КРУГ ВОПРОСОВ
Век диплома не видать?
У заключенных тоже есть право на
образование. Но реализовать его зачастую
практически невозможно
В Политехническом музее состоялся
круглый стол “Организация общего, высшего,
специального и дополнительного образования в
местах заключения”. Его организатором выступил
комитет “За гражданские права”. В дискуссии
приняли участие сотрудники Министерства
юстиции, ректоры российских вузов, представители
Русской православной церкви, работники службы
занятости населения. Чиновники Минобразования и
науки на «круглый стол» не пришли, хотя именно их
мнение было бы здесь особенно важным…
Как сделать образование доступным для
людей, лишенных свободы?
Статистические данные в целом неутешительные:
более трети несовершеннолетних преступников не
имеют 9-летнего образования. Каждый десятый
нуждается в элементарном ликбезе.
В местах лишения свободы действуют лишь 510
вечерних (сменных) школ и учебно-консультативных
пунктов, которые рассчитаны на небольшое
количество учащихся, а также 338 ПТУ и 152 их
филиала.
Но если общее и начальное профессиональное
образование все-таки является традиционным для
зоны, то высшее пока вообще экзотика.
Для сравнения: если в школах обучаются 18,5 тысячи
осужденных, то высшее образование получают…
чуть более 600. А общий контингент отбывающих
наказание в стране составляет 830 тысяч.
«Капля в море» – так охарактеризовали участники
«круглого стола» ситуацию с высшим образованием.
Правда, по свидетельству председателя комитета
«За гражданские права» Андрея Бабушкина, в 1998
году соответствующие статьи УК были дополнены
тезисом о том, что с учетом имеющихся
возможностей администрация исправительного
учреждения должна оказывать содействие
заключенным в получении среднего (полного)
общего и высшего профессионального образования.
Эту поправку правозащитники оценивают как
настоящую революцию в сфере российского
законодательства.
Однако, как показал опыт, одного желания
осужденных, подкрепленного административным
ресурсом и законодательными льготами, явно
недостаточно.
Для успешного достижения поставленных целей
необходимы деньги. Поэтому основной задачей
становится поиск источников финансирования.
Но где их найти?
Первый путь – спонсорские средства. Но надежда
на них не слишком велика. Объем западных
инвестиций на благо-
творительные цели неуклонно уменьшается: в 2003
году российские общественные организации
получили в три раза меньше грантов по сравнению с
2002 годом. Поэтому некоторые из них либо
закрылись, либо находятся на грани закрытия.
Российские же пред-
приниматели пока еще не спешат последовать
примеру Сороса, а некоторые из тех, кто все-таки
намеревался это сделать, сами угодили за решетку.
Участники обсуждения с ностальгией вспоминали
те времена, когда они вели переговоры с ЮКОСом и
фондом «Открытая Россия» об организации в РГГУ
специального факультета для осужденных.
Помощник начальника
ГУИН по соблюдению прав человека в Московской
области Сергей Гуров рассказал о том, как ЮКОС в
лучшие свои времена организовал компьютерные
классы в Икшинской колонии, и до ареста
Ходорковского осужденные даже имели возможность
пользоваться Интернетом.
Правда, сотрудники Минюста считают, что все это
делалось не столько ради заключенных, сколько в
целях рекламы компании.
Но почему-то другие бизнесмены не склонны
рекламировать себя таким образом и единственным
каналом финансирования становятся средства
родителей, близких, друзей заключенных. Если,
конечно, таковые имеются.
Со своей стороны вузы, с которыми администрация
колоний заключает договор, до минимума снижают
стоимость обучения. Например, Краснодарский
юридический институт установил стоимость
обучения в размере 12 тысяч рублей в год.
И хотя примеров такого сотрудничества немного,
они пока остаются единственным вариантом для
получения высшего образования «не выходя из
камеры».
Каковы особенности вуза за колючей проволокой?
Об этом подробно рассказал начальник отдела
регионального развития Московского
государственного университета экономики,
статистики и информатики (МЭСИ) Евгений Пан-
кратов.
В 1998 году этот вуз приступил к реализации
совместного с Минюстом проекта «Дистанционное
образование в пенитенциарной системе России».
Было выбрано семь пилотных территорий, в которых
расположены базовые филиалы МЭСИ.
Преподаватели выезжают в места лишения свободы
для проведения вводных, промежуточных занятий и
аттестации студентов. Осужденные получают
комплекты учебной литературы, а также CD-диски – в
том случае, если колонии оснащены компьютерным
оборудованием.
Расценки льготные: например, если на воле
стоимость одного учебного курса составляет 1000
рублей, то на зоне – 400.
Правда, проект, стартовавший в 1998 году, в 2001-м
фактически приказал долго жить из-за отсутствия
средств.
Но не этот печальный факт вызвал критику со
стороны некоторых участников «круглого стола».
По убеждению первого проректора Московской
академии государственного и муниципального
управления Олега Трифонова, получение диплома
или другого документа об образовании – не
самоцель. Главное – трудоустройство и
социальная адаптация заключенных после
освобождения. Иначе через некоторое время они
опять окажутся за решеткой.
И хотя образование повышает адаптивные
способности осужденных, отвлекая их от
преступной карьеры, нельзя отмахиваться и от
необходимости решать проблемы трудоустройства
осужденных. Известно, что работодатели
отказываются предоставлять вакансии таким
людям.
А между тем в Госдуме с 1995 года пылится
законопроект о квотировании рабочих мест для
бывших заключенных, и правозащитники полны
решимости предпринять новый рывок для того,
чтобы сдвинуть с мертвой точки накопившийся груз
проблем.
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|