ПОЛИТИКА ОБРАЗОВАНИЯ
МОДЕРНИЗАЦИЯ: КРУГ ВОПРОСОВ
ЕГЭ на Поклонной горе
Правительство Москвы и Министерство
образования не смогли согласовать общих
действий по проведению ЕГЭ. После долгих
обсуждений Московский департамент образования
принял решение отказаться от официального
участия в едином госэкзамене. Комментарий
пресс-службы МДО таков: “Из-за разногласий,
возникших между столичными властями и
Министерством образования России по методике
проведения экзамена”.
Судьбу ЕГЭ можно считать решенной.
Как мы и предсказывали несколько месяцев назад, в
Москве его настигла участь Наполеона.
Армия еще держится, но на горизонте маячит что-то,
похожее на реку Березину...
28 января по итогам закрытого для прессы
совещания Совета ректоров Москвы и Московской
области министр образования Владимир Филиппов
тактично высказался: “Мне жаль, что Москва не
будет иметь большого голоса при принятии решения
по итогам эксперимента”. Филиппов имел в виду
положение, согласно которому для принятия
федерального закона необходимо письменно
запросить все субъекты Российской Федерации и
получить от них не менее 50% положительных
ответов. “А как запрашивать субъект, который не
участвует в эксперименте? – разъяснил министр. –
Для того-то он и проводится, чтобы вовлечь в него
как можно больше участников, которые смогут
грамотно и компетентно ответить на многие
возникающие вопросы”.
Для себя лично на многие вопросы, касающиеся ЕГЭ,
Москва ответила.
Первопрестольная встала на пути единого
госэкзамена, одержавшего немало побед над
руководителями образования всех регионов.
Москва заманила к себе тщеславного триумфатора
словами о полном признании.
На пресс-конференции летом 2003 года глава
столичного образования Любовь Кезина заявила:
“Мы вступаем в эксперимент по ЕГЭ. Наше решение
тщательно взвешено и обдумано. Мы видим, что ЕГЭ
все равно будет внедрен. Поэтому нет смысла
дожидаться завершения эксперимента. Лучше, если
мы поймем плюсы и минусы ЕГЭ прямо сейчас”.
После этих праздничных слов последовал
подозрительный зачин. В эксперимент по ЕГЭ
должны были включиться почему-то только пять
образовательных округов города. Из них был
назван только один – Восточный округ.
На протяжении нескольких месяцев Департамент
образования Москвы сообщал: “Окончательное
решение будет принято позднее”.
Триумфальный вход ЕГЭ в Москву застопорился.
Руководители ЕГЭ отправились на Поклонную гору.
Начались поклоны.
Используя свое ключевое положение в российском
образовании (именно в столице расположено 80% всех
ведущих вузов России), Любовь Кезина потребовала
особого регионального экзамена для Москвы. С
этим требованием Министерство образования
согласилось.
Далее Москвой был – явно не без умысла – назван
доселе никому не известный предмет: русский язык
и литература. Владимир Филиппов, желая угодить
Кезиной, пообещал “быстренько разработать”
тесты по новому предмету.
Методисты отказались. Споры о том, может ли
существовать предмет ЕГЭ “русский язык и
литература”, велись несколько месяцев. В конце
концов был сделан вывод: не может.
Тем временем Москва потребовала особых условий
проведения ЕГЭ. По технологии Центра
тестирования ЕГЭ проводится в особых пунктах,
куда детей свозят из разных школ. По технологии,
затребованной Департаментом образования Москвы
и правительством Москвы, ЕГЭ должен проходить в
тех школах, где учатся выпускники.
Куратор эксперимента по ЕГЭ, первый заместитель
министра Виктор Болотов, заверил журналистов во
время “круглого стола” в “Известиях”, что
кезинская поправка в технологию проведения ЕГЭ
весьма удачна. “Я бы сам применил ее – например,
во время ЕГЭ на юге России”, – сообщил Болотов.
Никому, кроме Болотова, эта “поправка” в
технологию проведения ЕГЭ не показалась удачной.
Начались долгие дискуссии.
В результате Департамент образования Москвы
заявил, что столичное правительство не намерено
финансировать эксперимент. Министерство
образования приняло на себя нелегкую ношу –
финансирование ЕГЭ в столице.
Этот шаг породил смятение в умах региональных
союзников ЕГЭ: ведь все они, начиная с ветеранов
эксперимента жалуются на то, что федеральный
центр выделяет недостаточно средств на
эксперимент по ЕГЭ в их регионах.
