ПЕРВАЯ ПОЛОСА

Восьмые Соловейчиковские чтения

Никак не могу избавиться от детской привычки пробовать слова «на зуб». Слово чтения – классический случай.
Чтения. Восьмые Соловейчиковские чтения.
А что такое чтения?
Это когда читают, делаю я первый шаг.
И год за годом прохожу один и тот же путь, чтобы понять, как планировать чтения, для чего мы собираемся, чего хотим.
Значит, Соловейчиковские чтения – это когда читают Симона Соловейчика.
Вот здорово. Читать тексты отца вслух – это просто настоящее удовольствие от хорошей прозы.
Но все-таки прозы, а не поэзии, упорно продолжаю я свой путь к смыслу слова.
Зачем читать книги вслух? Зачем ради этого собираться?
Чтение – быть может, самая интимная часть нашей жизни. Если, конечно, не звать людей под знамена какой-нибудь идеологии или партии. Ничто не сравнится с чтением в одиночестве, наедине со своими мыслями. Тем более когда текст действительно хороший.
Тогда, наверное, чтения – это не буквально чтение, а разговор по поводу текстов. Попытка договорить авторский текст. Додумать недодуманное, понять ранее не понятое.
Тоже глупость какая-то. С хорошим текстом ничего этого делать не нужно. Даже нельзя. В хорошем тексте все рождается в момент чтения и вне этого становится просто игрой в смыслы, если не в слова.
Как я не любил это школьное:
– Ну что, прочитал?
– Прочитал.
– Ну и что понял?
Самый запретный из запретнейших вопросов, если нам, взрослым, действительно дорога встреча ребенка с текстом, книгой, автором. Это все равно что серьезно, а не из простой вежливости спрашивать: «Как дела?».
Тогда если чтения – это не буквально чтение текстов автора и не разговор по поводу этих текстов… то что?
Может быть, чтения – встреча продолжателей дела автора?
Очень узко и по сути неверно. Продолжатели – это какая-то беспомощная категория. Должен признаться, что себя я не считаю продолжателем дела отца. Во-первых, могу ли его дело продолжить? Не знаю. Но главное, я действительно ощущаю, что делаю собственное дело. Иначе нельзя. Иначе работа не получается. Становится невыносимо скучно. Невозможно.
Тогда, наверное, все с тем же упорством думаю я, чтения – это встреча единомышленников?
Но встреча единомышленников – звучит как-то по-рабочему. Если все со всем согласны, то чего встречаться? Чего собираться? Зачем все-таки чтения?
Вот, например, мы все любим детей. Ну кто скажет, что нет?
На словах – точно любим. А на деле?
Оставь нас с детьми на значимый отрезок времени – и куда деваются наши слова? Куда пропадает вся наша любовь?
При ближайшем рассмотрении встреча единомышленников – это еще и вредно. Если не опасно. Красивые слова умеют заслонять жизнь как ничто другое.
Так и живем.
Продолжаем дело Симона Соловейчика, педагога, писателя, журналиста, философа и моего отца. Ежегодно собираемся на чтения его имени. Проводим чтения.
Но текстов вслух не читаем. Как и что вы в них поняли, не спрашиваем. Сертификаты «педагогических единомышленников» предъявлять не требуем. Ни реальные, ни виртуальные мандаты «последователей дела Соловейчика» не выдаем.
Просто каждый год совместно с Департаментом образования города Москвы в одно и то же время – в конце сентября – начале октября – открываем на два дня двери Московского Дома учителя, объявляем тему и надеемся, что соберутся со всего света педагоги и поделятся своими мыслями и умениями. Не читатели газеты «Первое сентября», не почитатели трудов Симона Соловейчика, а творцы собственных жизней, творцы современной школы со всеми ее противоречиями.
Поэтому ничего другого, кроме внутреннего разговора...
Поэтому никаких резолюций и совместно принятых заявлений. Никого ничем не награждаем. Никого и никуда не записываем.
Похоже, это и есть настоящий смысл чтений – тот внутренний разговор, который каждый ведет наедине с самим собой.
Ради этого, наверное, их стоит проводить.

Артем СОЛОВЕЙЧИК

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"