со своим
ведомственным учебным заведением расстаться.
Теперь муниципалитет финансирует школу по
минимуму: зарплата и кое-что на неотложные нужды.
Сигнализацию школе поставили зимой за счет
городского департамента образования. А
компьютеры в школе старые, подаренные еще
Куйбышевской железной дорогой:
– Хорошие компьютеры. Пентиум-два, – говорит
заместитель директора по учебно-воспитательной
работе Татьяна Якимова.
К Интернету хорошие компьютеры шефы подключить
так и не успели.
Теперь школа должна сама над этим думать.
Думать можно. Но подключать все равно не на что.
Треть родителей учеников школы № 36 работают на
железной дороге. Остальные – на разных районных
предприятиях: «Куйбышевкабеле», парфюмерной
фабрике. По большому счету, с такими родителями
учителям хорошо: никто из них в другой район не
переезжает, работу не меняет. В школу, где учатся
восемьсот детей, идут уже правнуки первых
учеников. Одним словом, все друг друга знают.
Но жителей района объединяет одна черта: у них
нет денег. Ни на подарки школе, ни на платные
образовательные услуги.
Поэтому утрата учредителей – печальное событие.
Чтобы выйти на руководителей Куйбышевской
железной дороги, школе нужна поддержка
администрации Железнодорожного района. С
разрешения главы районной администрации
директор школы Людмила Шмелева уже написала
письмо бывшим шефам (общение теперь идет строго
по переписке). Забрезжила надежда, что
железнодорожники по старой памяти подкинут
бывшей ведомственной школе немного денег.
– Значит, к Интернету подключитесь…
– Нет, не получится. В 2006 году будем отмечать
семидесятилетие школы, нужно актовый зал
привести в порядок. А это знаете сколько денег
стоит!
Средний возраст учителей в школе № 36 – сорок
восемь лет. Периодически на практику приходят
студенты с факультета иностранных языков
Педагогического университета, словесники из
Самарского госуниверситета. Учителя,
присмотревшись к ним, спрашивают: хотите ли
преподавать у нас в школе?
Дружный хор отвечает: «Не-ет!»
Редко услышишь «да». Завуч, бывшая выпускница
школы, решила уйти в бизнес. А потом вернулась.
– Однажды я встретила ее в коридоре, –
рассказывает Людмила Шмелева. – Она сказала, что
пришла родную школу навестить. Я говорю ей:
Марина, возвращайся! Она обрадовалась: вы правда
меня возьмете? Я сказала: конечно. Она вернулась и
начала работать. Но такие люди, как Марина
Владимировна, редко встречаются. Люди, преданные
нашей профессии…
– А в какие фирмы уходят ваши молодые учителя?
Директор задумывается.
– Не знаю. Когда говорят: «бизнес», для меня он
весь на одно лицо. Все, что вне школы…
Париж ЕГЭ не требует. На то он и Париж...
На стенах школьного коридора – целая россыпь
стендов и объявлений. Большинство из них
призывает правильно и вовремя готовиться к ЕГЭ.
Эту продукцию дает бесплатно региональный центр,
проводящий тестирование.
«А книжки о том, как готовиться к ЕГЭ, мы сами
покупаем, – объясняют учителя. – Либо дети
покупают, сдают ЕГЭ и потом дарят школе. Выпуск
прошлого года, 62 человека из двух классов, все до
одного по результатам ЕГЭ поступили в самарские
вузы. Мы не следили, кто на бюджетное отделение
поступил, а кто – за деньги. Впрочем, не
удивились, узнав, что двое ребят, которые
получили на ЕГЭ по математике низкий балл, тоже
стали студентами».
Гораздо больше учителей радуют успехи
выпускников за границей. Вам обязательно с
гордостью расскажут, что выпускница школы Таня
Зимина теперь учится в Париже. В школе любят и
знают французский язык. Это давно сложившаяся
традиция, идущая вразрез со всеобщей любовью к
интернет-варианту английского языка.
Русский язык здесь тоже любят.
Красочный стенд призывает говорить правильно. На
день нашего посещения в коридоре вывешены для
запоминания трудные слова: «карнавал» и
«иллюминация». В слове «иллюминация», пожалуй,
можно сделать ошибку, а вот какую в слове
«карнавал» – даже не знаю. Но учителя русского
языка, которые призывают детей говорить
правильно, видимо, знают своих учеников.
