Главная страница ИД «Первого сентября»Главная страница газеты «Первое сентября»Содержание №21/2004

Четвертая тетрадь. Идеи. Судьбы. Времена

ТЕОРЕМА СОЦИУМА 
 

Анна ВЛАДИМИРОВА

Гражданское общество: абонент временно недоступен

Молодежные общественные организации трудно отыскать; еще труднее узнать, чем они занимаются и занимаются ли чем-нибудь на самом деле.

Все очень просто: берем список молодежных общественных организаций в Министерстве юстиции, где они зарегистрированы по определенному адресу и с номером контактного телефона. И звоним.
Звоним, звоним, звоним…
В этом, собственно, и состоял эксперимент социологов, о котором в «Социологическом журнале» написал Дмитрий Рогозин, кандидат социологических наук, сотрудник Института социологии РАН (не путать с политиком Дмитрием Рогозиным). Надо было по этому самому списку молодежных общественных организаций в Москве и в Красноярске каждую найти или дозвониться, узнать о ней как можно больше.Что, собственно, исследовали социологи? Их интересовала степень открытости, доступности этих организаций – раз уж они общественные, очевидно, они должны быть прежде всего открыты и доступны всем.
Итак, в общем перечне министерства оказалось 85 общественных организаций в Красноярске и 241 в Москве, в названии которых присутствовало слово «молодежь», «молодежный» и т.д.
Вывеска – не только указатель, но и один из способов объявить о себе городу и миру. Я, например, о существовании многих органов власти впервые узнавала именно по их вывескам, мимо которых прогуливалась с ребенком, и при случае вспоминала о них. Наверное, хлопотно слишком часто эту вывеску переносить с места на место; но ни по одному измененному адресу (а вывеску вообще имела лишь каждая 10-я организация, и половина из них успела сменить адрес) наши социологи не обнаружили даже наспех написанного объявления.
Итак, телефон.
В каждом четвертом случае (и даже более – 28%) телефон в Красноярске был занят так прочно, что оставалось предположить: линия или отключена, или используется для выхода в Интернет. В каждом седьмом случае трубку просто никто не брал. Брали трубку лишь в 58% из вошедших в список общественных молодежных организаций. В Москве еще меньше: 43%. На одном из телефонов, оказавшихся мобильным, просто был включен запрет входящих звонков.
По десяти из особо отличившихся номеров звонили в среднем по 11 раз – эти организации социологи объявили «технически недоступными».
Они измеряли еще и «организационную доступность» – то есть сможете ли вы, дозвонившись, поговорить именно с представителем организации или хотя бы получить необходимую «наводку». Почти в половине случаев (43%) не удалось ни то, ни другое; представитель организации отвечал вам лишь в каждом пятом случае.
– Это молодежный центр социального мониторинга?
– Нет.
– А вы не знаете, как с ними связаться?
– А с чего вы взяли, что мы должны знать? Вообще-то это квартира.
Вопрос «Это Молодежная лига каратэ до?» пришлось задать 169 раз – по-моему, за это социологу уже надо было присвоить какой-нибудь пояс или что они там присваивают за упорство и долготерпение.
Были и разговоры, наводящие на некоторые размышления
– Здравствуйте. Это молодежный центр «Святогор»?
– Нет, вы ошиблись.
– А вы не знаете, как с ним связаться?
– Нет.
– А вы не знаете Куценко Бориса Олеговича?
– А что вы от него хотели?..
Такие странноватые разговоры происходили довольно часто. Социологи в конце концов уловили некоторую закономерность: если организация прекращает свое существование, первое время окружающие помнят ее название и связанные с нею события; затем эти воспоминания стираются, но люди еще некоторое время опознают имя руководителя.
Это уже начал проявляться феномен персонификации общественного объединения. Но полную силу этот феномен приобрел на следующем этапе исследования: когда, преодолев все препоны, социолог все-таки выходил на связь с каким-нибудь представителем искомой организации, хотел связаться с ее руководителем или хотя бы узнать что-нибудь о ее работе.
Отвечали сразу и определенно только в одном случае: если больше такого общественного объединения не существовало, с ним покончено вполне официально, только об этом не знали в министерстве (около 15%). В остальных случаях чаще всего информацию без руководителя никто давать не хотел.
Бывало, социолога посылали от одного человека к другому, потому что никак невозможно было выяснить, кто в данный момент руководит организацией. Тот руководил вчера, но сегодня уже стал чиновником и «это его больше не интересует, я по таким вопросам с ним не соединяю», другой руководил позавчера, но уже стал депутатом и его тоже «это больше не интересует», а вот в данный момент… ну, никто не знает нынешнего руководителя. Может, его пока и нет. Но это значит, что с вами некому говорить…
Как утверждают социологи, это «монархический тип» объединения: контроль над информационными потоками полностью в руках руководителя, а именно такой контроль, как учат нас политологи, – основной источник власти.
Окончательные выводы социологов таковы: почти треть зарегистрированных молодежных общественных объединений фактически не работают. Около половины нельзя считать общественными, поскольку они нарушают требование открытости. Менее трети «открыты», но чтобы получить хоть минимальную информацию о них, нужны значительные усилия. Чтобы тебе отказали во встрече, нужно 5 звонков, а чтобы на нее согласились – 7…
Мы часто говорим об отсутствии гражданского общества в стране, и многие при этом с надеждой смотрят на молодежь: старшим не удалось его создать, может быть, создадут они.
Может, и создадут. Со временем. Когда захотят и научатся хотя бы разговаривать по телефону.


Ваше мнение

Мы будем благодарны, если Вы найдете время высказать свое мнение о данной статье, свое впечатление от нее. Спасибо.

"Первое сентября"



Рейтинг@Mail.ru