Пока никто не может ответить на вопрос, во
сколько обойдется Министерству образования ЕГЭ
в Москве. Более того, цена вопроса еще не
просчитана. Руководитель Департамента общего
образования МО РФ Валентин Шаулин на вопрос о
цене искренне удивился: “А какие средства нужны
для того, чтобы школьники пришли в аудитории и
получили бланки? Ошибочно думать, что на это
уходят какие-то мифические миллионы”.
Под занавес Москва, вдоволь помучив Министерство
образования, воспользовалась еще одним своим
правом (кстати, полностью согласующимся с
действующим Положением о введении ЕГЭ). Это право
– в течение первого года со вступления в
эксперимент по ЕГЭ разрешить школьникам
добровольно участвовать во всех процедурах
тестирования.
До 20 февраля в Москве должны быть определены
списки школьников, которые изъявят желание сдать
ЕГЭ.
Теперь Министерство образования, бросая взгляд
на капризную столицу со своей Поклонной горы,
побаивается последнего штриха в кампании “ЕГЭ в
объятиях Москвы”.
А именно: что добровольных участников ЕГЭ
окажется… чересчур много. Сей факт добьет
эксперимент по ЕГЭ, как пожар добил в Москве
отходящую армию Наполеона.
Дело в том, что подряд на проведение ЕГЭ в Москве
отдан не Центру тестирования Министерства
образования, несколько лет проводившему ЕГЭ в
регионах, а ФИПИ – Федеральному институту
педагогических измерений – структуре, созданной
в ходе эксперимента.
Поскольку на протяжении трех лет вся тяжесть
проведения ЕГЭ ложилась на плечи Центра
тестирования, делать ФИПИ на этом фронте было
нечего. А тут его отправили на московский пожар,
где предстоит делать много дел сразу.
В Москве, которая не принимала участия в ЕГЭ, до
сих пор не создан региональный центр обработки
информации, где обрабатываются бланки, и ФИПИ
придется взять на себя его функции.
Пока что директор Центра Федерального института
педагогических измерений Андрей Ершов заверил,
что приложит все силы, чтобы экзамен в Москве
удался: “Мы сделаем все, чтобы московские
школьники, пожелавшие сдавать ЕГЭ, могли его
сдать. Проект необходимой для этого
инфраструктуры уже разработан. Предметные
комиссии независимо от места расположения
пунктов проведения ЕГЭ пройдут подготовку в
Центре довузовской подготовки при РУДН,
Институте среднего общего образования РАО и
Московском институте открытого образования. Они
будут сформированы по принципу: 50%
преподавателей от вузов и 50% учителей от общего
среднего образования – все они (примерно 1300
человек) сдадут экзамены и получат свидетельства
об окончании”.
Интересно, что речь идет только о будущем
времени. Все эти мероприятия, о стоимости которых
никто не рискует заикаться, еще предстоит
провести.
Подводя итоги провалу наполеоновских планов по
переводу России на ЕГЭ, Владимир Филиппов после
Совета ректоров Москвы процитировал слова
российского президента об опасности поспешного
вхождения в эксперимент.
Правда, министр подчеркнул, что спешить с
завершением эксперимента по ЕГЭ тоже не
собирается. По его словам, осталось нерешенными
много вопросов. Среди важнейших – разработка
качественных контрольно-измерительных
материалов и решение организационных проблем,
которые выявились в ходе проведения ЕГЭ.
По снижению пафоса заметно, что единый
госэкзамен прячется его создателями в карман. На
щит поднимается более расплывчатый (по уровню
ответственности), зато более доходчивый лозунг
“доступности образования”. Программа
доступности образования, уточнил министр, – это
не только ЕГЭ, но и возможность жить в Москве для
иногородних абитуриентов, и целый комплекс
других вопросов. Уточним, что все эти другие
вопросы пока далеки от разрешения. Не так давно
правительственные эксперты отклонили программу
социальных стипендий, которые могли бы в
известном смысле заменить ГИФО, так же как в
прошлом году был отклонен проект введения
государственных возвратных субсидий.
Владимир Филиппов понемногу дистанцируется от
ЕГЭ. В доказательство верности нового курса он
процитировал слова Президента России,
прозвучавшие на VII съезде Союза ректоров России:
“Единые государственные экзамены – это шаг в
верном направлении, но они не решают всех
вопросов поиска способной и талантливой
молодежи”.
Именно этой системой поиска талантливой
молодежи и будет отныне, по словам министра,
дополнена система единых государственных
экзаменов. Ректоры вузов федерального значения,
активно противившиеся ЕГЭ, победили.
