Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №28/2004

Первая тетрадь. Политика образования

ПОЛИТИКА ОБРАЗОВАНИЯ 
 

Светлана КИРИЛЛОВА

ЕГЭ-2004: итоги тендера не определены. Деньги не выделены. Головную организацию пытаются подвести к банкротству

За кулисами единого госэкзамена уже несколько месяцев длится война. В пострадавших могут оказаться миллионы российских школьников, которым этим летом предстоит принять участие в эксперименте

Фото ИТАР–ТАСС

Здравствуйте, мы из налоговой

Пока бывший министр образования Владимир Филиппов рассказывал россиянам о том, как успешно проходит ЕГЭ, в кабинетах начальников, непосредственно занимающихся единым экзаменом, велись конфиденциальные переговоры. Они касались больших денег. Точнее – налогов.
Случилось вот что: налоговая инспекция проверила деятельность Центра тестирования Министерства образования РФ (сокращенно – ЦТМО). И в конце 2003 года дала ошеломляющее для многих заключение: это учреждение Министерства образования (таков официальный статус ЦТМО) не заплатило государству НДС на 29 миллионов рублей.
Центр тестирования сам зарабатывает деньги: проводит платное централизованное тестирование для школьников России, результаты которого засчитывают две трети российских вузов. За эту деятельность все налоги оказались выплачены. Обнаруженные налоговиками 29 миллионов рублей недоплаченного НДС касались сумм, выделенных на проведение единого государственного экзамена, ЦТМО проводит ЕГЭ на конкурсной основе по контракту с Министерством образования.
Не будем углубляться в подробности – по каким причинам со средств, выделяемых из Федеральной программы развития образования, потребовалось заплатить налоги. Для нашего рассказа главное, что заплатить потребовали со всех.
В конце 2003 года все организации, которые работали по контрактам с Министерством образования, оказались в схожем положении. Все они несколько лет подряд подписывали типовые контракты, где указывалось, что НДС с получаемых ими средств из Федеральной программы развития образования платиться не должен. Затем законодательство изменилось – и налоговики, отлично зная, что ищут, постучались в двери ко всем подрядчикам Министерства образования.
У подрядчиков оказалось два выхода. Первый – заплатить НДС, которого не было в контракте. Те, у кого сумма НДС не превышала миллиона рублей, поступили именно так. Другие поспешили перезаключить свои контракты с Министерством образования и заплатить НДС в счет более высоких сумм нового контракта.
Самые высокие суммы из ФПРО были предназначены на технологию и организацию ЕГЭ. Эти деньги проходили через Центр тестирования, который обеспечивал проведение единого госэкзамена. Все средства на ЕГЭ 2003 года – а это сотня миллионов рублей – были освоены весной и летом 2003 года.
В результате из всех подрядчиков Министерства образования, выполняющих работы для ЕГЭ, ЦТМО оказался в наихудшем положении. Министерство образования РФ наотрез отказалось заплатить долги Центра тестирования. Оно также отказалось заключать с ЦТМО новый, более выгодный контракт на проведение ЕГЭ.
Зимой и весной 2004 года тогдашний министр образования Владимир Филиппов и его первый зам, куратор эксперимента по ЕГЭ Виктор Болотов, рассказывали россиянам о достоинствах ЕГЭ. При этом они были уже абсолютно уверены в том, что единственная организация, которая имеет опыт проведения ЕГЭ на территории России, – банкрот.
Они сами спровоцировали это банкротство.

Банкротьтесь вовремя

Даже если итоги тендера будут объявлены сегодня вечером, это не спасет ситуацию. В оставшиеся до начала ЕГЭ дни предстоит, по подсчетам экспертов, осваивать по 2 миллиона рублей в день. Сделать это уже никто не сможет.