“Не хочу быть юристом, пойду в
библиотекари”
Хотя нет. Сюрпризы случаются.
В 2006 году школа должна ввести в старших классах
профильное обучение. Радости по этому поводу
учителя не испытывают.
Замдиректора по учебно-воспитательной работе
Татьяна Якимова объясняет это материальными
затруднениями:
– Когда школам дали свободу, мы вводили в старших
классах углубленное изучение предметов. Тогда мы
могли варьировать учебный план, были люди с
ученой степенью, умеющие преподавать школьникам
и заинтересованные в дополнительном заработке.
Железная дорога оплачивала их ставку
дополнительно. Мы могли платить приходящим
лекторам столько, сколько они просили. Когда нам
сказали о переходе на профилизацию, мы подумали,
что родители смогут частично оплачивать
приглашенных специалистов. И они даже
откликнулись. Но потом нам сообщили, что детей
надо учить бесплатно, своими силами,
муниципалитет это оплачивать не будет. Вот мы и
исходим из того, что имеем…
В качестве предпрофильной подготовки учителя
выбрали то, что смогут сами преподавать:
делопроизводство, библиотечное дело, маркетинг,
экологию, правоведение.
Подростки записались. Правоведение и маркетинг
они проигнорировали. Подавляющее большинство
решили познакомиться с библиотечным делом. Для
школы это стало неожиданностью. Особенно если
учесть, что перед этим школьникам раздали особые
анкеты, расспрашивали о жизненных идеалах.
Учителя прочли ответы без особого удивления.
Идеал – современная, увлекательная
высокооплачиваемая работа.
При чем здесь библиотечное дело?
За ответом идем в школьную библиотеку.
Несколько столов. За стеклами одного из шкафов –
канареечное сверкание желтых обложек тестов к
ЕГЭ. Они выставлены на почетное место, как раньше
спортивные кубки или подарки завода-шефа.
– Вот здесь, – указывает завбиблиотекой
Валентина Мосеева на другой шкаф, – на одном
стеллаже стоят все книги, которые библиотека
получила за последние десять лет. На руки их
выдаю только самым надежным читателям.
Справочную литературу – читать только здесь.
Либо домой – на одну ночь.
– Как в советские времена – американскую
фантастику…
– Ничего не поделаешь. Сейчас школьники в
основном читают программную литературу.
Техническими или молодежными журналами
интересуются не многие.
– А почему так много детей вдруг захотели
учиться библиотечному делу?
– Я обошла классы, рассказала, что библиография
будет нужна в институте, в техникуме. На занятие в
районную библиотеку пришли тридцать два
человека. (Это треть всех детей, охваченных
предпрофильной подготовкой.) Там рассказали, как
каталогизировать книги, показали
систематический каталог, алфавитный. А я
дополнительно учу их ориентироваться в
энциклопедиях, находить и описывать в карточке
книгу. В районную библиотеку мы пойдем на обзор
молодежных журналов. Ей как-то удается с помощью
шефов покупать новинки, поэтому почти все
старшеклассники в нее записаны. Если договоримся
с областной библиотекой, поведу туда детей
смотреть интернет-каталоги.
Интересно, что почти у всего девятого класса, о
котором рассказывает Валентина Васильевна, есть
свои домашние библиотеки. А кое у кого – даже
личный доступ в Интернет. Во всяком случае,
заведующая думает именно так.
– Доклады по библиографии, которые я велела
ребятам написать, кое-кто скачал именно оттуда.
Потому доклады очень похожие…
Сегодня в школе ломают головы над тем, как
сделать из старой школьной библиотеки настоящую
медиатеку. Один компьютер уже есть. Но одного
мало. Кроме того, потребуется расширить
помещение.
На пути создания медиатеки трудностей – не
перечесть. Во-первых, нужно, чтобы прежние
учредители согласились помочь. Во-вторых, чтобы
новые учредители продолжали смотреть сквозь
пальцы на слишком частые встречи школы с бывшими
шефами…
В пединститут я тебя не пущу!
– Как вам удается сделать так, чтобы ваши
выпускники возвращались работать в родную школу?
– спросили мы у учителей самарской
муниципальной школы № 42.
