ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА
Народная примета: коль день хмур и
желтые листья забили водосток – осень пришла, а
коль до скрежета зубовного довели призывы
раздавить бюрократов, возродить духовность и
вернуться к корням – накатили выборы.
Как тут не вспомнить о лакомом, но неохваченном
электорате – школьниках, учащихся ПТУ,
студентах?
СПС завлекает несмышленышей «свежей»
программой: «Молодежь – армия – реформа ЖКХ»,
лидер ЛДПР Владимир Жириновский –
содержательным и емким намеком: «Мы за бедных, мы
за русских!», а Партия жизни – совсем простым и
понятным тостом: «За детство!», естественно,
искренне и от всего сердца. Борьба за юные,
ничейные пока души разгорелась нешуточная.
Чему верят сами осажденные, кому и почему отдают
предпочтение, отправились выяснять
корреспонденты «ПС» Надя ИВАНИЦКАЯ и Женя
ПОПОВА.
Вот что они узнали...
И длинным рублем, и коротким лозунгом
Чем только не заманивают тинейджеров в
политические партии. Но коммерческие структуры
выглядят в их глазах привлекательнее
Владимир Набоков в самый разгар
протестного молодежного движения,
прокатившегося по Западной Европе и Америке 25
лет назад, сказал в одном из интервью, что
бунтующий революционный молодняк, все эти
бородачи и хиппи, которые кричат: «Требуй
невозможного!» – «самые отъявленные конформисты
и филистеры, самые настоящие обыватели». И
пояснил: «Нужно изучить мир, прежде чем изменять
его». Следуя этой логике, наши школьники и
студенты не страдают филистерством и
конформизмом, потому что как раз «изучают мир».
Они выросли не просто среди перемен – среди
грандиозной ломки. Но для них это было вовсе не
страшно: юные головы адаптивны и воспринимают
все происходящее, будто так и надо.
Это в советские времена нежелание юноши или
девушки вступать в комсомольскую организацию
означало социальное изгойство и невозможность
получить высшее образование. Впрочем, таких
героев почти не было. В 14 лет каждый школьник
послушно писал заявление: «Хочу быть в рядах
борцов за коммунистическое завтра» – и до 28 лет
числился в комсомоле. В других странах соцлагеря
срок пребывания в молодежной коммунистической
организации истекал в 25. У нас же старались
сохранить партийный присмотр над молодым
человеком как можно дольше.
У сегодняшних девушек и юношей гораздо более
широкие возможности утвердить свои политические
предпочтения, вступив в ту или иную партию, но
подавляющее большинство отыгрывается за крах
партийных родителей полнейшим равнодушием к
политической жизни страны. Аполитичность
нынешней молодежи особенно очевидна, когда
оттеняется эксцессами немногочисленных, но
шумных хулиганствующих экстремистов.
Политтехнолог, директор Агентства прикладной и
региональной политики Валерий Хомяков убежден,
что молодежь нельзя тащить в партии насильно: «У
нас уже есть опыт советских времен, когда ее без
всякой пользы загоняли в комсомол. Это даже
хорошо, что современные молодые люди не рвутся в
партийную сферу. У них другие проблемы: получить
высшее образование, сделать карьеру, заработать
денег. Однако чтобы воспитывать политическую
сознательность у молодых людей, партийным
лидерам необходимо искать с ними общий язык,
стремиться понять, чем они живут и какие проблемы
их интересуют».
Количество молодых людей в партии – предмет ее
гордости и признак активности, потому за молодые
кадры борьба на политическом рынке страны идет
нешуточная. И... малоуспешная. В многомиллионной
Москве ведущим политпартиям удалось завлечь к
себе только 4–4,5 тысячи человек. В ЛДПР всего 60
постоянных молодых членов; в «Яблоке» – 80
постоянных и 250 приходящих. СПС, «Единство» и
коммунисты называют другие цифры: 1000, 3000 и 300.
Подходы самые разные. Привлекают молодых ребят в
партии и деньгами, и лозунгами, и приятной
компанией, и экстремальным
времяпрепровождением, и богатыми перспективами.
Но несмотря на это, никаких глобальных изменений
в политической активности молодежи пока не
происходит.
Руководитель аналитического департамента
Центра политических технологий Алексей Макаркин
оснований для изменения ситуации в обозримом
будущем не видит. «Каждая партия рассчитывает на
свой сегмент молодежи. Коммунисты – на
протестных. Такая молодежь будет голосовать за
Зюганова как за самого ругаемого. Однако его
имидж молодых не устраивает – слишком
консервативный, слишком партийный. Они не видят в
нем своего. У “Единства” молодежный электорат
неопределенный. Партия делает ставку на молодежь
вообще, завлекая ее активно финансируемыми
концертами. Дает понять, что она самая сильная и
определяет политику. А молодые вообще сильную
руку чувствуют. Но насколько они сознательны? СПС
и “Яблоко” работают с более политически
сознательными группами. У СПС акцент на
карьеристов, на самых успешных. У “Яблока” – на
юных интеллектуалов. ЛДПР создала себе имидж
самой смешной и прикольной партии. Как раз для
маргинальных групп молодежи. Однако со времен
советской власти молодежь сильно изменилась.
Если еще в 1993 году молодые люди были готовы
работать за идею, то уже в 1995-м на первое место
выдвинулись деньги и желание сделать карьеру.
Сейчас за идею в партии идут только анархисты,
лимоновцы и другие крайние. Система
рекрутирования молодежи в политические
организации развита слабо. Нормальных партий
нет, механизмов нет. А партийная карьера в
условиях несложившихся партий невозможна. Вот
молодежь и предпочитает им коммерческие
структуры».
Должна ли нас тревожить такая ситуация? Казалось
бы, еще как! Ведь пройдет каких-нибудь десять лет,
и неприбранные к партийным рукам школьники и
студенты станут теми, от кого и будет зависеть,
как пойдут дела в стране. Но президент Фонда
«Общественное мнение» Александр Ослон считает,
что оснований для тревоги нет: «Если люди
проявляют повышенный интерес к политике, значит,
в стране что-то не в порядке, и они опасаются за
свое будущее. Чем спокойнее время, тем ниже
политическая активность».
Ваше мнение
Мы будем благодарны, если Вы найдете время
высказать свое мнение о данной статье, свое
впечатление от нее. Спасибо.
"Первое сентября"
|