Зачем они это сделали?
Ответов несколько.
Для начала тот, который, вероятнее всего, будет озвучен руководителями министерства. Формально организация, которая ежегодно проводит ЕГЭ, определяется по итогам тендера. Обычно конкурс объявляется после новогодних праздников, а его результаты становятся известны в марте (правда, результаты тендера 2004 года не объявлены по сей день).
По этой логике, ЦТМО и его директору Владимиру Хлебникову, так сказать, не повезло – требование налоговиков заплатить НДС совпало с периодом, когда на счетах центра было минимум средств, а тендер на проведение ЕГЭ еще не был официально объявлен.
Ответ второй: для руководителей бывшего Министерства образования РФ банкротство ЦТМО – это возможность свалить на кого-то вину за частичную или полную неудачу эксперимента по ЕГЭ. Вероятно, министр и его замы уже осенью прошлого года прекрасно поняли, что у эксперимента по ЕГЭ не будет продолжения.
Чтобы не подставляться самим, ответственные за ЕГЭ заранее подыскали «стрелочника».
Воображаемый вопрос на пресс-конференции: «Почему вы решили отказаться от ЕГЭ?» Предполагаемый ответ: «Кто вам сказал, что мы отказываемся от ЕГЭ? Мы разрабатываем новые формы его проведения. Ведь правительство сменилось, а Центр тестирования обанкротился…»
Действительно, что может быть убедительней?

Почему молчат эксперты

Быть может, потеря ЦТМО не была для Министерства образования столь существенной? Иначе говоря – он уже не был единственной организацией, которая могла бы провести в России ЕГЭ?
Нет, у ЦТМО в деле проведения ЕГЭ нет ни одного серьезного конкурента. Иначе говоря – никто, кроме Центра тестирования, всерьез на эту роль Министерством образования не рассматривался.
Одновременно с ЦТМО объявили о своем участии в конкурсе: ФИПИ (Федеральный институт педагогических измерений, созданный в свое время специально для подготовки КИМов и квалифицированных кадров для ЕГЭ) и МИОО (Московский институт открытого образования). Однако ни у того, ни у другого нет опыта проведения ЕГЭ в масштабах России (ФИПИ, например, занимается проведением ЕГЭ в Москве).
Конверты с предложениями участников конкурса на организацию ЕГЭ были вскрыты 9 марта. Срок рассмотрения заявок ограничивался двумя неделями. Решение о том, кто будет проводить ЕГЭ, не принято до сих пор.
Разумеется, этому промедлению впоследствии найдется множество разумных оправданий.
Первое и главное – смена правительства и реорганизация Министерства образования РФ в Министерство образования и науки РФ.
И впрямь хорошее оправдание. Вряд ли простому россиянину придет в голову уточнять, что куратор эксперимента по ЕГЭ Виктор Болотов был утвержден в своей должности руководителя федеральной службы по надзору и контролю в образовании одним из первых. Еще меньше известен факт, что решение, кому отдать пальму первенства на конкурсе, принимается независимыми экспертами, которые к Министерству образования отношения иметь не должны. Следовательно, и реорганизация Министерства образования деятельности экспертов (если они вообще существуют) никак не должна была затронуть. Почему же они, независимые, до сих пор ничего не решили?
Что до Болотова, то он, будучи в своей должности утвержден, мог принять решение, от которого зависело выделение средств на проведение ЕГЭ.
Но он этого не сделал.

Мина под ЕГЭ

Каждый день промедления – это мина, заложенная под ЕГЭ 2004 года.
Руководители эксперимента это знают. Но продолжают медлить.