– Здесь добрая обстановка, мы как одна семья, –
предположили одни.
– Здесь работают учителя, которые заложили в нас
любовь к родной школе, – предположили другие.
Третьи вздохнули:
– Да, зарплаты низкие. Но мы себя вне школы не
мыслим. И своих собственных детей приводим
именно сюда.
Говорят учителя в МОУ № 42 те же слова, что и в
других школах. Только в другие школы выпускников
сорок второй калачом не заманишь. Вот и вся
загадка.
Своим внешним видом школа мало чем отличается от
той, где мы до этого побывали: открыта в 1939 году,
пережила войну, была временным госпиталем.
Только построена по другому проекту –
попросторнее, попараднее.
– Я училась в этой школе и всю жизнь мечтала быть
учителем математики. И я им стала, – рассказала
за чашкой чая Людмила Пантеровская. – Моя мама,
тоже преподаватель математики этой школы,
говорила мне: нет, в пединститут ты не пойдешь. Я
получила образование инженера-строителя,
отработала два года, подняла младшего брата. И
только потом поступила на заочное в пединститут.
Так моя мечта сбылась: я – учитель математики и
работаю в той школе, где трудилась моя мама.
– У нас много учителей – выпускников школы, –
объяснила Ирина Климчук, которая преподает в
этих стенах семнадцать лет. – Я сама начинала
здесь вожатой. У нас была замечательная завуч по
учебной части Соколова Татьяна Степановна –
настоящий педагогический корифей. Она нас
вдохновляла, помогала и была рада тому, что ее
выпускники возвращаются обратно в школу. Вообще
же школа была элитной.
– Детей отбирали по конкурсу?
– Нет. Брали всех из микрорайона. Просто давали
прочные знания. Наших выпускников всегда
отмечали экзаменационные и приемные комиссии.
Традиции остались.
Нравственность с письменного разрешения
родителей
Кабинетик у Ирины Николаевны маленький. И, как
положено прибежищу замдиректора по
воспитательной работе, забит всякой всячиной,
которая к учебному процессу не имеет никакого
отношения. Правда, имеет отношение к
шестидесятилетию Победы, а значит, необходима
школе, пережившей войну, а сейчас
восстанавливающей школьный музей.
Зато на стеллаже над нашими головами мы
обнаружили кое-что совсем неожиданное. Там были
рядком поставлены толстенные книги в одинаковых
переплетах.
Мы поспорили, что это такое. Потом присмотрелись.
На полке стояли Библии.
– У нас двенадцать учителей прошли специальную
подготовку, получили сертификат, и теперь мы с
пятого по одиннадцатый класс ведем уроки
нравственности по американской программе,
составленной Джеймсом Куком, – призналась Ирина
Климчук. – Библии нам тоже выдали американцы,
потому что в программе упоминается Христос, есть
уроки по Библии. Например, как в Библии
трактуются темы дружбы или любви (последнее у
меня родители с огромным интересом слушают). Еще
американцы дали нам фильм о создании Земли и
красивейший фильм «Иисус». Дети смотрят и плачут.
Конечно, это только вне учебной программы и с
письменного разрешения родителей. Джеймс Кук
посмотрел, как мы адаптировали его программу, и
ему самому понравилось…
А как все это понравилось Русской православной
церкви в Самаре?
У школы был сильный аргумент: преподавание
воспитания нравственности по Джеймсу Куку с
демонстрацией фильма «Иисус» и уроками «Дружба в
Библии» разрешили городской департамент и
областное министерство образования и науки.
Ирина Климчук вздыхает:
– Понимаете, я сама хожу в православный храм.
Пошла к своему батюшке, спросила: как быть? Могу
ли я воспользоваться протестантскими
программами по воспитанию нравственности и
Библиями, которые нам дают американцы? Он
замялся. Я спросила: а Русская православная
церковь может нам выделить на класс по тридцать
пять Библий? Можете приходить в школу один час в
неделю с пятого по одиннадцатый класс, чтобы
рассказать о Библии? Нет-нет, сказал батюшка, на
сегодняшний день никак не получится. Но если,
прибавил он, все это для познания Божьего слова
делается, то я вам даю разрешение протестантские
Библии в школе использовать…
– Значит, вопрос об обязательных «Основах
православной культуры» в вашей школе не
ставился?