Председатель Совета ректоров Москвы и
Московской области, ректор МГТУ им. Баумана Игорь
Федоров отметил после заседания по ЕГЭ, что
ключевой вопрос, волнующий руководителей высшей
школы, касается сохранения связей между школой и
вузом. Ведущие вузы страны создали за последние
десятилетия свою систему взаимодействия со
школами: это олимпиады, конкурсы, различные
профессиональные программы, которые позволяют
вузу отбирать талантливых абитуриентов.
В начале эксперимента по ЕГЭ идеологи нового
экзамена требовали принимать абитуриентов
только по итогам единого госэкзамена. Теперь – и
с этим согласились даже самые активные
сторонники ЕГЭ – положение об олимпиадах и
конкурсах будет прописано законодательно.
Иными словами, министерство отказывается от
единого всероссийского экзамена.
ЕГЭ, разбавленный и дополненный другими формами
вступительных испытаний, перестает быть дорогим
сердцу Министерства образования измерительным
инструментом, “градусником для вузов”,
универсальной линейкой, позволяющей измерить
всех и вся. Мерить всех одинаково нельзя. Это не
просто непедагогично. Это ненаучно.
Под давлением учителей, родителей, ректоров
вузов и педагогической общественности
руководители Министерства образования наконец
вынуждены, хотя и с большим количеством уверток,
признать факт: они сделали ложный шаг,
попытавшись поставить под эту линейку всех
детей.
Когда-нибудь, усовершенствовав способы
педагогических измерений, российские математики
и психологи предложат нам шкалу талантливости
каждого подростка. ЕГЭ, несомненно,
заинтересовал многих мыслящих людей проблемами
педагогических измерений, которые долгое время в
России были предметом интереса только
нескольких интеллектуалов.
История с ЕГЭ должна научить нас тому, что в конце
ХХ века хорошо усвоили тестологи всего мира. А
именно: измерение внутреннего потенциала,
который и есть фундамент таланта, нельзя
смешивать с измерением сообразительности и
эрудиции – именно тех качеств, которые сегодня
откладываются на линейке ЕГЭ.
Теперь в Министерстве образования, подчеркнул
Филиппов, с учетом позиции МГУ (самого активного
и последовательного противника ЕГЭ) и опыта
Бауманского университета (руководство которого
в отношении ЕГЭ отличает позиция осторожного
приятия) разработан проект закона, который может
быть принят Государственной думой в весеннюю
сессию.
Согласно этому законопроекту резко
(приблизительно в 100 раз) должен увеличиться
прием учащихся в вузы вообще без экзаменов. По
предложению министерства право быть
зачисленными без экзаменов в вузы субъектов РФ
получат не только участники международных и
победители всероссийских олимпиад, но даже
победители региональных предметных олимпиад
(решение об их зачислении в вузы других регионов
будет отдано на усмотрение самих вузов).
В проект закона внесено положение о
всероссийских и региональных конкурсах по
профессиям (их образцом может послужить
программа “Шаг в будущее”, направленная на
поиск талантливых инженеров и много лет подряд
проводимая МГТУ им. Баумана). Победители этих
конкурсов в регионах тоже получат право на
получение без экзаменов студенческой зачетки.
Таким образом, эксперимент по ЕГЭ, в котором
наблюдалось так много уверток, умолчаний и
откровенной лжи, может обернуться, пожалуй,
честным поступком. А именно: признанием и
принятием малоизвестного факта, что в вузы
России давно уже нет конкурса. Во всяком случае,
такого конкурса, ради которого подростку надо
сидеть над книгами ночами, проливая пот и слезы.
Ведь если поднять общероссийскую статистику, то
уже много лет подряд на первые курсы российских
вузов поступают (за вычетом приблизительно
двухсот тысяч человек) все выпускники 11 классов.
Мифы о высоких конкурсах в вузы выгодны тем, кто
кормится переводом через пограничную полосу
школа – вуз.
Возможность поступать в вузы без конкурса и без
экзаменов – через систему олимпиад и конкурсов
по профессиям, а то и просто по собеседованию,
“по квоте” – может оказаться в конечном счете
более честной. Школьники хотят учиться в вузе, а
вузу нужны студенты. Вот и весь общественный
договор.
…А пока ЕГЭ тихо глохнет на окраинах России.
Например, региональный центр обработки
информации Сахалинской области до сих пор не
может включиться в работу: договор на проведение
ЕГЭ 2003 года не продлен, финансирование
прекращено, сотрудники распущены. Выборы нового
губернатора отодвигают на неопределенный срок
заключение нового договора с РЦОИ, заместитель
начальника департамента погиб в авиакатастрофе
вместе с сахалинским губернатором, начальник
департамента умер…
Стоило уйти нескольким людям, как сразу же ЕГЭ в
регионе оказался никому не нужным…
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|