РОДИТЕЛЬСКАЯ ГАЗЕТА 
МАЛЕНЬКИЙ ТРАКТАТ 

Скандал о “счастливом детстве”, или Memento mori

...Каждый родитель был когда-то чьим-то ребенком. И почти каждый полноправный и дееспособный родитель одновременно остается ребенком собственных родителей.
Это золотое время – да продлится оно как можно дольше, – когда на собственной шкуре и обрывках собственных нервов понимаешь, как трудно жить всем – и отцам, и детям. За этот период, когда тебя активно кушают со всех сторон твои самые близкие люди, надо успеть, чтобы что-то очень важное понять, всех простить и любить несмотря ни на что. Дай Бог сил!
Это испытание философское, когда законы диалектики предъявляют неоспоримые доказательства каждый день, а единство и борьба противоположностей принимают особо изощренные формы.
Однажды в семейной разборке твой ребенок выкрикнет те же слова, которые ты пытался не первый десяток лет прокричать своим родителям. А ты, как в кошмарном сне, вдруг ответишь теми же фразами, которыми отвечали тебе когда-то твои родители. “За что боролись?..”
И тогда сразу замолкаешь и начинаешь думать... Это не может быть просто так, это не совпадение. Что я еще должна понять? Кто режиссер и в чем идея спектакля?

Уже выросли мои дети. Родителям за 70.
Я люблю их. Они любят меня. Мы давно поняли это. Я все для них сделаю (почти по Чехову). Казалось бы, все мыслимые и немыслимые разборки уже пережиты. Что же еще?

...Лето, дача. Я и мои несгибаемые родители. Дел, как всегда, невпроворот. Все надо, надо, надо. Дети и муж заняты в Москве чем-то очень важным, а я сижу здесь и копаю, поливаю, строю.
Но родители зачем-то напомнили мне о моем “счастливом детстве” – то ли фраза из песенки по радио, то ли что еще, но прозвучало буквально, отчетливо, вслух утверждение: “твое счастливое детство”, как само собой разумеющееся. Аксиома.

Мне бы промолчать, но мой детский невянущий негативизм воспрянул мгновенно: “А с чего это вы взяли, что мое детство было счастливым?” Далее как в старинном спектакле. Пауза. Рты повисли. Общий ступор. А потом изменившийся голос вкрадчиво начал издалека: “Так ты считаешь, что у тебя не было счастливого детства?”

Опять за рыбу деньги! Вам правду или толстый-толстый слой шоколада?

А что такое счастливое детство? Что такое счастье? Что такое для тебя мое счастье? Откуда ты можешь знать достоверно, что твое мнение о моем счастье есть истина? Откуда у тебя мандат на истину?

Надо сказать, что ни тогда, ни потом я не мерила свое детство этой линейкой: “счастливое”. У меня было странное, скажем, нетипичное, но мое и, более того, единственное детство.
Я была домашним ребенком, еще и младшим, еще и очень болезненным. Меня любили безусловно, кормили по часам. Своего мнения мне не полагалось, вернее, оно просто как-то не имелось в виду. Мама всегда знает, что мне надо. Дома всем руководит она, добиваясь подчинения любой ценой, и постоянно говорит про свой рентгеновский глаз-алмаз (рентген здесь, кстати, не для красного словца – это ее профессия). Она, натура тонкая и чувствительная, часто видит все насквозь и очень этим гордится.

Больше всего в жизни я боялась расстроить мамочку. Даже в самые мрачные моменты, когда жить было невмоготу и небо становилось размером с овчинку, я четко знала, что права прыгнуть в окошко, нечаянно утонуть, намылить петлю или сочинить любую другую суицидальную ситуацию я не имею по определению, поскольку мама просто не переживет моего ухода. А страшнее греха, чем ее огорчить, я и не знала, и не знаю до сих пор. Но это внутри.
А снаружи борьба с диктатурой шла постоянно, яростно. Чего стоили наши многолетние окололитературные споры до хрипоты: имела ли право Катерина в “Грозе” на свой страшный выбор? Откуда у Анны Карениной мандат на самоубийство? Почему они не тянули свой крест, как все? Саботажницы!
Сейчас, когда нечаянно поднимаются эти вопросы, они для нас уже затерты, уже комично балаганны – мы только улыбаемся, поскольку обе устали спорить на эти темы. Обе согласны, что “долг не подвиг, а крест”, особенно женский, особенно в нашей стране. Но обе так и остались на своих позициях. Я не одобряю, но разрешаю им выбор. Мама не одобряет и выбора не оставляет – за-
претить Катерине и Анне эти глупости! Хотя обе знаем про “не судите, да не судимы будете”.

Казалось бы, все положенное мы с ней уже отспорили, – “им теперь помириться бы и жить единой семьей!”. Ан нет! Дернуло опять за язык...

...Два дня со мной демонстративно не разговаривали. Мамочка обиделась концептуально (все для них, а они – неблагодарные дети!), папухан принял (как обычно) ее сторону.
Я молча поднимала клубничные поля. Почему-то впервые мне расхотелось бежать их уговаривать, просить прощения или убеждать в неправоте. Даже говорить ни с кем ни о чем не хотелось. Может, я просто устала от других недетских проблем и играть в эти старинные игры “вот вам, я обиделась” уже не хватает сил. Пора уже и им взрослеть.
Мне в голову ни разу не приходила мысль – заявлять о счастливом детстве моих сыновей, хотя им досталось куда больше свободы, уважения, человеческого общения. Пусть они сами, если захотят, если им надо, назовут свое детство счастливым или не назовут. Я не обижусь. Я старалась как лучше, а что вышло – не берусь судить.

На третий день бойкота ко мне подошел мой милейший папухан, держа в руках запыленную бутыль вина “из своих подвалов” и бокалы: “Пойдем мириться! Бог с тобой, ну не считай свое детство счастливым, если так хочешь...”
Бедные мои, милые человеки! Детский сад – штаны на лямках! Ну какое это все имеет значение! Я вас люблю не за то, что вы надрывались, делая наше “счастливое детство”. Я вас люблю, потому что вы у меня есть. А то, что вы делали для нас в поте лица своего, так вы это делали по образу и подобию своему сами себе. Меня-то вы и не спрашивали никогда. Я-то хотела от вас совсем другого, криком кричала, писала длинные письма-воззвания, просила понять, предлагала варианты консенсуса! И что? Кто-то взял на себя труд понять? Слава Богу, все как-то устаканилось со временем; может, сил у всех стало меньше. А я с тех самых детских пор сама себя мучительно перестраиваю и перекраиваю, и нет этому конца, поскольку загнуто было не вяло...

...А еще эта давняя аллергия на тупые штампы, которые кричались с пионерским задором: “За наше счастливое детство спасибо, родная страна!” О ней я молчу, чтобы не вызвать новый шквал негодования о нашем неблагодарном поколении: мол, выучили на свою голову...

...Мы конечно же помирились. Но, как оказалось, ненадолго. Поскольку в ближайшем же разговоре вылезла другая, не менее острая тема. Memento mori.

Memento mori

“Помни о смерти!” Вполне естественный призыв к пока живущим. Но вечную латынь можно переиначить на более привычное российское: “Будь готов!” И тогда вполне уместен ответ: “Всегда готов!” Как учили юных актрис одеваться: “Ты должна быть всегда готова к тому, что тебя переедет трамвай!”
Раньше этот призыв к собранности почитался как правило, сейчас о нем предпочитают забывать. Упоминание о смерти – уже почти не-
приличие. Табу. Смерть является к любому из нас в любой момент без предупреждения (прочтите сводки по городу за любой день), а мы не готовы. Нас не научили, нам не рассказали.
90-летняя старушка убежденно сообщила мне: “Пока я жива – смерти нет, а когда я умру, меня уже не будет – меня это не будет интересовать!” Атеисты хлопают в ладошки – победили! Жизнь и смерть отдельно взятого биологического тела – и ничего больше! Прервали связь времен. Живем кувырком, как получится, и умираем кувырком. То, что каждая культура, каждая религия оставила миру свои правила и законы перехода в иной мир, нас уже не касается. У нас все в первый раз, хоть первый, хоть последний – все блин, все комом.
Древние старухи, которые с корнями, те готовятся, грехи отмаливают. А бывшие пионеры – всегда не готовы! И знать не хотят! И говорить об этом не будут! Низ-зя!

Маме не раз ставили несовместимые с жизнью диагнозы. С детства я боялась ее смерти – мысль о ней была вставлена в мое сознание. Я помню ранние кошмары: мама живая и теплая демонстративно “умирает” на диване – это такая невинная игра, а я холодею от ужаса, который помню до сих пор. Мама, поссорившись с отцом, уходит из дома, хлопнув дверью, – я реву, кричу из окна, зову, ругаю молчащего папухана: “Из-за тебя!..”, а она уходит не оглядываясь, чтобы он осознал свои ужасные проступки.
...И вот моя совсем немолодая, но по-прежнему несгибаемая мамочка, имея кучу разных диагнозов, вдруг начинает говорить о смерти. О своей. Мне. Мол, пора...
Я не поддерживаю этот интересный разговор. Что-то не так. Я тихо намекаю, что ты пока не готова. У тебя еще здесь дела, в тебе еще слишком много земного.
К таким вещам надо готовиться всерьез – шаг важный и необратимый. Человек живет, чтобы умереть, говорил один мой знакомый.
(Про себя думаю: есть выбор – читай “Книгу мертвых”, труды Моуди, иди к священнику. Как хочешь, но готовься, если чувствуешь, что время приближается. Кстати, отец – последовательный атеист, про эти дела молчит как партизан. Мама же считает себя православной – что далеко от истины, – потому я и думаю все это очень осторожно, про себя.)
...Она странно посмотрела на меня и молча вышла. Вернулась через некоторое время, но с перекошенным лицом. “Я думала, ты скажешь: “Что ты, мамочка, зачем тебе умирать?”, а ты согласилась, ты ждешь моей смерти!..” И много других обидных слов, знакомых с моего “счастливого детства”...

Опять за ту же рыбу деньги! Приехали. Да не жду я ничьей смерти. Пусть все будут живы, здоровы и счастливы. Просто для меня и жизнь, и смерть – важнейшие вещи, слишком много думала об этом. И не надо о них болтать всуе. Не надо пугать ими. Тем более шантажировать. Я уже не боюсь. Я слишком часто боялась тогда, в детстве.

...Опять разбирались, опять мирились. Сколько сил уходит зря. А я думала о том, что жду своих. С ними можно говорить обо всем словами человечьими, без жеманных спектаклей. С ними тоже хватает непонимания самого разного (как то: вбить гвоздь, именно этот, именно здесь), но хотя бы можно дышать, хотя бы иногда.
Интересно, а каково им со мной?.. О чем это они кричат, размахивая руками? Где-то я слышала эти слова...

Господи, мой Боже! Дай нам терпения, любви, понимания, всем, хотя бы понемногу!..

Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"