Учителя замахали ру-
ками.
– Что вы! Ведь у нас в школе создано национальное
еврейское отделение! Его спонсируют меценаты со
всего мира!
“Хануку празднуем вместе”
Действительно, в коридоре школы висят объявления
на иврите. А вошедших в вестибюль встречает
мемориальная доска с именами спонсоров,
выделивших деньги на создание в школе
национального еврейского отделения и
технологического центра ОРТа с шестью десятками
компьютеров.
К каждому классу школы МОУ № 42 создана параллель.
Правда, в обычной школе наполняемость классов –
25–30 человек, а в еврейской национальной – по
10–15.
И этот факт послужил причиной для бурных
родительских обид. Родителям учеников из
ближайшего микрорайона было трудно понять, что
создание национального отделения спасло школу
от реструктуризации. Руководители городского и
областного образования таким образом решили
сохранить известное и уважаемое в Самаре учебное
заведение.
К тому времени, как в стенах школы зазвучал иврит,
детей здесь оставалось немного. Во всяком случае,
для такого огромного здания.
– Но теперь родители поняли, что дети с разных
отделений между собой очень дружны, – признают
учителя. – Национальные еврейские праздники –
например, Хануку – мы отмечаем всей школой. Такая
сложилась традиция. А технологическим центром
ОРТа, расположенным в нашей школе, пользуются все
– и дети, и учителя. Что остается делать
родителям?
Ручка с золотым пером еще не делает Пушкина
Родители успокоились и по другой причине.
– Сейчас вы еще находитесь в России, – шутят
учителя, – но, как только войдете в ту дверь, где
расположен наш компьютерный центр, сразу
окажетесь за границей.
Сказано сильно. Но впечатление от открытого в 1999
году (в присутствии губернатора Константина
Титова и директора Всемирного ОРТа Роберта
Зингера) технологического центра для самарских
учителей оказывается незабываемым.
Шестьдесят компьютеров в локальной сети, мощный
сервер, доступ в Интернет с каждого компьютера.
Две лаборатории информатики и информационной
технологии, где школьникам читается ряд
спецкурсов. Лаборатория, где школьники учатся
технологическому мышлению. Ресурсная
лаборатория для учителей, где стоят компьютеры,
сканер и копировальный аппарат. Медиатека с
компьютерами, принтером, сканером,
мультимедийным диском в свободном доступе, где
могут заниматься любой учитель и любой ребенок.
Сеть обслуживают три сотрудника ОРТа. Есть
специальная ставка инженера-программиста,
которую руководители образования дали школе,
когда открывали центр. А также поддержка бюджета
на техническое обеспечение.
Ни одной самарской школе такое и не снилось.
– ОРТ – одна из старейших и крупнейших
некоммерческих неправительственных
организаций. Она была создана в 1880 году в
Петербурге, чтобы способствовать образованию
неимущих еврейских детей, – объясняет директор
Самарского технологического центра ОРТ
Александр Фрадков. – В то время аббревиатура ОРТ
расшифровывалась как «Общество ремесленного
труда». Сейчас ее расшифровывают как
«Образовательные ресурсы и технологии».
Открытие этого центра в школе № 42 было
совместным проектом ОРТа и министерства
образования и науки Самарской области. У
ОРТа-организации много спонсоров, которые хотели
бы вложить деньги в образование еврейского
населения. А в этой школе есть национальное
еврейское отделение. Но никакого деления по
национальному признаку в пользовании медиатекой
или ресурсным центром конечно же не существует.
Поэтому проект называется «Технологии для всех».
ОРТ разработал структуру этого центра,
аппаратное и программное обеспечение. И все это
было создано под педагогические идеи. Главный
принцип – сначала педагогическая идея, потом
технологии.
– И какова идея?
– Все ли отличники достигли в реальной жизни
успеха, сделали хорошую карьеру? Все ли троечники
остались балбесами и ничего в жизни не успели?
Часто бывает наоборот. Поэтому мы и пытаемся
научить детей использовать полученные знания в
повседневной жизни. Научить системному мышлению,
умению ставить и решать проблемы. Конечно же
пользоваться современными информационными
технологиями. Но они важны не сами по себе, а как
инструмент для решения других задач. Если
школьник будет иметь доступ к компьютеру круглые
сутки, от этого ничего в его жизни не изменится.
Даже если дать человеку роскошную ручку с
золотым пером, он от этого не начнет писать стихи,
как Пушкин. Когда к нам приходят гости, они
говорят: нам бы столько компьютеров, мы бы все
свои проблемы разом решили! Но дело не в
количестве компьютеров и не в количестве
времени. Наша педагогическая идея – развитие
системного мышления и практическое
использование самых современных технологий.
…В лаборатории, заставленной компьютерами,
машины выключены. Школьники сидят за столом и
что-то сосредоточенно делают с разноцветными
конструкторами. Это занятие на развитие
технологического мышления. Назидания ради под
боком – импровизированный музей, где выставлены
пишущие и счетные машины старого образца.
(Признаться, скоро большинству посетителей такой
музей старинных технологий будет казаться куда
интереснее, чем самые современные компьютеры.)
В отдельной лаборатории установлен станок,
который позволяет выточить нарисованную с
помощью компьютера деталь.
– Японский станочек, – хвалит Фрадков. – С его
помощью можно увидеть живьем деталь, которую
ребята только что спроектировали в виртуальном
мире. Как совместить виртуальный мир с реальным?
С помощью этих технологий. Компьютеры
проектируют трехмерное изделие. Станок делает
его реальным. Когда приходят гости, меня первым
делом спрашивают: дорогая вещица? На самом деле
стоит он почти столько же, сколько обычный
токарный станок – тот здоровенный гроб, который
принято устанавливать в школьных мастерских. Но
мы же не токарей и не фрезеровщиков готовим. Куда
наш выпускник потом пойдет – не важно. Умение
мыслить все равно у него останется.
Пишите учителю по электронной почте
…Сегодня в МОУ № 42 услугами технологического
центра пользуются все. Половина учителей
регулярно заходят в Интернет и пишут письма по
электронной почте. А из внутришкольной сети все
– начиная администрацией и заканчивая
техническим персоналом – могут получить
необходимую информацию о том, что делается в
школе. Впрочем, полный доступ имеет только
администрация. Родители могут познакомиться с
электронной информацией о своем ребенке. Отсюда
вывод: подделка и утеря школьных дневников как
способ общения с родителями отпадает. Во
внутришкольной сети размещены классные журналы
с оценками, расписание и электронные учебные
материалы.
– Поначалу мне казалось это ненужным – зачем я
буду заносить оценки в компьютер, – признается
Ирина Климчук. – Ведь классные журналы еще никто
не отменял. Но понемногу я и мои коллеги
приучились. Даже нашли, что заносить оценки в
компьютер легче. В конце года не надо ничего
подсчитывать. Да и завучу удобнее: когда нужно –
подходишь к компьютеру, открываешь и смотришь,
что требуется.
– Чем лучше вы воспитываете в детях
технологическое мышление, тем больше у учеников
соблазнов взломать систему. Не боитесь? –
спросили мы у сотрудников центра.
– Пока еще никто не смог, – с гордостью сообщили
они. – А мы на что здесь сидим?
– Школа предоставляет лаборатории центра для
занятий учащимся из района. Не получится ли так,
что платные образовательные услуги вытеснят в
центре бесплатные занятия?
– Не получится. Оказывать услуги за счет детей
школы будет в итоге невыгодно, потому что
вводится нормативное финансирование, – возразил
директор со знаменитой фамилией Фрадков. И
прибавил: – Да и я на что здесь сижу?
Почему же они хотят вернуться?
…И знаете, что самое интересное?
Учителя МОУ № 42 долго пытались объяснить нам,
почему они стремились преподавать именно в этой
школе и почему хотят привести сюда собственных
детей. При этом они даже не упомянули 60
компьютеров, медиатеку, принтеры, сканеры,
электронную почту, свободный выход в Интернет…
Хотя позже мы узнали, что все они пользуются
услугами технологического центра, а некоторые
проводят там много времени. И всем этот центр
очень нравится.
Просто для учителей понятие «школа, в которую
хочется вернуться» включает в себя что-то совсем
другое. Нематериальное.
И это «что-то» они не променяют ни на что на свете.
Фото Данила РОМАНОВА
Светлана КИРИЛЛОВА
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|