При этом куратор эксперимента по ЕГЭ хорошо знает, каковы будут последствия промедления.
С 2002 года Министерством образования обсуждается вопрос о том, чтобы объявлять тендер на проведение ЕГЭ как можно раньше. Лихорадочная спешка, в которой обычно готовился единый экзамен, порождала множество нештатных ситуаций. Считалось, что если деньги на ЕГЭ приходят в апреле, это поздно.
Сегодня сложилась иная ситуация. Даже если контракт на проведение ЕГЭ будет заключен завтра – деньги на ЕГЭ придут не раньше начала мая, а точнее – после майских праздников. Экспертами подсчитано, что тогда придется осваивать приблизительно по 2 миллиона рублей в день.
Ведь необходимо нанять огромное количество временного персонала, с которым сегодня по большей части в регионах даже не заключены контракты. Необходимо отпечатать, проверить, запаковать и отправить в регионы миллионы секъюрпаков с КИМами для ЕГЭ.
Чем позже придут деньги – тем меньше вероятность того, что экзамен удастся провести более или менее гладко. Региональные руководители и их подчиненные будут нервничать, учителя и школьники окажутся издерганными, откажется работать техника, проверка заданий застопорится на недели. Нечто подобное уже было в 2003 году, когда Центр тестирования вынужден был провести шкалирование результатов ЕГЭ без учета нескольких припозднившихся регионов.
Другая проблема в том, что оборудование для ЕГЭ из-за спешки может отправиться в регионы недоукомплектованным. С этим Министерство образования тоже сталкивалось. Так было на второй год эксперимента, когда ЕГЭ в пяти регионах чуть не сорвался: присланное буквально в последний день оборудование оказалось лишено необходимых красных ламп.
Одним словом, каждый день промедления – это мина, заложенная под ЕГЭ 2004 года.
Руководители эксперимента это знают. Но продолжают медлить.
Это может означать только одно: ЕГЭ им больше не нужен. Его следует как можно быстрее похоронить.
Не потому ли Министерство образования РФ в течение нескольких месяцев сознательно подводило к банкротству учреждение, без которого ЕГЭ 2004 года будет трудно провести?
Не потому ли Министерство образования и науки до сих пор медлит назвать победителя тендера на проведение ЕГЭ?
Неужели Министерство образования играет в Тараса Бульбу?
Правда, если герой Гоголя застрелил одного сына, то Министерство образования задумало прикончить одновременно двух…

Веселая вдова

Впрочем, после безвременной кончины ЕГЭ и Центра тестирования министерство намеревалось остаться веселой вдовой.
Дело вот в чем. Центр тестирования, будучи учреждением Министерства образования, никуда бы от него не делся. Остались бы сотрудники – первоклассные компьютерщики, отличные тестологи. Остались бы их связи в регионах. Осталось бы умение работать.
И все это перешло бы к Министерству образования в безраздельное пользование.
С таким перспективным наследством можно было бы начинать все заново, без ошибок, допущенных при проведении ЕГЭ 2001–2004 гг. Как бы это было замечательно!
«Дорогое правительство и уважаемый президент! Мы многому научились за эти четыре года! Мы поняли, что ЕГЭ – плохое название, и теперь назовем нашу структуру национальной системой тестирования. Мы поняли, что ЕГЭ – это не измерительная линейка, не барометр, не термометр и вообще не «метр»! Мы поняли, что надо выкинуть из тестов часть С, потому что ее проверка – это разбазаривание времени и денег. Мы поняли, что надо уважать желание учащихся сдавать или не сдавать ЕГЭ и желание вузов принимать или не принимать сертификат о сдаче ЕГЭ».
Вам это ничего не напоминает? Я описываю принципы хозрасчетной деятельности, которую проводило учреждение, оказавшееся близким к банкротству по воле Министерства образования. Это централизованное тестирование. Эксперимент по ЕГЭ подстегнул интерес руководителей вузов, школьников и их родителей к централизованному тестированию. Невероятно, но факт – вместо того чтобы почить, в 2004 году оно уже охватило свыше миллиона российских школьников.
Собственно, пока Центр тестирования существует на доходы от этой деятельности. И, по мнению проницательных людей, она слишком хорошо организована, чтобы и дальше оставлять ее в частных руках.
Достаточно перевести эту деятельность на государственные рельсы, упразднить плату за тестирование, внедрить в систему необходимое количество государственных чиновников, разбавить десятком НИИ, посолить и поперчить толикой идеологии – и перед нами первый набросок национальной системы тестирования.
Ее не надо создавать. Она уже почти создана.
Надо просто взять.
Что, похоже, министерство успешно пытается сделать.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru